class="p1">– А то, что майор еще тот трофейщик. Я еще никого в своей жизни не встречал, кто так стремится затрофеиться. В общем, майор обеспечил самого себя артиллерией по самому максимуму и помог в этом выходившей вместе с ним дивизии генерала Севастьянова, так что тот тоже неплохо по нынешнему времени обеспечил свою дивизию артиллерией. Но это у них, а для тебя у него есть сорок девять противотанковых орудий калибра 45 миллиметров, шестьдесят одна дивизионная пушка Ф-22, сорок одна гаубица А-19 и двадцать семь гаубиц МЛ-20, причем все тяжелые орудия со средствами транспортировки, а также пятьдесят восемь минометов калибра 82 миллиметра. Так что давай сейчас решать с тобой, кому и что выделим, орудий и минометов не так много, так что самые большие дыры мы с тобой ими закроем.
До самого обеда Тупиков и Парсегов решали, кому и что дать, что было не такой легкой задачей, зато в итоге смогли усилить, пусть и не очень сильно, войска фронта.
Все это прошло мимо меня, а я, выйдя от начальника штаба, лишь порадовался, что смог утвердить новые штаты и отстоять свои орудия. Сейчас я ехал назад в расположение своего полка и обдумывал сложившуюся ситуацию. Уже начало августа, а Киев сдадут где-то в начале осени, и вся киевская группировка советских войск попадет в окружение[16].
Когда точно – не знаю, во-первых, я не историк, а во-вторых, кто его знает, как уже изменилась история вследствие моих действий, я ведь хорошо у немцев в тылу погулял. Думаю, как минимум дивизию пехоты у немцев я так или иначе уконтрапупил, а сколько техники захватил и уничтожил, а сколько им проблем наделали наши пленные, которых я освободил. Но все это тем не менее не отменит сдачу Киева и окружение наших войск, не такие большие потери я нанес немцам для этого. Все это, конечно, не очень хорошо, но по крайней мере за себя любимого я спокоен, уже столько раз из немецкого тыла выходил, тут главное не попасть под команду дуболома, чтобы иметь свободу решений. Хотя, думаю, учитывая, сколько раз я уже из немецкого тыла выходил, скорее всего, Кирпонос решит выходить к своим вместе со мной.
Ну а пока надо подготовиться, как говорится, самый лучший экспромт – это подготовленный экспромт. Выходить нам надо лесными тропами в направлении Чернигова, это чтобы оттуда прямо к Брянску. Насколько я знаю, тогда, в моей истории, после окружения немцами Юго-Западного фронта фактически дорога на Москву оказалась открыта для противника, так как действенных сил там у нас просто не было. Пришлось срочно изыскивать все, что только можно, а я более чем уверен, что если мне не будут мешать, то как минимум пару дивизий со всем вооружением и техникой я смогу вывести, вот только подготовиться к этому стоит сейчас. Приехав в расположение своего полка, вызвал к себе начальника штаба, начальника разведки и своего персонального хомяка Хлынова.
– Сергей Иванович, – обратился я к своему начальнику штаба, – рассчитай, пожалуйста, необходимые запасы топлива для двух механизированных дивизий, чтобы они могли дойти от Киева до Брянска по лесам. Также сколько требуется продовольствия, а ты, Петр, – это уже к Хлынову, – постарайся всеми правдами и неправдами это все достать, причем основной упор делай на топливо, оно должно быть обязательно, остальное по возможности. Теперь ты, Семен, – сказал я своему начальнику разведки, который моими усилиями из младшего лейтенанта уже стал старшим, – выдели своих лучших ребят, но проложи мне туда дорогу медвежьими углами, чтобы подальше от основных трасс и главное, чтобы мосты нашу технику держали. Потом будете делать по пути закладки с топливом и остальным.
– Товарищ майор, а зачем это?
– Значит так, то, что я сейчас вам скажу, должно умереть вместе с вами, чтобы никому ни слова. Ясно?
В ответ раздалось дружное «ясно».
– Я уже успел изучить тактику противника, а потому даю свою голову на отсечение, что немцы планируют взять весь наш фронт в кольцо. Сами уже видели, как они ловко нам котлы организуют, и если им это удастся, то им будет открыта дорога на Москву. Никаких наших частей там нет, так, небольшие тыловые части, а я выведу туда как минимум свой полк вместе со всей техникой и вооружением, а если кого прихватим с собой, то, возможно, и дивизию-другую, это как с генералом Севастьяновым. Только сами должны понимать, сейчас говорить об этом никому нельзя, сразу объявят паникерами и предателями. Надеюсь, вы меня паникером и предателем не считаете?
Последовало дружное «нет».
– Вот и хорошо, задача ясна? Тогда приступайте к выполнению, о всех проблемах немедленно сообщайте, а теперь можете идти.
За прошедшее время они уже достаточно хорошо меня узнали, а потому думаю, что сделают они все тихо и никому ничего говорить не станут. Да, я рискую, вот только без них ничего один сделать не смогу, и если попробую использовать их втемную, то возникнут неприятные вопросы, которые вполне могут выйти мне боком. Вот и пришлось их посвятить в суть дела, да еще придумать про анализ ситуации, я ведь не могу им сказать, что сам я из будущего и занял тело лейтенанта Прохорова, когда тот погиб от контузии, а потому знаю, как тут все будет. Тогда точно в психушку определят в лучшем случае, а так я в принципе и не соврал, ведь сами видели, как немцы все время организовывали нашим войскам большие и маленькие котлы, так что вышло все вполне правдоподобно.
Пока суть да дело, пользуясь тем, что меня пока не трогают, занялся слаживанием полка, все же новый батальон добавился, да значительно артиллерии прибыло, и танками усилился. Пришлось и про вещевое обеспечение побеспокоиться, мои запасы обмундирования практически опустели, слишком большое пополнение в итоге получил, да еще и новые разгрузки шить, пришлось и тут искать, кого можно нагрузить этим.
Решив не придумывать снова велосипед, пошел по уже проторенному пути. Нашел еще одного еврейского портного, хорошего портного, и дал заказ ему, благо, что запасы брезента у меня имелись, как и деньги. Когда расплачивался за выполненную работу, тихонько посоветовал мастеру, пока еще не поздно, уезжать из Киева, перед этим предупредив родственников и друзей. Это все, что я мог для него сделать, ну не привык я тем, кто что-то для меня сделал хорошее, не отплатить той же монетой. Не допустить захвата города я не мог, даже если вдруг меня поставили бы на место Кирпоноса, то и в