– Да будет с тобой милость богов, Ун-Амун, – сказал Феспий, поглядев на меня, а потом на груженное бревнами судно. – Вижу, что ты жив, здоров и даже достал лес для барки Амона.
– Пусть одарит он тебя счастьем, – ответил я, чувствуя, что облегчилась моя душа. – Лес я достал, но вот с отправкой бревен трудности.
– Это я тоже вижу. – Феспий повернулся к своим воинам и слегка повысил голос: – Бен-Зорат! Где ты? Ко мне!
От колонны отделился воин огромного роста, тот, что приходил в усадьбу Эшмуназара.
– Здесь, господин! Слушаю твой зов!
– Покричи‑ка филистимским крысам. Пусть пришлют кого‑нибудь.
Бен-Зорат поднес ко рту ладони и завопил так, что с пальм посыпались сухие листья. Думаю, в ладье Амона, что поднималась в небесах, тоже было его слышно.
Вскоре приплыла лодка с вождем Дорионом. Сошел он на берег, окинул мрачным взором войско Феспия, поглядел на него самого и спросил:
– Кто ты, воин? И кому служишь?
– Феспий, чезу[51] владыки Таниса, – раздалось в ответ. – Со мной воины из Хару, которых нанял я для своего князя. Скоро придут корабли, и мы поплывем в Египет.
Дорион кивнул:
– Вот и плывите с миром. Мы вам не помеха.
– Хмм… с миром… – Феспий покосился на приближенных Закар-Баала. – А вот эти люди сказали мне, что хотите вы проверить остроту своих мечей, взять египтянина Ун-Амуна и выкуп в пять талантов серебра.
– Хотим и возьмем, – подтвердил Дорион. – Но твое ли это дело, Феспий?
– Как же не мое? – изумился Феспий, вытаскивая свой железный меч. – Мой князь – союзник Библа, а египтянин, которого ты хочешь взять, божественный посланник. Так что давай разберемся быстро и сразу. Клинок ведь при тебе?
– При мне, – сказал Дорион, положив ладонь на рукоять меча и разглядывая Феспия. – А ты, я вижу, шустрый… Откуда родом?
– Из Лакедемона.
Дорион отдернул руку от оружия. Его лицо чуть заметно побледнело.
– Не буду я с тобою драться! Я – благородный морской вождь, а ты – египетский наемник!
– Не будешь так не будешь. Тогда уходи со своими людьми. Возьми пять талантов камней с этого берега. Я разрешаю.
Кровь прилила к щекам Дориона.
– Я другое возьму, – прошипел он. – Уйду и возьму в море этого египтянина… Не доплывет он до Таниса!
– Еще как доплывет, – заметил Феспий, возвращая меч на место. – Доплывет и скажет владыке Несубанебджеду, что я тут, в Библе, жду корабли. А если узнаю от корабельщиков, что не приплыл Ун-Амун в Танис, наведаюсь к тебе в гости. По дороге в Тир загляну… Ты скажи об этом князю Урету, обрадуй его.
В бессильной ярости Дорион плюнул на песок и, шепча проклятия, отступил к воде.
– Эй, Бен-Зорат! – окликнул Феспий. – Помоги‑ка благородному вождю!
– Как прикажешь, господин.
Гигант сграбастал Дориона, поднял и швырнул в лодку. Суденышко клюнуло носом, зачерпнуло воды, но гребцы выправили его и заработали веслами.
Феспий отвернулся от моря.
– Разбить лагерь! Там, – он вытянул руку, – там будет загон для быков, рядом – повозки! Шатры ставить здесь! Быков поить, людей кормить! Сотники, за работу!
Я смотрел на него, смотрел, как воины из Хару, сложив щиты и оружие, распрягают быков и разгружают возы, как забивают в землю колья и натягивают полотняные навесы, как таскают воду из источника и мешки с зерном, как зажигают костры. И еще смотрел, как поднимаются паруса на филистимских кораблях, как наполняет их ветер, как берутся за весла гребцы, погружая их в воду. И казалось мне, что с этими судами, одно за другим исчезавшими за южным мысом, уходят мои беды и несчастья.
– Пойдем в твой шатер, – сказал Феспий, когда все приказы были отданы. – Рад я видеть тебя, Ун-Амун, и рад поговорить с тобой. За те месяцы, что я строил войско из этих жаб и черепах, – тут он поглядел на своих наемников, – я отвык от приятной беседы. Тяжкий труд – вколотить в тупую башку воинский порядок!
В шатре царили прохлада и полумрак. Феспий опустил шлем на землю, стянул доспех и огляделся. Его глаза весело блеснули. На блюде еще лежал изрядный кус баранины, один кувшин был пуст, но в другом еще плескалось вино, у задней стенки похрапывал Брюхо, а рядом сидела на моем плаще милая Тентнут. В ее руках была чаша. Она протянула ее Феспию и наполнила вином.
Щедро плеснув на песок, он выпил остальное и пробормотал:
– Твой бог, твоя женщина, а к ним выпивка с закуской… Хорошо устроился, Ун-Амун! Что празднуем?
Я склонил голову.
– Прежде горевали о разлуке и о том, что в этот день мог я уйти к Осирису. А нынче празднуем встречу с тобой.
– Это хорошо. – Феспий впился зубами в мясо, прожевал и добавил: – Продолжим, когда доберемся до Таниса. Ты привезешь свои бревна, а я отряд наемников для князя.
– Войско стоит много дороже, чем кедры, – заметил я. – Воинам надо платить, надо кормить их и вооружать. Где же, друг мой, ты взял столько серебра?
– Его прислали из Таниса в Хару год или два назад, – пояснил Феспий, расправляясь с бараниной. – Серебро, золото и многое другое, что хранилось у князя Кадеша. Когда же пришло время отправиться в Хару за воинами, подвернулся ты. Понимаешь?
– Да. Тайное дело – собрать отряд наемников, даже в чужой стране, за краем света… Должен быть повод для такого путешествия. Скажем, лес для ладьи Амона.
– Именно так. – Феспий пожал плечами. – Каждый из нас служит своему господину как умеет. Твой хозяин тратится на ладью Амона, а мой – на воинов.
– Но оплатил бревна все‑таки князь Несубанебджед! – воскликнул я. – Прислал он корабль, полный товаров, прислал серебро и золото, ткани и кожи, рыбу и зерно!
– Значит, Ун-Амун, есть в этом какой‑то смысл. Помнишь, что я тебе сказал?.. У господина нашего Несубанебджеда одно на языке, другое на деле, а третье на уме. Ум же его извилист, как тропа в горах… Но платит он щедро.
Некоторое время мы молчали. Феспий неторопливо насыщался, Тентнут подливала ему вина, а я размышлял о превратностях судьбы, связавшей тугим узлом несовместимое: священную ладью Амона-Ра с наемниками из Хару. За полотняным пологом слышались топот, ругань, стук, команды сотников и рев быков; потом я различил громкий голос Бен-Кадеха, призывавший мореходов к кораблям. «Вот и пришла пора покинуть гавань Библа… – подумалось мне. – Скоро отвяжут канаты, распустят паруса, вспенят веслами воду, и поплыву я домой, к благословенной долине Реки… Скоро, скоро!..»
– Могу ли спросить тебя, Феспий? – промолвил я.
– Спрашивай, Ун-Амун.
– Сказал ты: когда пришло время отправиться в Хару за воинами… Что это за время? Отчего поплыл ты со мной, а не годом раньше или позже?
Феспий в сомнении поглядел на Тентнут и дремлющего раба, затем, решившись, коснулся своего клинка и понизил голос:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});