Читать интересную книгу Толмач - Гиголашвили Михаил

Это замечание, в свою очередь, вызвало удивление Юсупа – что тут непонятного?.. Скрывался – да. Год, два, три – сколько можно?.. Как будто тихо стало. Вышел наконец. Начал в Гудермес ездить. Уже и семья хотела из Каргалинской возвращаться. Вдруг – вторая серия началась: опять войска, война. В один из майских дней Юсуп, проснувшись утром в Гудермесе, куда он в очередной раз пришел проверять квартиру, увидел из окна русские танки и БТР. Через какое-то время они ушли. А ночью вошли чеченские боевики и стали готовиться к бою. Юсуп видел, как они расставляли стрелков, как прятали во дворе машины и еще что-то в чехлах. Потом к нему в квартиру пришли три боевика, сказали, что тут удобная позиция для гранатомета. Что он мог ответить?.. Ему пришлось вместе с ними тащить на восьмой этаж эту махину. Угостил, чем было. Они поделились своим…

– Почему они выбрали именно вашу квартиру, вы можете объяснить? – спросил Тилле в упор.

– Могу, дорогой. У меня окна прямо через дорогу на русский штаб смотрят, – сразу же ответил Юсуп. – Туда какой-то ихний чурбанфюрер приехать должен был… Вот почему. Раньше там был райком, а сейчас штаб федералов. Для обстрела мое окно удобное – впереди вообще ничего не мешает, восьмой этаж. Правда, листья уже были на деревьях. Но они знали, как надо стрелять через листья, специальные прицелы имели.

Потом Юсуп подробно рассказал, как было дело. Под утро начался бой. Боевики дали из окна несколько прицельных выстрелов и разнесли весь второй этаж райкома-штаба. Русские засекли гранатомет и выстрелили в ответ из танка. Квартира загорелась. Юсуп вместе с боевиками еле успел выскочить и по чердакам перебраться в соседний дом. Потом боевики ушли, а он отсиживался на крыше и только поздним вечером решил выйти и осмотреться.

Спустился вниз, а там сразу напоролся на русский патруль. Патруль обыскал его, нашел паспорт, сунул туда нос и увидел, что Юсуп живет в этом подъезде, откуда вчера бил гранатомет. Они вошли в подъезд, по почтовым ящикам узнали, в какой именно квартире Юсуп жил, не поленились подняться наверх. И убедились, что полквартиры снесено танком, а он и есть тот боевик, который вчера из гранатомета убил генерала. Это был приговор. Его взяли в лагерь, где он и сидел до тех пор, пока отец не собрал деньги – много денег – и не выкупил его:

– Мы сейчас вообще за все должны платить, клянусь хлебом! Вот за глоток воздуха – тоже! У нас каждое село по пятьдесят тысяч рублей в месяц русским собакам платит, чтобы они не бомбили… Что я в лагере видел – даже вспоминать не могу. И не хочу. Вот, в двух местах голову разбили, – наклонил он голову и показал хорошо видные на стриженой голове свежие шрамы.

– Да, да, не надо. Слава богу, вас выкупили оттуда, – ответил на это Тилле, а мне добавил: – Видите, и у коррупции есть свои положительные стороны: за деньги можно выкупить, а без денег могли бы и убить, пожалуй. Только объясните мне, как мог русский патруль увидеть ваш паспорт, если он, по вашим словам, сгорел вместе со всеми документами в квартире? – вдруг жестко уточнил он.

Юсуп замялся:

– Это… Там… Ну… Там заграничный паспорт сгорел, а у меня еще другой, простой был… Заграничный дома лежал, а другой с собой был, без документа нельзя там ходить…

– Предположим. Но зачем вам заграничный паспорт?.. Вы же сказали, что у вас нет родственников за границей и вы никуда не выезжали. Или выезжали?..

– Нет, просто взял. Думал, когда-нибудь поеду. Моя тетя в домоуправлении работала, сделала, на всякий случай.

Тилле что-то отметил у себя:

– А куда этот второй, простой паспорт делся?

– В лагере у русских остался, дорогой. Не дали эти шакалы. Когда деньги взяли, то сказали: «Паспорт не получишь. Мы паспорт сдадим, а тебя оформим, как будто ты сбежал. А сейчас чеши отсюда побыстрей, черножопый, пока мы не передумали!»

После выхода из лагеря Юсуп решил основательно спрятаться у бабушки Патимат в горах, где и сидел до выезда, даже в Каргалинскую к семье не ездил.

– А что вас заставило изменить тактику – выйти, уехать?

Юсуп кивнул (он явно ждал этого вопроса):

– Я узнал, что меня ищут. Оказалось, что тогда из гранатомета из моего окна какого-то большого генерала убили. Суд, следствие и такое прочее… Я испугался…

Тилле покосился на него:

– Зачем русским было вас искать – они же сами вас выпустили?

– Но оформили же, как будто я сбежал. А это значит – в розыск объявили, – объяснил Юсуп.

Логично. Тилле не нашел, что ответить, и стал спрашивать дальше:

– Хорошо. Второе – каким образом вы вдруг узнали о том, что вас ищут русские? Они вам что, сообщили об этом?

– Не. Тетя Асмат сказала. У моего отца пять сестер. Одна, тетя Асмат, работает в домоуправлении в Гудермесе. У нее есть знакомый русский полковник, мент, который за деньги дает ей информацию.

Тилле задумчиво слушал его, что-то чертя на листе бумаги.

– А гимн чеченский знаете? – наконец спросил он у Юсупа, одновременно заглядывая в какую-то брошюру у себя на столе.

– Конечно, дорогой, «Свобода или смерть» называется. Это еще дудаевский гимн, – с готовностью отозвался Юсуп.

– Знаете слова?

– Конечно. На чеченском или на русском?

– На чеченском.

Юсуп проговорил пару куплетов, которые Тиле тщательно сверил по какой-то брошюре. Потом невзначай спросил:

– А как будет «солнце» по-чеченски?

– Солнце будет «малх», дорогой! – ответил Юсуп, что-то добавил про себя и продолжал: – Видите, сам я не боевик, никогда оружия в руках не держал, а попал в такое дело… Поэтому очень прошу, ради детей, не ради себя, помогите, спрячьте! Дети маленькие. Трудно. Вернуться не могу. Некуда ехать, клянусь жизнью, – он заволновался, стал тереть шрамы на голове.

Тилле успокоил его:

– Да, да, я все понимаю. Подумаем. Скажите мне, как вы до Германии добрались? Опишите путь в Германию.

Юсуп удобнее устроился на стуле.

– А чего там много говорить? На такси до Ингушетии доехали, по проселкам. А в Назрани сели в грузовик, нас заложили ящиками – и поехали…

– С тремя детьми? – усомнился Тилле.

– Мы подготовились. Ночью остановки делали.

– Кто организовал грузовик?

– Отец все сделал. Какой грузовик был – не знаю, клянусь детьми, не до этого было…

– Да, но вы же делали остановки? Общались с водителем?

– Нет, он дверь открывал, сам в кабине спал, а мы в лес выходили. Ну, девочки взрослые, понимают, а мальчика жена держала, сказки рассказывала…

Тилле отъехал на кресле к окну, открыл его, вернулся к столу, открыто посмотрел на Юсупа:

– Если вы приехали легально, по путевке или еще как, и у вас есть паспорта, то не скрывайте, дайте их мне!.. Поверьте, это будет только в вашу пользу, если я получу доказательства того, что вы правда из Чечни.

– Да нету ничего, все сгорело. Только, кажется, метрика дочки где-то у тетки Малики в Каргалинской осталась. А так все сгорело, ничего нет, зачем мне врать?

– Жаль, очень жаль, – искренне посетовал Тилле.

Юсуп пожал плечами:

– Все можно в Гудермесе в ЗАГСе и ЖЭКе проверить.

– К сожалению, у нас нет столько средств, чтобы проверять всю информацию на местах, – ответил Тилле суше.

Юсуп опять пожал плечами – мол, ваши проблемы, – а Тилле сказал мне со вздохом:

– Извечная игра в верблюда и отгадайку. Спросите у него, что, по его мнению, угрожает ему и его семье в случае возвращения в Россию? Именно в Россию, а не в Чечню, – уточнил он. – У него в Москве, по его словам, богатый дядя…

– Брат, – поправил я его.

– Ну, еще лучше. Почему бы ему не поехать туда?

Юсуп усмехнулся:

– Кто пропишет сейчас в Москве чеченца, дорогой?.. Паспорта нет – куда ехать?.. И где жить?.. У брата своих пять детей и теща с тестем. Я в розыске, федералы поймают. В России меня быстро найдут, сейчас компьютеры всюду. Туда мне нельзя.

Тилле улыбнулся:

– Хорошо, туда нельзя. А обратно к бабушке Патимат в горы?..