Читать интересную книгу Польша – «цепной пес» Запада - Дмитрий Жуков

Увеличению размаха террора по отношению к украинцам способствовали политики из польского правительства в изгнании, которые начали вооруженную борьбу за воссоздание независимости в границах по состоянию на 17 сентября 1939 года. Поскольку ОУН—УПА сражалась за построение независимого украинского государства и имела в Западной Украине от соотечественников массовую поддержку, то украинское население изначально было для руководителей АК как минимум недружественной силой. Истоки украинско-польской розни уходят в глубь столетий. Особенно ярко она проявилась в межвоенной Польше, но тогда дело не дошло до столь масштабной резни.

В итоге этого кровавого противостояния, по разным данным, погибло от 50 до 100 тысяч поляков, в основном мирных жителей. Ответные действия польской Армии Крайовой принесли не менее 20 тысяч жертв с украинской стороны. Потери самих АК и ОУН—УПА исчислялись сотнями бойцов. Территория после освобождения ее Красной Армией вошла в состав УССР.

События в Волыни стали одним из следствий ограниченной политики лондонского лагеря. Стремительное наступление Красной Армии и вполне объяснимое желание Сталина иметь в Варшаве подконтрольное правительство заставили политиков-эмигрантов, находящихся на территории Британии, активизировать свою деятельность по захвату спорных территорий.

Однако и после окончания Второй мировой войны и демаркации новых границ террор против мирного населения продолжался с новой силой, причем с обеих сторон.

Так, в июне 1945 года отряд НСЗ под предводительством поручика Цибульского («Сокол») учинила погром в украинской деревне Вежховина (113 км юго-западнее города Холма). Отряд ворвался в поселок в форме бойцов Войска Польского, убил 202 мирных жителей и скрылся в соседнем селе.

Для ликвидации отряда «Сокола» отправили группу численностью 80 человек (сотрудники госбезопасности, милиции и курсанты школы подхорунжиев Войска Польского). Оперативная группа сначала вступила в бой, но, оценив численное превосходство противника, разбежалась. Более того, 30 человек дезертировали и перешли на сторону украинцев.

Тогда в бой вступил второй батальон 98-го пограничного полка войск НКВД. В результате операции, которая проходила с 7 по 10 июня, погромщики были окружены в селе Гута и уничтожены (170 погибли в бою, 30 раненых сгорели во время пожара, 7 человек взяты в плен).

Хотя такие нападения случались крайне редко. Большинство инцидентов, где фигурировали члены НСЗ и ПАС, представляли собой акты индивидуального террора (например, убийства представителей местной власти и правоохранительных органов), бандитизма (например, вооруженного ограбления денежных касс и магазинов), а также агитация (в частности, расклейка листовок). Так, арестованные в августе 1945 года в Ланцутском уезде Жешувского воеводства шесть членов НСЗ совершили до 100 террористических актов, а группа из 10 человек похитила в июне 1945 года только при одном налете 11 млн 400 тысяч злотых.

Иногда подразделения НСЗ совершали нападения на отдельные учреждения правоохранительных органов. Так, в ночь с 22 на 23 июня 1945 года банда совершила налет на отделение милиции в городке Закжувеке (уезд Крашник) и убила 13 милиционеров.

Следует отметить, что представители польской нации в годы войны не снискали себе военной славы, однако в силу характера партизанской борьбы завоевали себе репутацию опасных противников. В качестве таковых их воспринимали и немцы, и большевики.

Вместе с тем поляки не смогли обойтись и без мифотворчества. Одной из «легендарных» страниц польского Сопротивления стало Варшавское восстание лета и осени 1944 года.

Как известно, Варшава являлась крупнейшим городом германского Генерал-губернаторства. Здесь находились многочисленные германские административные и военные учреждения, для обеспечения безопасной деятельности которых в городе располагался сильный гарнизон. При этом все низовые и средние органы муниципального управления были польскими. В принципе отношения между варшавянами и немцами в годы оккупации были достаточно ровными.

Приближение к Варшаве частей Красной Армии вызвало в городе смешанные эмоции. Но значительная часть польских горожан ожидала отнюдь не скорого освобождения, а, напротив, испытывала страх перед большевизмом с его неизбежными массовыми расправами над целыми категориями граждан. Это объяснимо, так как в Варшаве «идеологически враждебных элементов» проживало достаточно много. Кроме того, за годы оккупации пропагандистские усилия (как немцев, так и местных коллаборационистов) по дискредитации большевизма оказались достаточно успешными (они накладывались на довоенную польскую антибольшевистскую пропаганду).

К этому времени опасения польских антикоммунистов начали вполне подтверждаться. В первом же занятом Красной Армией польском городе — Люблине — большевиками было организовано марионеточное коммунистическое правительство, которое Кремль стал рассматривать в качестве ширмы для послевоенного включения страны в свою орбиту. Это вызвало серьезную обеспокоенность Черчилля и его ставленников — лондонское эмигрантское правительство Польши во главе с С. Миколайчиком, возвращение которого на родину ввиду складывающейся военно-политической обстановки становилось довольно призрачным.

Собственно именно опасность «расползания красной заразы» по Европе заставила британское руководство, а следовательно, и правительство Миколайчика дать команду подчиненной им Армии Крайовой резко активизировать свою деятельность (как указывалось, до этого АК опасалась вступать в открытое противостояние с вермахтом). Миколайчик и его окружение разработало план «Буря», предусматривавший захват силами АК крупных городов и инфраструктуры Польши по мере отступления немцев, но до прихода красных. Эмигрантские горе-стратеги, очевидно, полагали, что осуществление этого фантастического проекта заставит Сталина считаться с ними как с реальными партнерами при решении дальнейшей судьбы страны.

На самом деле, как уже было показано выше, даже если боевикам АК удавалось занять какой-нибудь город до подхода РККА, то после прихода большевиков они немедленно разоружались или даже уничтожались физически.

Но в Варшаве ситуация была несколько иной. Здесь аковское подполье располагало самой крупной концентрацией сил и средств. Кроме того, свою роль сыграли личные непомерные амбиции руководства Армии Крайовой. Командующий генерал Комаровский грезил о лаврах «спасителя отечества». Он полагал, что с несколькими десятками тысяч боевиков сумеет овладеть Варшавой, а стремительное наступление большевиков не оставит вермахту возможности подавить восстание. Комаровский полагал, что РККА не решится вступить в бой со столь крупной группировкой, укрепившейся в городе, и он станет хозяином положения.

Однако премьер Миколайчик неожиданно попытался сделать ставку на переговоры со Сталиным, для чего намеревался вылететь в Москву. Реализация проекта подпольных генералов оказывалась под угрозой. Используя все доступные каналы связи, Комаровский и его начальник штаба генерал Окулицкий развернули мощную кампанию давления на правительство и его дезинформации. В результате Миколайчик решил нелегально отправить в Варшаву своего эмиссара Ретингера с целью проанализировать обстановку. В конце июня Ретингер был выброшен с парашютом с английского самолета в районе польской столицы. Генералы Комаровский и Окулицкий, зная пристрастие лондонского ревизора к алкоголю, привлекли его на свою сторону, втянув в непрерывную полосу пьянства. Некоторое время спустя Ретингер отравился техническим спиртом, в результате чего оказался полностью парализован. Его удалось вывезти в Англию, где в конце июля состоялись его встречи с Миколайчиком и главой британского внешнеполитического ведомства Иденом. В результате британское руководство и польское правительство пришли к выводу о необходимости параллельного проведения переговоров со Сталиным и начала «вспомогательного» восстания в Варшаве, которое стало бы весомым аргументом в их пользу. Варшавское подполье АК получило долгожданный приказ о выступлении.

Начало восстания было приурочено к выходу наступавших на Варшаву войск 1-го Белорусского фронта маршала К. Рокоссовского на правый берег Вислы. С 27 июля южнее Варшавы развернулись ожесточенные бои между частями Красной Армии, стремившимися форсировать Вислу, и 9-й армией вермахта. Столкнувшись с упорной обороной германских войск, советским частям ценой колоссальных потерь удалось захватить лишь два незначительных плацдарма набольшом удалении от польской столицы. К югу от Варшавы германский 46-й танковый корпус, усиленный частями войск СС, нанес поражение 2-й танковой армии 1 — го Белорусского фронта, которая была вынуждена отступить. В результате советской армии не удалось взять Варшаву и пришлось перейти к обороне.