Соединённом Королевстве живёт очень много бедных людей, и Роуч тому не исключение. Хельбертам я решил отдать почти все деньги Ханны Нитвурд. В её мешочке было около восьмидесяти золотых, из них я приберёг для себя десять – авось, понадобятся. А «щедрое пожертвование» Энтони Фришлоу раздать малоимущим горожанам.
Наворачивая круги по улицам и кварталам Роуча, я вкладывал в руки нищих и стариков монеты с изображением Манфреда Второго. Как по мне, дарить – это одно из самых приятных занятий в мире. Эмоции радости от услышанных мною благодарных слов и увиденных осчастливленных лиц, подобно губке смывали с меня тяготы минувших дней. Зло часто нарушает Равновесие Вселенной и потому любое Добро, пусть даже самое незначительное, всегда Ей угодно. Надо понимать, что милосердие, а равно ему и сострадание, проявленное к «нуждающемуся», непременно найдёт отклик на Небесах и воздастся сторицей. Сейчас, наблюдая, как чумазые беспризорники, схватив в кулачек «несусветное богатство», несутся к магазину со сладостями, я вспоминаю своё горемычное отрочество. Тогда мечты о материнской заботе, об отчем доме и сытом желудке были моими неотлучными спутниками. Конфеты и шоколад… о, как я хотел, чтобы меня кто–нибудь ими угостил! И поэтому… Пусть хотя бы сегодня, в этот час, для ребятишек Роуча сбудутся их желания. Иногда, чтобы сотворить «волшебство» быть магом вовсе не обязательно.
Опустошив торбу Энтони Фришлоу, я с теплом на душе вернулся в Кулуат Хель. Как я и полагал, меня встретили в нём с распростёртыми объятиями. Хельберт уткнулась мне в грудь и навзрыд зарыдала. Когда на моей мантии образовалось маленькое озеро, я мягко отстранил от себя Дину и потряс руку Лешпри. Все вместе мы проследовали за стол, где я вручил Хельбертам заветный вексель и «презент от инспектора». Мои подношения, вкупе с подробным рассказом всех событий, были приняты новым потоком слёз. Безостановочно подкладывая мне на тарелку добавки, Дина так много раз говорила «спасибо», что едва не охрипла. Наевшись, я перенаправил русло беседы в интересующую меня струю.
– В Роуче что–нибудь слышали о Деснице Девяносто Девяти Спиц?
– Эти четыре слова кричали страшные твари из бухты–барахты возникнувших дыр! Два месяца назад о них только разговор и шёл! – мигом отозвался Лешпри. – Одна из дыр прорезалась в лесу близ Осприса. Какое там было сражение! Ночью, завывая и рыча, целая лавина полулюдей–полуживотных хлынула в город! Если бы генерал Мито Якк и его ребята, скачущие по Змейчатому Тракту в форт Нур, не заметили бы зарева пожарища, то от Осприса осталась бы лишь горстка пепла. Генерал выбил монстров из города и встал лагерем под его стенами. Солдаты Мито Якка держались до тех пор, пока из Ильварета не прибыла колдунья. Огороженная щитами и мечами воинов, она пробилась к потусторонней дыре и уничтожила её.
Мне довелось закрыть парочку червоточин, и потому я знал, как это трудно и опасно. Дестабилизируя сопредельный разрыв, маг высвобождает мощный заряд энергии, который при печальном стечении обстоятельств может взорвать не только «учёный колпак», но и всё, что находится в пределах одной мили. Жителям Осприса очень повезло то, что в Ильварете оказалась чаровательница, способная обуздать силу червоточины.
Я улыбнулся своим мыслям. Не перевелись ещё в Соединённом Королевстве стоящие маги!
– Занятно. А как выглядела дыра, ты не в курсе?
– Молвят, что она была похожа на синий костёр. Но там, внутри него, как будто проглядывался иной мир – жуткий, с исполинскими факелами и дымными ямами!
О, ля-ля! По описанию червоточина Осприса была практически такой же, как и та, что повстречалась мне у форпоста Иль Градо. Впоследствии я и Эмилия, объединив свои магические потоки, устроили тому сопредельному разрыву «бабах–тарабах–бабах» или проще говоря – стёрли его с лица земли.
– И что же? Осприс таки–уцелел?
– Не весь, – вздохнула Дина, отерев губы салфеткой. – Десница Девяносто Девяти Спиц частично его сожгла.
– Хорошо, что н полностью, – кивнул я. – Кстати, а как здесь обстоят дела с живорезами?
– Они как обезумили, – покачала головой Хельберт. – Зимой их громадная ватага вырвалась из Великого Леса и, сметая всех и вся на своем пути, понеслась вглубь провинции. Тогда Наместник Карака Лей Клинч лично возглавил пять тысяч рыцарей и разгромил живорезов у Сивой Гривы.
– Ого! У Сивой Гривы? Это же речушка течёт у границы с Плавенем!
– Вот и да! Это странно! – торопливо вставил Лешпри. – Раньше живорезы нападали исключительно на Карак, а тут их словно что–то потянуло в Королевство Плавень. Причём потом они предприняли ещё три попытки добраться до отколовшейся провинции. Вся армия Карака сейчас прибывает в постоянной боевой готовности.
– Теперь Плавень считается Королевством?
– И не только он. Ещё Керан, – ответил молодой Хельберт. – Соединённое Королевство треснуло по всем швам. Карак, Иль Градо и Вельдз – вот всё, что от него осталось.
– А Хильд?
– В Роуче о нём толков нет, – пожал плечами Лешпри. – Может, он и верен Короне, а может, и нет.
– Не понимаю, почему королева Констанция медлит! – в сердцах воскликнула Дина. – Почему она не прихлопнет этих новоявленных выскочек–королей, удерживающих в своих руках власть лишь террором и насилием? Один приказ – и армия Карака взяла бы Плавень, а Вельдз разделался бы с Кераном! Тем более что особого сопротивления бы не последовало – ведь всем известно, что простые люди, без исключения всех провинций, любят королеву Констанцию!
Откинувшись на спинку стула, я ответил:
– Ты сама говорила, что живорезы из Великого Леса «как обезумели», и я уверен, что Констанция Демей тоже знает об этом. Если королева уведёт часть гвардейцев Карака на войну с Плавенем, а для успешной «компании» будет нужна не одна тысяча воинов и даже не десять тысяч, то Роуч, Осприс и другие города станут лёгкой добычей для Хрипохоровых бестий. И к тому же, кто сказал, что с Десницей Девяносто Девяти Спиц покончено? Представляешь, что произойдёт, если у Криды прорежется портал? Дай Вселенная, арьергард Клейменда подойдёт вовремя, а случись что не так? Всему же конец.
– Ах, всё это так грустно! – всхлипнула Дина. – Королевство Плавень уже давно перекрыло в Карак поставки зерна. Надеюсь, королева Констанция обуздает баламутов, иначе в нашей провинции вскоре начнётся голод.
Неожиданно Хельберт схватила сына за оттопыренное ухо.
– Всюду не пойми какой кавардак происходит, и ты ещё тут со своей картой сокровищ! Слава Ураху, что мастер Калеб постучался в Кулуат Хель и принял моё горе как своё! Жаль, отец умер, а то бы он дал тебе ремня!
– Ма, отпусти! Меня и так чуть монстры не съели! – заверещал Лешпри. Его ухо наливалось пунцовым оттенком, – Хельберт не нежничала.
– Ух, пришибла бы тебя!
– Я люблю тебя, мама! Я хотел, чтобы у нас с тобой всё было хорошо!
Дина притянула Лешпри к себе.
– Никогда так больше не