Они уже слышали это, но Роуан вдруг поняла, что всякий раз, рассказывая о пережитом, он добавлял какую-нибудь новую и, возможно, важную подробность.
– Разумеется, Сэмюэль сказал мне все это, когда полагал, что я умираю в этой пещере. Когда болезнь отступила, он был поражен не меньше меня самого. А что касается Эша… Он вообще никогда ни в чем не был двуличным. Вы не можете себе представить, каким чистосердечием и простотой обладает это создание, то есть человек – я хотел бы называть его человеком. Почему не человек, даже если вы помните, что он и есть Талтос? Но ни один человек не может быть столь прямодушным, если только он не идиот. А Эш отнюдь не идиот.
– В таком случае он не лгал, когда говорил, что хочет помочь тебе, – заметила Роуан, с интересом наблюдая за Юрием.
– Нет, он не лгал… И он хотел защитить Таламаску Почему – не могу сказать. Это все имеет отношение к прошлому, возможно к архивам, к секретным материалам, хотя в действительности никто не знает содержимого этих архивов. Ох, если бы я мог надеяться на то, что старшины не принимали в этом никакого участия. Но ведьма… Разве вы не видите, ведьма с силой Моны – просто находка для Эша или для Сэмюэля? Я не должен был вообще рассказывать им о Моне. Ох, какой же я был дурак, рассказав им о семье! Но, как вы понимаете, Сэмюэль спас мне жизнь.
– Но говорил ли Талтос, что он не имеет супруги? – спросил Майкл. – Если «супруга» – подходящее слово.
– Это было совершенно очевидно. Он приехал сюда потому, что Сэмюэль сказал ему, что какой-то Талтос – Лэшер, по-вашему, Роуан, – появился в Доннелейте. Эш немедленно приехал откуда-то издалека, я не знаю откуда. Эш очень богат. У него есть телохранители, помощники, он путешествует небольшой автоколонной, как рассказал мне Сэмюэль. Сэмюэль говорил слишком свободно, действительно не таясь, – все, что вздумается.
– Но он не упоминал о Талтосе-женщине?
– Нет. По ним было четко видно, что они ничего не знают о существовании женщины-Талтос! Роуан, неужели вы не понимаете? Маленький народ вымирает, и Талтосы почти исчезли. Боже, Эш, может быть, единственный из живущих ныне, после того как не стало Лэшера. Только вообразите себе все это! Понимаете, что значит Мона для них обоих?
– Ладно, хотите знать мое мнение? – спросил Майкл. Он потянулся за кофейником на подносе, стоявшем рядом с ним, и наполнил свою чашку, держа ее как кружку, без блюдца. – Ты сделал все, что смог, в отношении Эшлера и Сэмюэля. – Произнося это, он смотрел на Роуан. – Есть один шанс из десяти, что мы сможем обнаружить их в «Кларидже», даже…
– Нет, вы не должны приближаться к ним, – возразил Юрий. – Вы даже не должны дать им знать, что находитесь здесь. Особенно вы.
– Я понимаю, – сказал Майкл, кивнув, – но…
– Нет, вы не понимаете, – продолжал Юрий, – так как не верите мне. Майкл, эти создания могут распознать ведьму, когда ее увидят, мужчину или женщину. Им не потребуется проводить современные медицинские тесты, чтобы узнать, что у вас имеются хромосомы, представляющие для них такую драгоценность. Они узнают вас, возможно, по запаху и, несомненно, по внешнему виду.
Майкл слегка пожал плечами, словно хотел сказать, что оставляет собственное мнение при себе и не собирается высказывать его сейчас.
– Ладно, хорошо, я не пойду туда, в «Кларидж», прямо сейчас. Но удержаться от этого ужасно трудно, Юрий. Сейчас, когда Эш и Сэмюэль находятся всего в пяти минутах от этого отеля.
– Боже, надеюсь, что их там уже нет. И надеюсь, что они не направились оттуда в Новый Орлеан. Почему я рассказал им? Почему я не был умнее? Почему я был столь глуп из-за своей благодарности и своих страхов?
– Перестань казнить себя за это, – сказала Роуан.
– Охрана в Новом Орлеане увеличена в четыре раза, – заметил Майкл. Его уверенная осанка оставалась неизменной. – Давайте оставим в покое на минуту тему об Эшлере и Сэмюэле и возвратимся к Таламаске. Сейчас мы составим список старейших членов в Лондоне, или тех, которым можно довериться, или тех, которые определенно должны были почуять что-то неладное.
Юрий вздохнул. Он стоял у окна, возле маленького, обитого атласом кресла. Окно было занавешено таким же великолепным муаровым штофом, каким были обиты и стены, так что казалось почти незаметным. Он резко опустился на край кресла, прикрыв рот руками, и медленно выдыхал воздух. Всклокоченные волосы торчали в разные стороны.
– Ладно, – сказал Юрий. – Таламаска – это мое убежище, моя жизнь. Ах, эта Таламаска. – Он начал загибать пальцы правой руки. – Начнем с Миллинга. Но сейчас он прикован к постели, и нет никакой возможности приблизиться к нему. Я не хочу звонить и тревожить больного. Затем там была… там была…
– Джоан Кросс, – подсказал Майкл. Он взял желтый блокнот с кофейного столика. – Да. Джоан Кросс. Семьдесят пять лет, инвалид. Передвигается в инвалидном кресле. Вследствие мучительного артрита отклонила предложение стать Верховным главой ордена.
– Даже сам дьявол не смог бы подкупить Джоан Кросс, – отозвался Юрий; слова набегали друг на друга, он говорил быстрее, чем когда бы то ни было. – Но Джоан слишком поглощена собой. Она проводит все свое время в архивах. Она не заметит, даже если какой-нибудь член Таламаски пробежит мимо голым.
– Затем следующий, Тимоти Холлингшед, – сказал Майкл, заглянув в блокнот.
– Да, Тимоти. Хотел бы я знать его лучше. Нет, единственный, кого нам следует выбрать, это Стюарт Гордон. Я назвал Стюарта Гордона? Я ведь уже говорил о Стюарте Гордоне раньше – разве не так?
– Нет. Ты не говорил о нем, но совершенно правильно упомянуть о нем сейчас, – сказала Роуан. – А почему Стюарт Гордон?
– Ему восемьдесят семь, и он все еще преподает, по крайней мере в самом ордене. Ближайшим другом Стюарта Гордона был сам Эрон! Стюарт Гордон может знать все о мэйфейрских ведьмах. В самом деле, он почти наверняка знает о них! Я помню, как он однажды сказал мне мимоходом – это было в прошлом году, – что Эрон пробыл вблизи этой семьи слишком долго. Я готов поклясться своей душой, что ничто не сможет соблазнить Стюарта Гордона. Он именно тот человек, которому мы можем довериться в нашем деле.
– Или по меньшей мере поговорить с ним, – едва слышно прошептала Роуан.
– У вас есть еще одно имя, – сказал Майкл. – Антуанетта Кемпбелл.
– Она моложе, гораздо моложе. Но если Антуанетта подкуплена, то и сам Бог тоже. Однако Стюарт… Знаете, если кто-нибудь из этого списка и мог бы быть старшиной, а мы никогда не узнаем этого наверняка, вы понимаете, то только Стюарт Гордон! Это наш человек.
– Мы сохраним другие имена. Все равно мы не можем вступать в контакт с более чем одним человеком одновременно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});