и для Бернардо. Так что о беспомощности речи не шло. Но…
– Изобрази, что спишь!
Бернардо повиновался.
Феола тоже распростерлась на подушке – и наблюдала. И увидела, как отодвигается в сторону стена одной из исповедален. Маленькие тайны часовни. Крохотные такие, практически никому не нужные.
И потайные ходы тут есть, и всякое остальное…
И из потайного хода преспокойно вышел человек. Или – не человек? Мединцем воняло так, что других запахов не ощущалось. Ни ладана, ни свечного воска – все эта рыбина перебивала!
Феола многообещающе улыбнулась.
Сам пришел! Ура?
* * *
О провале затеи Мегана узнала очень быстро. Прогресс, знаете ли!
Телефоны!
Вот ей и телефонировали из госпиталя, есть кому!
Все же она – самая прекрасная представительница династии. Пусть не урожденная, но от этого только более обаятельная и неотразимая.
Кто, кто еще может быть так легок и изящен в танце, у кого такие бездонные глаза, чудесная кожа и длинная шея?
Чьи наряды повторяются всеми светскими дамами?
Чьи слова цитируются дамскими журналами?
Да, это все она и снова она! Мегана Очаровательная, Мегана Великолепная!
И лишаться всего, потому что муж и его кузен оказались идиотами?! Нет-нет, это несправедливо!
Времени так мало, его почти совсем не осталось. Может быть, до утра, а может, и того у нее нет. Когда начнут их допрашивать? Когда возьмут в оборот?
Да уже очень скоро, может, через пару часов.
Сначала Мануэль будет врать, Мегана даже не сомневалась. Но потом…
Потом он всё расскажет.
Он сдаст всё и вся, и ее в том числе. Не потому, что не любит. Любит до безумия, и это правильно. Кого же еще любить, если не ее? Но… кто может противостоять магии? Уж точно не эти двое!
Их допросят, узнают про нее, и начнется страшное. Она потеряет всё. Титул, положение, деньги… разве что жизнь ей останется, но это уже будет жалкое прозябание. Скорее, издевательство!
Живи и помни, чего ты лишилась!
Вот дура же!
Надо было рожать, пока предлагали. Но как не хотелось портить фигуру! И дети эти мерзсссские, пеленки, распашонки, визги, крики! Надо, надо было хоть одного родить! Сейчас бы за детей зацепилась… может быть. А может, и их бы из рода выкинули! Всякое бывало.
Отрешение от рода – обряд хоть и тяжелый, но иногда необходимый. Проводят его маги, проводят в храме, и после того двое людей родней не считаются. Хоть ты отец на дочери женись, хоть брат на сестре. Этот обряд в них выжигает родственную кровь, как ножом отрезает.
Могли и с ее детьми такое провести.
Впрочем, сейчас это неважно.
Герцогиня, роковая женщина и просто идеал стиля влетела в гараж, сама лично прыгнула за руль мобиля, не замечая, что ее юбка путается в рычагах и необратимо приходит в негодность.
Специальный костюм для мобиля? Кожаный, лаковый, блестящий, с позументами и отделкой золотом? Нет, и рядом не вспомнила!
Не до того ей! И ни одного репортера рядом!
Мобиль едва не снес ворота, грозно завывая мотором, пролетел по дороге и помчался вдоль побережья.
Герцогиня Мегана растворилась в ночной темноте, словно очень шумный призрак. Так что когда утром в поместье прибыли вежливые люди с ордером на арест, было уже поздно.
Слишком поздно.
Забегая вперед – для Меганы тоже.
Спустя два месяца ее так и нашли. В море, куда ее унесло. Слегка распухшую и совершенно не похожую на очаровательную молодую красавицу. Ее опознали только по одежде и украшениям и похоронили на первом попавшемся кладбище без всякой помпы. Официально она так и числилась пропавшей. Но герцогине было уже все равно.
* * *
Сесар Мариано Мартин насмешливо улыбнулся, глядя на четыре распростертых тела.
Люди!
Как же легко их подбить… да на что угодно! Только пообещай – ВЛАСТЬ! Много, очень много вкусной власти! И они поползут за тобой на коленях, они пойдут на любую подлость, любое предательство…
Спят.
Какие они все предсказуемые, прямо приятно!
Сесар довольно улыбался.
Все спят. И принц, и маг его, и эти двое… Что будет дальше?
Да практически ничего. Просто человек – это тоже вода. И кровь в его жилах – вода. Большей частью.
Сейчас Сесар подойдет к спящему принцу, дотронется – щупальца извивались, освобожденные от перчаток и рукавов – и сгустит кровь в его жилах. И принц умрет.
Тромб – такое дело… житейское.
Убийство?
Его могут заподозрить, но вряд ли докажут. Ах да, есть еще младший принц и эти двое недоумков-неумех. Но эти сами разберутся. А если нет – Сесару с того не жарко и не холодно.
Мужчина двинулся вперед. Он уже видел, как уходит обратно, уже видел, как поднимается утром суматоха во дворце, уже…
– Не так быстро.
Феола сидела на подушке и смотрела на мединца. И глаза у нее были ледяные. Словно стылый лед на далеком северном море.
Сесар так шарахнулся, что сбил подсвечник.
– Я… Да… КАК?!
Ответом ему была неприятная улыбка. Почти оскал.
А потом Феола подняла руку, и на запястье ее негромко зашуршал браслет с висюльками. Не такой, как у Хавьера, нет. Браслет Феолы мог бы служить вспомогательным средством. Вроде бубна.
Отполированный, тяжелый, вырезанный из драгоценного черного дерева…
Шаман.
Самый страшный кошмар любого мединца.
Некромант – это привычное, это не такое страшное. А вот шаман… бррр!
Жутко это!
– Ты… ты…
– Кто приказал?
Сесар недобро оскалился. Стряхнул с себя оцепенение и собрался сопротивляться.
– Я тебе ничего не скажу.
– Правда? – удивилась Феола. – Попробуем?
Со стороны это выглядело совершенно не зрелищно. Просто вокруг Сесара сгустилась синеватая дымка. Словно он волной окутался…
Феола тоже не отставала. Засветилась мягким золотистым сиянием, заливая им храм. Сияние доползло до дымки и принялось поглощать его, растворять, чтобы и тени не оставалось.
Они еще не дрались, отчетливо понимая, что стоит подняться шуму – и всё.
Сесар попробует сбежать, может, ему это даже удастся, но Феола последует за ним.
Феола может попробовать поднять тревогу – с тем же результатом.
Начать драться по-настоящему?
А тут вообще-то собор.
Тут камни!
Архитектура – это когда у тебя над головой тонны и тонны камня, которым наплевать, кого придавить. Мага ли, шамана…
Феола могла попробовать уговорить их, но на это требуется время. Можно уговорить камень лежащий, но не камень, летящий тебе в голову.
Маг воды?
А ему тоже преотлично кирпичом прилетит! Да, вода может раздробить кирпич, даже не один, но ты в него еще попади!
Щит?
А на сколько