– …Я доработал систему, это даст тебе дополнительные два часа. Ты купила лучший ребризер, но теперь он еще круче, – услышал я.
– Надеюсь, что так, – сказала Авариэль и подняла глаза на меня. На лице ее появилось такое выражение, словно она съела дольку лимона. – Михаил, может, проверишь с Патриком пульт управления? – сказала она.
Михаил повернулся ко мне. Его черные брови вздернулись, а глаза расширились, когда он опустил взгляд к моим отсутствующим ногам.
– Конечно, – произнес он, пытаясь не смотреть мне в глаза. – Пойду взгляну. Привет, Томио.
– Привет, Михаил. Рад тебя снова видеть. – Вежливость очень выручает, когда не о чем говорить.
– Я тебя тоже, – ответил он так же безразлично. Затем оглянулся на Авариэль, пожал плечами и ушел вверх по трапу в соседний отсек. Я следил за ним, пока его ноги не скрылись из виду, но голос Авариэль вернул меня к реальности.
– Чего ты хочешь, Томио? Я сейчас очень занята.
– Ты уже знаешь.
– А я тебе уже ответила. Нет, ты не можешь спускаться вместе со мной. Не в этот раз. – Я видел, как ее взгляд упирается в пустоту под моими коленями.
– Я все еще могу плавать, – возразил я, в подтверждение топнув протезом. Подошва была резиновой, звук получился не очень громкий, несмотря на жесткую переборку пола. – Это не проблема.
– Нет, – спокойно ответила она. – Дело вообще не в этом.
– Ты берешь Михаила? Или Патрика?
Она отрицательно покачала головой.
– Я сделаю это в одиночку.
– Это глупо. Бессмысленно.
Она кашлянула, хотя, может быть, это был смех.
– Разве? Ты был рядом, когда я покоряла последнюю часть Олимпа? Финальный этап до вершины…
– Я знаю. Ты сделала по-своему. Но от этого твой поступок не стал менее… – Я помедлил. «Тупым» – вертелось у меня на языке. И по ее лицу я понял: она догадалась, что я хочу сказать. И понимал, что чем больше убеждаю ее, тем меньше она склонна менять свое решение. Я ощутил холодок внизу моего живота и ясно почувствовал, что сам хочу, чтобы она сказала мне «нет», потому что та мечта, за которой я гнался, находилась не в глубинах Великой Тьмы, где остались мои ноги. Она стояла прямо передо мной.
Авариэль глубоко вздохнула, прикрыв глаза, будто мысленно подбирая слова. Когда она снова посмотрела на меня, глаза ее горели.
– Томио, я адреналиновый наркоман, из тех, кто любит ходить по краю, делать то, что никто еще не смог. Да, мне нравится, когда на меня смотрят с восхищением. Твоя бабушка охарактеризовала меня очень точно, я сама прекрасно знаю, что это так, сейчас я совершенно согласна с ней. А ты – я не думаю, что ты когда-нибудь знал, чего ты хочешь. После того несчастного случая в Великой Тьме… – На секунду она закусила губу, как будто пытаясь сдержаться. Михаил рассказывал мне, что, когда Авариэль добралась до меня, ног у меня уже не было, их отсекло скалой, как гильотиной. Ей удалось наложить жгут вокруг обрубков и поднять меня на поверхность, прежде чем я истек кровью. И когда несколько дней спустя я пришел в себя, она уже покинула Венеру. – Я сама стыжусь того, что оставила тебя. Но ты и я… – Ее трясло. Я ждал. – Мы не можем быть вместе. Надеюсь, ты тоже это понимал.
– Не понимал, – ответил я. – Тогда меня интересовали другие вещи. Например, смогу ли я снова ходить.
Она со свистом втянула воздух, как барботер Хасалало, и я сразу пожалел о сказанном.
– Ладно. Я по крайней мере могу быть тут завтра, во время твоего погружения? Я мог бы помогать Патрику и Михаилу наверху.
Я думал, она снова скажет «нет». Но она отвернулась, наклонившись к водолазному снаряжению на полу. Затем сделала шаг ко мне, схватила меня за руки и посмотрела прямо в глаза. Я снова увидел морщинки на ее лице, теперь они глубже, чем раньше, темные круги под глазами, маленькие шрамики от ожогов. Ее пальцы плотно сжали мои.
Впервые с того момента, как она бросила меня в госпитале, мы находились так близко друг к другу.
– Если ты этого хочешь, то забудем то, что прошло. – Она отступила, отпустив мои руки. – Если ты собираешься быть тут, то помоги мне убрать всю эту хрень.
Подлодка, застывшая над краем бездны, над Великой Тьмой, словно бы опиралась на две сине-белые конечности – лучи прожекторов, таких же бесплотных, как мои протезы. Глубина Мирового океана здесь увеличивалась, подводный склон вулкана резко уходил вниз. Глядя сквозь широкие иллюминаторы подводной лодки, я заметил нескольких венерианцев, собравшихся на краю Великой Тьмы под нами, и мог различить концентрические, волнообразные здания Блэкстоун-Вилэдж (это было наше название поселения шрилиала, а не их собственное), уходящие в сине-зеленую даль, туда, где заросшие водорослями предместья сходились со зданиями Подводного порта.
По краю Великой Тьмы рос густой лес из черно-синих ламинарий, медленно колыхающихся в подводных течениях Мирового океана. Шрилиала столпились под пологом бурых водорослей, и я видел пузырьки воздуха, вырывающиеся из их ртов при общении. В языке аборигенов разные слова обозначались формой пузырьков воздуха (именно поэтому на суше они общались друг с другом только по-английски), их способ общения больше визуальный, чем звуковой. Ученые-лингвисты все еще изучают грамматику и фонетику шрилиала, пытаясь создать словарь венерианского языка, но я сомневаюсь, что кто-либо из людей сможет говорить и понимать аборигенов без механической помощи.
Почувствовав рядом запах корицы, я произнес:
– Интересно, о чем они говорят?
Хасалало, сидящий рядом с нами в подлодке, мельком взглянул на происходящую внизу сцену.
– Они недовольны тем, что происходит, – сказал он. – Многим из нас, особенно «каменной кости», не нравится решение Зеленого Совета. Они говорят, что это решение прошло только благодаря глупости «воздушной кости». – Он рефлекторно провел пальцем по меткам на голове.
– Они не сделают попытки остановить нас? – спросил Михаил из-за пульта управления. Палец его завис над кнопкой старта. На экране перед ним было видно Авариэль в камере погружения, Патрик рядом с ней последний раз осматривал снаряжение.
Глаза Хасалало расширились.
– Они не считают, что это необходимо. Подводные Огни сделают это за них.
Михаил рассмеялся, убрав руку от пульта.
– Им лучше не встречаться с Авариэль. Для тех, кто встает у нее на пути, наступает черная полоса. – Он усмехнулся и взглянул на меня. Улыбка исчезла.
– А как ты думаешь? – спросил я Хасалало. – Подводные Огни помешают ей?
Он спокойно смотрел на меня. Барботер клокотал и разбрызгивал воду.
– Они остановили тебя.
Движение. Вспышка света, сопровождающаяся резкой болью. И потом беспамятство до пробуждения в госпитале.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});