от меня, очнувшись, и его слова стали привычно ледяными. — Я больше не выпущу тебя из своего поля зрения.
Я усмехнулась:
— Звучит, как угроза.
— Просто прими это как факт. — Эрион не улыбался, и я так до конца не поняла, шутит он или серьёзен.
Мы стояли слишком близко и разговаривали слишком доверительно, чтобы я не ощутила взаимного притяжения. Пространство между нами наполнялось магией, не имеющей ничего общего ни со стихийной, ни с силой богов. Она была особого рода. Та, что всегда существовала между мужчиной и женщиной. Это так сильно меня испугало, что я отступила и поспешила заговорить, словами скрывая своё смущение. Голос поддавался с трудом, но всё же я совладала с ним и спросила:
— И что дальше?
Эрион молчал, и я поняла, как двусмысленно прозвучал мой вопрос в данной ситуации. Он кашлянул, пытаясь сбросить путы этого взаимного наваждения, и уверенно произнёс:
— Через три дня мы отправимся на границу между Зимним и Летним королевством, в храм Астеры.
Эрион, не прощаясь, вышел из комнаты. А я пыталась успокоить стук сердца, всё ещё реагирующего на его близость. Воздух был пронизан грозой и снегом, именно так я ощущала его запах. Мучительный аромат потерянного счастья.
* * *
Эрион
Быстрым шагом я пришёл в свой дом и, сняв верхнюю одежду, прямиком отправился в ванную. Я ополоснул лицо ледяной водой и лишь затем взглянул на себя в зеркало. В глазах горело ошалелое отчаяние. Возможно, я так среагировал на близость Ивилиры из-за страха потерять её. Иначе, как объяснить то, что случилось в комнате Ивилиры? От воспоминаний об этом, пульс ускорялся, а дыхание сбивалось. Между нами ничего не произошло, но впервые за долгое время я ощущал, могло бы.
Я подумал, что не имею права вмешиваться, не хочу снова делать ей больно. Но она — моё искушение, и я не знаю, как бороться с собой. Сколько я смогу ещё выдержать так? Возможно, правильно было отказаться от этой поездки и освободиться от яда чувств, проникающих в мою душу всё больше, с каждым днём нахождения Ивилиры рядом. Но я не мог поддаться слабости и упустить шанс наблюдать, как будет развиваться эта история. Я верил в силу своего разума и знал, что смогу вновь победить чувства, даже если придётся опять вырывать их из своей души.
Я вернулся в реальность. Осознав, что слишком долго так простоял, резко отшатнулся от умывальника и пошёл в рабочий кабинет. Нужно заняться подготовкой к путешествию к храму Астеры, чтобы отвлечься. Дела всегда помогали.
* * *
Кристофер
Боль и сила бушевали во мне после разговора с Ивилирой. Пришлось пойти в лес, чтобы высвободить иную магию. Вокруг меня бушевал вихрь, вырывая маленькие ёлки с корнем, а высокие заставляя шататься. Со второй проблемой я справился, а вот боль никуда не исчезла. Она была со вкусом чувства вины за случившееся на балу и разочарования в отношении Ивилиры. А я ведь действительно поверил в возможность чего-то большего, чем дружба. Как оказалось, Ивилира слишком непримирима в своих суждениях и при первой же проблеме готова забыть обо всём хорошем, что было между нами. Её можно понять — она так сильно боялась ошибиться, что ей проще сбежать, чем попробовать всё решить. Вот только сейчас понимать её я не хотел. Мне стало слишком обидно, что для неё моё происхождение оказалось так важно.
Я давно отвык говорить о своём отце, для всех и так было очевидно, кто он. И я так сильно обрадовался, что Ивилира увидела меня, а не мой статус, что хотелось продлить это ощущение. Не так много людей попадалось в моей жизни, кому были важны мои мысли и чувства. Как тут устоять? Вот только теперь Ивилира знает, и это разрушило всё хорошее между нами. Как бы я хотел оказаться обычным человеком, не обременённым отцом-королём. Но, к сожалению, это моя судьба, часть меня, которую Ивилира не смогла принять.
Слова Ивилиры о матери всё ещё отзывались во мне нестерпимой болью. Пусть она, возможно, и сказала это на эмоциях, но от этого мне не легче.
С криком, я вновь выпустил иную магию. Впервые за долгое время позволил ей раскрыться полностью. Я терял контроль, но не пытался остановиться. Это было знакомое ощущение, но я не мог вспомнить, из каких глубин памяти оно пришло.
Но на этот раз, иная магия не стала ветром: это был холод, покрывающий коркой не только землю и деревья снаружи — он пробирался внутрь меня, окутывал кольцом сердце, пока не превратил и его в лёд. Сознание прояснилось. И я вспомнил, откуда знал это ощущение.
Мать рассказывала мне легенду, передающуюся из поколения в поколение: «Когда древние боги ещё обитали в этом мире, наши предки посвятили себя служению Ледяному богу Лиару. Взамен он дал им мощную стихийную магию, а также даровал особенность: если из-за сильных эмоций сила выходила из-под контроля, сердце становилось холодным, позволяя разуму учиться управлять магией, без мешающих чувств».
В детстве, я не думал, что подобное может случиться со мной. Мой дар всем казался довольно скромным, и мне не составляло труда справляться с ним. Всё изменилось, когда умерла мать. Мне было так больно, что я начал воспламенять комнату вокруг себя. Тогда и выяснилось, что магической силы во мне больше, чем все думали. Казалось, меня уже не спасти, и я так и стану пеплом у могилы матери. Но тут-то и проявилась особенность нашего рода. И пламя стало льдом, потушившим пожар в моей душе. А потом появился учитель, который объяснил мне, как обуздать магию. Именно он помог мне со временем убрать ледяной панцирь с сердца. Как справиться теперь, я не представлял.
Но, быть может, это и не плохо сейчас. Лучше проходить испытания с трезвым умом, не отвлекаясь на эмоции. Так я думал первые несколько минут, а потом пустота внутри поглотила меня. Я знал — от неё не спастись.
Глава 29. Сборы
Ивилира
Мои магические силы ещё до конца не восстановились, я ощущала, что они медленно наполняют меня через связь с Крисом. Если бы он находился рядом, это бы произошло гораздо быстрее. Крис… Уже на следующее утро я жалела, что так набросилась на него. Если разобраться, то он не обязан был рассказывать мне о своём отце. Но он явился в самый неподходящий момент, когда я не успела осмыслить эту ситуацию, а эмоции всё ещё кипели.