Немного спотыкаясь, он поднялся в свою спальню, в темноте пройдя к своей кровати, стягивая галстук, жилет, рубашку. Он скинул ботинки, но сил переодеваться не было, поэтому Рем просто рухнул на кровать, застыв с открытыми глазами. Наверное, ему стоило расплакаться, но почему-то было ощущение, что в нем слез просто нет. Чувство вины - есть, огромное; боль, какая-то новая и неведомая доселе - есть; есть шок, который до сих пор делал произошедшее практически нереальным. Но слезы…
- Ремми? - шепот Сириуса, его рука на плече.
- Рем, что случилось? - кажется, Джеймс, присевший на его кровать.
- Отца убили, - хрипло отозвался Люпин, чувствуя, как рука Сириуса судорожно стиснула его плечо. Джеймс потрясенно вздохнул.
- Кто? Когда? Как?
Ремус тихо поведал обо всем, что было сегодня в его доме, друзья, замерев рядом, внимательно слушали, не зная, в сущности, что им теперь делать, как поддержать или что сказать. Рем смолк, прикрыв глаза. Легче не стало - картина на кухне с телом отца так и встала перед ним.
- Мне очень жаль, Рем, - Джеймс потрепал его по ноге, его голос был печальным и беспомощным одновременно.
- Мне тоже, - отозвался Люпин, чувствуя крепкие объятия Сириуса, который молча уткнулся носом в его шею. Как ни странно, это немного успокоило. Объятия казались надежными, защищающими, теплыми…
Он снова прикрыл глаза, гоня от себя навязчивое воспоминание. Сириус гладил его по волосам, помогая отвлечься. Вначале ему казалось, что сегодня он точно не уснет, но вот приходило забытье, минута за минутой. Он почувствовал, как Джеймс встал с кровати, уходя к своей. Он чувствовал теплое дыхание любимого на шее и засыпал.
В ту ночь ему снился отец. Давнишние воспоминания, еще была жива мама… Они бродили по лесу, весело переговариваясь и соревновались, в шутку, кто больше вспомнит сортов растений. Рем выкрикивал одно за другим, напрягая память, а Маркус смеялся, с гордостью поглядывая на сына… А потом к ним приблизился здоровый мужчина в потрепанном наряде, ехидно ухмыляясь. Все, как когда-то в реальности, только во сне он в то же мгновение стал зверем, бросаясь не на маленького Рема, а сразу на отца, повалив его на землю и вгрызаясь в его горло…
В ужасе Ремус проснулся. Было раннее утро, все остальные еще мирно спали в своих постелях, не считая Сириуса, который был рядом с ним, во сне все еще крепко обнимая его. Рем прикрыл лицо руками, вздрагивая как от холода. Он осторожно убрал руку Блэка в сторону и встал с кровати, пройдя в ванную и заперев дверь. На большее его не хватило. Сползая спиной по двери, он замер на полу. Слезы сами потекли из глаз, он их не вытирал, застыв как камень. Отца больше не было. Он осознавал это сейчас намного яснее, чем вчера… Не было и не будет…
Глава 18.
Похороны состоялись через два дня. Сириус и Джеймс с Питером собирались присутствовать, но Ремус настойчиво попросил их этого не делать. Ему было необходимо сделать это одному. Парню казалось, что это его последний шанс побыть с отцом, попрощаться с ним и попросить прощения за то, что тот погиб из-за него. Друзья не совсем поняли его позицию, но Сириус осознавал, что настаивать не стоит, и отговорил это делать Поттера с Петтигрю. На похоронах присутствовал Альбус Дамблдор и старый приятель отца, которого сам Рем видел очень давно.
До совершеннолетия Люпина оставалось три месяца. На это время Дамблдор взял над ним официальную опеку, ибо родственников у Ремуса не было. Нельзя сказать, что парень был ему за это благодарен, ибо считал, что итак многим обязан директору, но он понимал, что так нужно было сделать.
Чтобы как-то отвлечься от мрачных мыслей, которые не давали ему покоя, Ремус с головой ушел в учебу, практически не вылезая из библиотеки, и даже в гостиную и спальню притаскивал огромные тома книг по всем предметам и много дополнительной литературы. Сириус задумчиво наблюдал за тем, как тот бормочет что-то под нос, выискивая что-то в этих книгах, и делает записи. Много записей. Он понимал, что Рема нужно вытаскивать из этого усиленного изучения, пока тот окончательно не свихнулся.
За несколько недель до рождественского бала в Хогвартсе царила суматоха. Обычно Мародеры игнорировали это мероприятие, с большей пользой проводя это время - влезая в кабинеты профессоров или организовывая очередную шалость. Но в этот раз Сириус считал, что они должны пойти на бал. Это как раз могло отвлечь Ремуса, депрессия которого после смерти отца становилась все более очевидной. К тому же Джеймс тоже горел одной навязчивой идеей - пригласить на бал Лили Эванс.
Сириус пытался намекнуть Джиму, что это невозможно - в этом году отношение к нему у девушки нисколько не изменилось, хотя Поттер вел себя весьма своеобразно: при ее приближении торопливо прятал снитч, если тот был у него в руках, вел себя вполне скромно и сдержанно. Друзья не уставали подтрунивать над ним в это время, но Джеймс невозмутимо продолжал сохранять серьезное лицо и старался не «выпендриваться» в присутствии Лили.
Девушка никак не давала понять, что она это заметила или оценила. Однако это равнодушие раззадоривало Поттера еще больше. Он подкарауливал Лили после занятий, обедов, ужинов, шел рядом, расспрашивая о том, как прошел день, что-то энергично рассказывая, иногда заслуживая в ответ веселый смех.
Поэтому и Сириус, и Джеймс горели желанием в кои-то веки посетить этот бал. Им оставалось всего лишь уговорить туда пойти с ними Люпина и Эванс.
Рем задумчиво водил пальцем по строчке, пытаясь понять смысл старинного пояснения к одному из зелий, которое вскользь упоминал профессор Слагхорн недавно на занятиях. Он бросил мимолетный взгляд на Сириуса, тот плюхнулся с ним рядом на кровать. В спальне они пока были вдвоем, Люпин ушел сюда, чтобы почитать в тишине книгу.
- Ремми, пойдем на рождественский бал? - выпалил Блэк, прикусив нижнюю губу. Рем недоуменно посмотрел на него.
- С чего вдруг? Ты решил блеснуть своими танцевальными талантами? - устало уточнил он, листая оглавление.
- Нет, я хочу полюбоваться на то, как будешь отплясывать ты, - улыбнулся Сириус, решительно отбирая у него книгу. Ремус строго посмотрел на него.
- Сириус, отдай.
- Не раньше, чем ты дашь согласие пойти со мной на бал! - он спрятал книгу за спину.
- Послушай, эти игры сейчас не для меня, - серьезно сообщил Ремус, пытаясь дотянуться до книги за его спиной.
- Я не играю, я пытаюсь говорить с тобой.
- Сириус! Я не хочу идти ни на какой дурацкий бал! - рассердился Рем, скрестив руки на груди. Блэк чуть нахмурился, готовый к обороне, решая, какую тактику лучше выбрать.
- А я хочу. Почему бы тебе не сделать это ради меня? - он состроил жалобно-просительную физиономию.