Читать интересную книгу Слепой стреляет без промаха - Андрей Воронин

Глеб подхватил теряющую сознание Наталью на руки. Бандит, ослепленный болью, размазывая кровь, катался по крыше. Одно неосторожное движение – и он с размаху плюхнулся в промежуток между колеями железной дороге.

Наталья была в ужасе от содеянного. Она абсолютно бессмысленными глазами взирала на откушенный нос, лежавший прямо на крышке вентиляционного люка. Нужно было вывести ее из этого состояния. Глеб понимал, еще немного – и Наталья сойдет с ума. И этот остекленевший взгляд больше никогда не станет осознанным.

Он ударил Наташу по щеке один раз, потом второй… Но выражение ее лица не менялось. Тогда он схватил ее за плечи и принялся трясти:

– Да очнись же! Очнись! Все уже позади.

Девушка тряхнула головой и вышла из оцепенения. В воздухе просвистела пуля. В конце концов, двух сидевших на корточках людей на крыше вагона не так-то тяжело было заприметить.

– Бежим! – крикнул Глеб, хватая Наталью за руку и увлекая за собой.

Наталья как лунатик последовала за ним, абсолютно не реагируя на то, что по ним стреляют. Они добежали до края вагона и упали на крышу. Еще несколько выстрелов вспороли ночь. Глеб поменял в пистолете обойму и, прищурившись, дважды выстрелил, наверняка зная о том, что цель будет поражена. Он сунул руку в карман джинсов, вытащил носовой платок и протянул Наталье.

– Да ты хоть кровь вытри.

Девушка, не скрывая отвращения, принялась вытирать кровь с лица и испачканных рук. Глеб осмотрелся, оценивая обстановку. Никого из бандитов не было видно. Скорее всего, они спрятались в вагоны, не подозревая, что против всей шайки действует он один. Получив передышку, Глеб обернулся к девушке.

– Не думал я, что ты сумеешь вот так.

Наталью прямо-таки трясло от отвращения и страха. Сиверов понимал: нужно чем-то занять ее мысли, иначе он вновь увидит перед собой остекленевшие глаза.

– Кто тебя научил?

И тут последовало простодушное признание:

– Я как-то в автобусе услышала разговор. Одна девица говорила другой, что если тебя пытаются изнасиловать, то лучший способ – откусить нос насильнику. От шока человек перестает соображать.

– Правильно сделала.

Глеб прислушался. Вдалеке слышался гул моторов.

Ехало как минимум три машины, Глеб определил это точно: две легковые и одна грузовая.

"Все. Скорее всего, это ОМОН, – подумал Глеб и тут же добавил:

– Рассиживаться здесь нечего. Национального героя из меня не получится, лучше всего убираться подобру-поздорову, а медаль «За отвагу» подождет, пока я буду готов ее получить".

– Слушай, – обратился он к Наталье, – ты остаешься здесь.

– А вы?

– Я ухожу.

– Почему?

– Слышишь, сюда едет милиция, а мне не хотелось бы с ними встречаться.

Все-таки, как-никак, а человек пять я уложил.

– Но они же убивали!

– Я не хочу портить себе отдых, давая показания в милиции и ставя автограф на подписке о невыезде.

Глеб подполз к краю крыши и заглянул вниз. В окне их купе ровно горел свет. Он опустил руку в узкую щель и нажал на планку. Рама мягко опустилась вниз. Оказавшись в купе, Глеб первым делом стащил свою сумку с полки, а затем, держа пистолет наготове, выглянул за дверь. На откидном стульчике сидел проводник. Он разинул рот от удивления, завидев Глеба, ведь только что он заглядывал в купе и там никого не было.

– Деньги давай, – шепотом сказал Сиверов Проводник не понял.

– Что?

– Я же дал тебе на сохранение двести баксов, и вот настало время получить их обратно.

Проводник так и не сообразил, что от него требуется, пока Глеб сам не запустил руку в нагрудный карман его форменного пиджака и не вытащил скомканные доллары. Он отсчитал ровно двести и засунул их в карман сумки.

И тут до проводника дошло. Он криво улыбнулся.

– А-а…

– Вот тебе и «а-а», – Глеб хлопнул его по плечу.

– Сюда едет милиция и, приятель, запомни: ты меня не видел и даже не знаешь, как я выгляжу.

– А где девушка?

– Она на крыше. Иди и помоги ей слезть.

На дальнейшие разговоры времени не оставалось, и Глеб выпрыгнул на пыльный щебень. Он тут же сбежал в кювет и, прячась в темноте, бросился к дороге, на которой все еще стоял командирский «уазик».

– Поспеши, Глеб, – торопил он самого себя, хоть и бежал из последних сил; тяжелая сумка била его по бедру.

Когда до автомобиля оставалось метров семьдесят, Глеб заметил, что он не один желает воспользоваться машиной. От головного вагона к ней бежали еще двое.

Пассажиры или бандиты? Глеб прищурился. Он видел только силуэты. Мужчины свернули на дорогу, и тогда в свете фонаря Глеб четко различил оружие в их руках. Больше он не раздумывал: вскинутый пистолет, два выстрела. Не успел еще и дым стечь со ствола, как Глеб прыгнул в машину. Он только усмехнулся, посмотрев на замок зажигания – такую штуку можно было открыть и монетой.

Он выхватил из кармана перочинный нож, отщелкнул самое маленькое лезвие и вставил его в замочную щель. Хотя машина и была старой, двигатель завелся с пол-оборота. Не включая фар, Глеб свернул с дороги и помчался по степи. Он нырнул за полосу лесопосадки как раз в тот момент, когда из-за поворота уже вылетали две милицейские «волги» и грузовик, крытый брезентом. Бойцы ОМОНа перепрыгивали через борт еще на ходу и тут же исчезали в темноте кювета.

Лишь только одна Наталья, сидя на крыше вагона, видела, как мчится за низкими густыми елками лесопосадки крытый брезентом джип.

Глава 7

Мужчина всматривался в темноту за ветровым стеклом автомобиля. А когда на стекло падали отблески, он высовывался в окно и, щурясь от горячего ветра, пытался рассмотреть дорогу. Дороги в классическом ее понимании впереди не было.

Тянулась степь, и небо можно было отличить от предгорий лишь только тем, что на нем горели редкие звезды.

Глеб остановил машину, включил освещение приборной панели.

«Если двигаться по бездорожью, – решил Глеб, – то бензина еще хватит часа на два».

Он уже не беспокоился о погоне, скорее всего, Наталья не выдала его, а может быть – на это и надеялся Сиверов, – никто и не заметил, как он угнал бандитскую машину.

Еще через полчаса впереди замаячили огни ночного города, и Глеб Сиверов наконец-то рискнул выехать на дорогу. До рассвета оставалось немного, и нужно было как можно скорее заканчивать свое путешествие в одиночестве. Сиверов выжимал из автомобиля все, на что тот был способен. Натужно ревя мотором, командирский «уазик» летел по серой предрассветной ленте шоссе, оставляя большой город справа. Дорога пролегла возле самых гор, еще не высоких здесь, поросших густым лесом. Впереди открылась заболоченная долина. Сверху, с насыпи, Глеб даже залюбовался серебристыми извивами реки. Но тут же трезвый расчет вернулся к нему.

«Все, хватит, – решил мужчина. – Нужно надежно похоронить автомобиль, чтобы его не обнаружили ни сегодня, ни завтра».

Он переехал мост и немного сбавил скорость. Вскоре насыпь стала поменьше.

Вдоль шоссе с двух сторон плотной стеной возвышался камыш – высокий, словно заросли бамбука. Глеб миновал участок, огороженный сплошным металлическим брусом. Замелькали выбеленные известью придорожные столбики.

– Вот здесь… вот здесь, – уже несколько раз повторил для себя Глеб Сиверов, но каждый раз проезжал мимо.

Все-таки насыпь была довольно высока или же внизу нее шел глубокий кювет, что никак не подходило для его замысла.

Наконец ему удалось отыскать старый, заброшенный съезд. Глеб остановил автомобиль и с сумкой на плече вышел на дорогу. Прислушался. До него долетал лишь далекий рокот тракторного двигателя, но не со стороны шоссе, а со стороны деревни. Дорога же оставалась пустынной и безжизненной.

Глеб, даже не забираясь в кабину, включил пониженную скорость, передний мост, а педаль газа подпер заводной ручкой. «Уазик» медленно покатился по дороге. Глеб бежал рядом и, дождавшись, когда проселок сравняется с поймой реки, принялся выворачивать руль влево. Чуть качнувшись, «уазик» съехал с дороги, и, шурша камышами, покатил по осушенному болоту. Глеб отскочил в сторону, камыши качнулись, но тут же вновь поднялись плотной стеной. Лишь только пристально вглядевшись, можно было заметить, что кто-то заезжал на болото. Пройдет час, два, ветер пригладит камыш, и никто не заметит следов.

Глеб ногой подправил смятую кромку дороги. Все еще слышалось, как работает мотор, как шуршат камыши под автомобилем. Вскоре раздалось хлюпанье воды. Мотор чихнул и затих. Глеб прекрасно понимал, что в таких гиблых местах люди появляются чрезвычайно редко. По шоссе могут проезжать сотни, тысячи машин в день, но никто не удосужится пробраться в камыши дальше, чем метров на сто. Ему довелось слышать о случае, когда машину с двумя трупами спрятали на болоте, в камышах, и обнаружили случайно, через два года, когда уже и опознать их было невозможно. Это были два обглоданных скелета, над которыми усердно потрудились воронье, болотные шакалы и ветер с солнцем.