не так? — спросил я.
— Они размывают мою долю. Вот зачем нужно было это нападение, — ответила девушка, закрывая лицо ладонями. — А я еще думала, почему Пак Хи Шунь поступил настолько грубо и ему несвойственно. И ведь дед меня предупреждал…
— Когда? — поднялся я на локте.
— Когда приходила к нему, — в глазах Пак Сумин стояли слезы, девушка на меня не смотрела, осматривая углы палаты, будто ища выход. — Сказал, чтобы я была внимательнее, потому что могу пропустить что-то важное.
— То есть, он был в курсе? — спросил я.
— Я не знаю, — ответила Пак Сумин. — Но я знаю, что это конец, Кан Ён Сок. Все закончилось.
Девушка глубоко-глубоко вдохнула, втягивая воздух через нос, пытаясь подавить рвущиеся наружу слезы обиды.
— В смысле, все закончилось?
— Через пять дней закончится срок приоритетного выкупа новых акций, — ответила Пак Сумин, тыча пальцем на смартфон, — и после этого у меня вместо контрольной половины останется процентов десять-пятнадцать. Я потеряю все. На этот завод завязаны все фирмы, все мои доходы… В ближайшие месяцы я стану нищей.
— А если заложить имущество и бизнес? Взять кредиты? — начал перебирать я варианты. — У тебя есть несколько зданий, дорогие машины, вещи… Какая там сумма?
Я задавал эти вопросы с довольно простой целью. Уставные фонды закрытых компаний редко были слишком большими.
— Мне не хватает пятнадцати миллиардов вон, — ответила Пак Сумин. — Даже если я заложу все, что у меня сейчас есть из активов. И даже если я выкуплю только часть акций, это все равно будет только четверть от объема всего выкупа моей новой доли… И я знаю, что будет дальше. Пак Хи Шунь обвалит работу строительных фирм, там и так уже не все гладко шло, но я думала, это временные трудности и скоро управляющие все наладят. Ладно, давай не будем об этом. Я просто пришла сказать, что я банкрот и тебе стоит поискать новую работу. Майбах, кстати, оставь себе. Это выходное пособие. Я напишу юристу, чтобы он подготовил документы на дарение.
— Ты так говоришь, будто бы завтра останешься без единой воны на счету, — возразил я. — Ты сказала, сумма выкупа двадцать миллиардов, а тебе не хватает пятнадцать? Так это пять миллиардов вон! Целое состояние!
— Которое исчезнет, как только начнут давить на строительные фирмы, — ответила девушка. — Кан Ён Сок, я не хочу об этом говорить. Мне нужно подготовиться к разговору с дедом по поводу моего места в семье. Пока я еще смогу как-то торговаться.
Вот он, тот самый хвостик капли Руперта. Я видел, как решимость и внутренний стержень Пак Сумин, который позволял ей бунтовать против родни все эти годы, разлетелся на мелкие осколки. Пак Хи Шунь нашел уязвимые точки сестры и со всей силы надавил на них.
Больше всего в своей жизни Пак Сумин боялась предательства, вспомнить только нашу с ней ругань. Она опасалась приближать к себе людей, потому что боялась, что они от нее отвернутся. Но у нее было наследство, которое оставил ей отец, и которое принадлежало только ей. Но и тут Пак Хи Шунь нашел, как подступиться. Если бы Пак Ки Хун решил захватить предприятия внучки, он бы смог это сделать напрямую, но старый чеболь не вмешивался в эти дела. Не таким образом. Он просто стал в сторону и наблюдал за борьбой наследников, как проклятый заводчик смотрит, кто из очередного помёта самый сильный. И Пак Хи Шунь сумел найти альтернативный способ, как ослабить сестру, не пользуясь властью и именем Пак Ки Хуна. Он нашел предателей, которые пошли у него на поводу и согласились размыть долю основного владельца системообразующего предприятия.
Как я понимал, это была одна из форм рейдерского захвата.
Если бы Пак Сумин вовремя отреагировала на письмо, то, наверное, сумела бы заблокировать принятие этого решения на совете акционеров. Если бы присутствовала лично. Я прикрыл глаза и вспомнил вечер нападения. Я форваднул Пак Сумин письмо о совещании, но на телефон пришло два оповещения. Именно в тот момент, да? Практически идеально подобранный тайминг — нападение случилось через несколько минут, и если бы оно прошло успешно, то Пак Сумин ни за что не могла попасть на собрание.
Хотя, кто сказал, что нападение провалилось? Нет, Пак Хи Шунь добился своего. Его сестра пропустила момент принятия судьбоносного решения и сейчас могла только наблюдать, как наследие ее отца, небольшая строительная империя, сейчас лишалась своего сердца. Как я понял, практически все было завязано на этот бетонный завод на юге, без него бизнес-активы Пак Сумин не имели никакого смысла.
Я вспомнил лицо этого высокомерного гада, который заявился на наш порог. Как он сидел за столом, высокомерно комментируя мою готовку, как лгал и насмехался. Неужели он все спланировал уже тогда?
И теперь, когда весь его разыгранный как по нотам план сработал, он спокойно вернулся к повседневной жизни?
Вот только меня интересовало два вопроса: что я смогу накопать на телефоне этого ублюдка, и откуда у хлыща, который любит старое вино и абстрактную мазню двадцать миллиардов вон для выкупа акций? Ведь даже у Пак Сумин, которая была неприлично богата, такой суммы быстро не наберется. Откуда эти деньги взял Пак Хи Шунь? И ведь это не полная сумма, еще какую-то часть ему придется компенсировать держателям, которые одобрили довыпуск, то есть и их доли тоже будут размыты.
Так откуда деньги?
И как я могу до них добраться?
Хотя бы доказать факт их существования?
Собрать такую огромную сумму… Я уверен, Пак Хи Шунь запустил руку в семейную кубышку, чтобы получить достаточный объем ликвидности для этой операции.
Но ведь это деньги не его, а Пак Бо Гома или вовсе Пак Ки Хуна, так?
А вот это уже не похоже на честную борьбу наследников. Подтягивать такие активы, когда старый пердун демонстративно самоустранился — как минимум неспортивно.
Но как я могу это повернуть себе на пользу?
Украсть эти деньги если