Читать интересную книгу Лоенгрин, рыцарь Лебедя - Юрий Никитин

– Во имя чего?

– Во имя какой-нибудь общей цели. Или просто в пользу другого человека. Причем не родственника, не друга, а вообще чужого. От которого ничего не ждет за свой красивый жест.

– Ага, попался!

– В чем?

– Жест-то красивый! Значит, награда в нем самом, в жесте.

Граф развел руками.

– Если бы и другим хватало такой награды, мир стал бы иным. Царствием Божьим на земле. Но, увы… Ваше Величество, не забыли, что сегодня после второго завтрака едем на охоту? Что делать, надо. Хоть и дурацкое занятие, но где еще можно укрепить старые связи, завязать новые, столкнуть соперников… и вообще судьбы мира решаются на охоте, а на дипломатических приемах только подписывают договоры!

Лоенгрин после победного возвращения из земель Тельрамунда первые два дня почти не отходил от Эльзы, выказывая ей любовь и нежность, обещал отлучаться из Брабанта все реже и реже, так как все налаживается, ну, почти все…

У Эльзы появилось новое увлечение, она покупала у крестьян голубей, а потом со своего балкона выпускала их на волю и радовалась, как ребенок, когда те поспешно уносились, часто-часто хлопая крыльями.

Сегодня она выпустили сразу полдюжины, Лоенгрин стоял в двух шагах и тихо любовался ее чистой незапятнанной красотой.

– Не понимаю, – проговорил он с тоской и горечью, – не понимаю… Почему так?

Она обернулась к нему в удивлении и тревоге.

– Дорогой, что тебя тревожит?

– Не понимаю, – повторил он уже со сдавленной яростью, – почему люди не становятся лучше? По всему Брабанту прекращены распри, разбойники исчезли, купцы без охраны ездят по всем городам и селам, разносят весть по всему королевству и даже за его пределами. У нас теперь торговцы даже с Востока… Я заложил десяток городов, по всему герцогству растут новые села и деревни, люди распахивают пустующие земли, народ богатеет, богатеет, богатеет!

Она сказала счастливо:

– Да, это все твоя заслуга!

Он отмахнулся.

– Да я не затем, чтобы похвалиться. Я не понимаю, почему разоренный и нищий народ, став богатым, не стал добрее? Не стал чище?.. Я и церкви велел строить так, чтобы охватывали всех… Папа доволен, прислал свое благословение, учредил брабантское архиепископство… Но и приобщаясь к Господу, народ не становится добрее! Где я допустил ошибку?

Она обняла его сбоку, прижалась всем телом, чувствуя тепло и надежность этого лучшего в мире человека.

– Не было ошибок, дорогой!

– Были, – ответил он тоскливо. – Понять бы, в чем.

– Какие ошибки? – запротестовала она. – В Брабанте тебя славят, за его пределами завидуют. Даже король постоянно говорит своим придворным, что если бы и в других землях королевства было бы такое же, как в Брабанте, его можно бы называть земным раем!

Он покачал головой, повернулся, она с замиранием ощутила его сильные руки, а голос, в котором звучала нежность, прозвучал над ее головой с какой-то робкой и почти детской надеждой:

– Правда?

– Правда, – заверила она горячо, – правда, любимый! Никогда в Брабанте не было еще так радостно и счастливо. Ты слишком нетерпелив.

– Это да, моя умница, – признал он. – Мне это уже говорили.

– Кто?

– В моем Ордене. Я просто не понимаю, почему люди, если им указать более правильный путь, не сворачивают тут же на эту дорогу?

Она хотела ответить что-то умненькое, он же назвал ее такой, но там, вдали, внизу открылись ворота крепости, простучали по камню звонко подковы, и въехали трое всадников на красивых дорогих конях. Впереди… Ортруда, сияющая хищной красотой и здоровьем, яркая и победно улыбающаяся!

Лоенгрин стиснул челюсти и молча застонал, а во дворе Ортруду народ приветствует с ликованием, как-то ухитрилась всем понравиться, хотя да, вид у нее, как у молодой царствующей королевы, в то время как Эльза выглядит вечно юной принцессой…

– Ой, – послышался ее голосок рядом, совсем не озабоченный, а обрадованный, – Ортруда… как хорошо!

– Что? – спросил он угрюмо.

– Она так много всего знает! – сказала Эльза. – С ней интересно. И можно поучиться многому.

– Это ей нужно учиться у тебя, – возразил Лоенгрин. – Да только не станет…

Она развернула его к выходу с балкона и толкнула в спину.

– Иди встречай!

– А ты?

– Я догоню. Но ты должен первым, ты же мужчина и герцог!

Он вздохнул и пошел вниз.

Во дворе Ортруде уже помогли сойти на землю двое прибывших с нею рыцарей, молодые и робкие, сразу же преклонили колена и склонили головы при виде Лоенгрина, словно и они виноваты, что служат Тельрамунду.

Лицо Ортруды вспыхнуло, едва увидела Лоенгрина, а когда он пошел в ее сторону, засветилась вся, незримо подалась к нему, и он чувствовал, как бросилась к нему на шею и прижалась всем горячим телом, хотя на самом деле стоит неподвижно и смотрит радостными глазами, а когда он приблизился, церемонно присела в строго отмеренном поклоне.

– Ваша светлость…

– Леди Ортруда, – сказал Лоенгрин настороженно.

– Ваша светлость, – прощебетала она чарующе, – я так счастлива снова увидеть вас и заверить в нашей глубокой преданности и верности…

Он спросил сквозь стиснутые челюсти:

– А что граф? Снова болен?

Она расхохоталась.

– Совсем нет. Тот ваш визит пошел ему на пользу. Но я убедила его, что лучше представлять нас обоих при вашем дворе мне одной. Это сгладит некоторые шероховатости, возникшие между вами, укрепит ваше доброе отношение к нам…

За спиной Лоенгрина простучали каблучки, звонкий, как ручеек, голосок Эльзы прозвучал просто счастливо:

– Ортруда!

– Ваша светлость…

Эльза подбежала к ней, обняла, что, на взгляд Лоенгрина, немножко комично при их пропорциях, сказала горячо:

– Дорогой Лоенгрин, она абсолютно права! Ей все рады, а ее мужа здесь опасались бы так же, как и везде.

Ортруда чарующе улыбнулась Лоенгрину.

– Вам повезло, ваша светлость. Господь дал вам супругу не только безумно очаровательную, но и очень умную и проницательную, что такая редкость среди женщин…

Эльза польщенно заулыбалась, Лоенгрин сказал мрачно:

– Добро пожаловать, леди Ортруда. Надеюсь, вам не будет здесь скучно.

– Не будет, – заверила Ортруда. – Уж я постараюсь!

Она скромно улыбнулась, один из ее рыцарей подал ей руку и повел вовнутрь.

Эльза сказала довольно:

– Видишь, ее и развлекать не нужно. Она сама умеет не скучать.

– Еще как умеет, – согласился Лоенгрин.

Через час, когда Эльза обучала новеньких служанок искусству вышивать, Ортруда вышла Лоенгрину наперерез буквально из стены.

– Ваша светлость, – прощебетала она весьма озабоченно, – можно вас на минутку?

Лоенгрин оглянулся настороженно, достаточно ли они на виду, чтобы Ортруда не попыталась какие-то свои штучки, сказал с подозрением:

– Но только на минутку. А то я тороплюсь!

– Я не задержу вас, ваша светлость, – сказала Ортруда быстро, – я просто хотела бы, чтобы вы как сюзерен позаботились обо всех нас… в том числе о сэре Ваннберге…

Лоенгрин переспросил:

– Сэре Ваннберге? Это кто?

– Один из сопровождающих меня рыцарей.

– А что с ним?

Она скромно опустила глаза, голос прозвучал совсем тихо:

– Он сгорает от страсти по мне, ваша светлость, и это уже стало слишком заметно. Я не подавала ему никаких надежд, но его это не останавливает… К сожалению, проявлять знаки внимания он стал, только когда мы проехали уже половину пути, и я не могла заменить его другим рыцарем.

Он спросил тупо:

– И что вы хотите?

– Я хочу, – ответила она, – чтобы вы в своей обычно деликатной манере как-то его остановили. Я не хочу, чтобы он меня добивался вообще.

Он пробормотал:

– Хорошо, хорошо… Я подумаю, как его отговорить. Хотя по виду он просто красавец. И фигурой просто даже не знаю… Многие женщины были бы счастливы.

Она покачала головой и прямо посмотрела ему в глаза.

– Мой господин, неужели вы не понимаете? Я могу позволить засеять свое лоно только вашему семени!.. Мне вовсе не нужен даже самый красивый! Мне нужен лучший.

Он развел руками.

– Сожалею, леди Ортруда, но я женат.

– Но неужели, – вскрикнула она жарким шепотом, – у вас нет стремления засеять своим семенем как можно больше полей, чтобы там взросли именно ваши злаки?.. Мое лоно вы сможете оросить в любой момент, когда захотите, а милая Эльза, которую я так люблю, ничего не узнает! А значит, и не потеряет.

– Господь узнает, – ответил он. – От него скрыть человеку ничего не дано… Наверное, к счастью.

– Господь милостив, – напомнила она. – И велел плодиться и размножаться. А лучше всего плодить здоровых, сильных и красивых детей, Господу это в радость! Не отказывайтесь, господин моего тела и души.

Он поклонился.

– Простите, леди Ортруда, меня ждут, я и так опаздываю.

– Это вы простите, – сказала она смиренно, – что задержала вашу светлость!

Он пошел длинными и быстрыми шагами, в мозгу мелькнуло смятенное: «Наверняка смеется мне в спину. Как же, в моду входит куртуазная любовь, в сторону отступает любовь к высокому, чистому, светлому, к Господу и его заветам.