Она, должно быть, оказывала такое же воздействие на Рейна, который вдруг опустился в ванну. Вода заплескалась о края, когда он притянул ее в свои объятия. Сейчас они оба трепетали от пронзительного желания, магнитом притягивающего их друг к другу.
Овладевая ситуацией, Рейн чуть расставил бедра и подтянул ее к себе, усаживая верхом на колени таким образом, что наиболее интимная часть ее тела прижалась к его вздыбленной вожделеющей плоти. Это прикосновение было потрясающе сладостным.
— Мне всегда было интересно, что я почувствую, когда ты оседлаешь меня.
Нарисовав перед собой эту возбуждающую картину, она ощутила еще большую слабость. У нее перехватило дыхание, когда Рейн медленно усадил ее ниже, раздвигая ноги Мадлен широко в стороны. Было похоже на то, как будто бы она сидит верхом на могучем жеребце, с той только разницей, что сейчас девушку пронзало его твердое древко. Ее тело обмякло, изможденное невыносимой любовной жаждой.
Когда граф наконец полностью погрузился в нее, Мадлен всхлипнула от остроты ощущения, блаженством разлившегося по всему телу, но Рейн, казалось, был намерен усилить ее экстаз. Он грубо овладел ее ртом и, не переставая двигаться внутри ее лона, стал лихорадочно впивать ее уста.
Это был требовательный поцелуй любовника, агрессивный и собственнический, но она отвечала на каждое движение его рта такими же энергичными ласками, вжимаясь в него своими ненасытными, алчущими губами.
Ритм их скачки стремительно возрастал. Он снова и снова погружался и выходил из нее, приводя их бедра во взаимное движение. Трение мокрых скользких тел прибавляло ощущений, все жарче распаляя в них накал страсти. Мадлен, судорожно вдыхая воздух, неожиданно почувствовала потрясший ее взрыв наслаждения. Она забилась в объятиях Рейна, закричав от захлестнувшего ее экстаза. Ее конвульсивные сокращения сильно сжимали его орган, а все тело охватило пламя наивысшего удовольствия.
Через мгновение, когда ее плоть все еще содрогалась вокруг него, Рейн тоже достиг пика. Затихающий крик ее оргазма смешался с его стонами.
Когда они оба наконец затихли, Мадлен рухнула на его грудь. Ее сердце бешено колотилось в груди, трепещущей от судорожного дыхания. Она ощущала себя совершенно обессиленной и размякшей. Жар его страсти расплавил все ее тело.
Рейн, видимо, находился в таком же изможденном состоянии. Он лежал, откинув голову на край ванны, и его дыхание было хриплым и неровным. Его руки безвольно продолжали обнимать ее плавающее в воде тело.
Прошло, казалось, очень много времени, прежде чем он тихо засмеялся.
— Я, надо признаться, не совсем так представлял себе это купание. Но, без сомнения, такого удовольствия от приема ванны я еще никогда не получал.
Его мягкий смех усилил приятное тепло, наполнившее ее члены. Однако она по-прежнему не находила в себе сил для движения. Мадлен, по правде говоря, вообще сомневалась, что ее конечности когда-нибудь опять смогут служить ей, как прежде. Слившись с Рейном, она вновь ощутила ту потрясающую полноту чувств, но теперь не только телесную, но и душевную.
В то же время ее охватила радость на грани эйфории. Неистовый отклик Рейна на ее эротические манипуляции вселил в нее небывалую уверенность в своих способностях, породив еще более смелые надежды. После такого невероятно страстного соития ей уже не казалось таким уж несбыточным их совместное счастливое будущее.
Несмотря на то что чувства не фигурировали в их сделке, любовь Рейна — вот чего она хотела, о чем она мечтала. Ее счастье было невозможно без покорения его сердца.
Конечно, она бы не осмелилась ему этого сказать, боясь, что он сразу же от нее отдалится. Но все же в ней уже зародилась надежда, что когда-нибудь Рейн станет испытывать потребность в ней не только из-за удовольствия, которое она ему может доставить, и не из-за детей, которых она мечтает ему родить, а из-за нее самой.
Вспомнив о своем секретном плане, Мадлен шевельнулась в его объятиях и запечатлела легкий поцелуй на его голом плече.
— Это был очень поучительный урок искусства любви, — промурлыкала она.
— Ты оказалась способной ученицей, — ответил он слабым голосом.
Подняв голову, чтобы взглянуть в его лицо, она обнаружила, что любимые глаза все еще закрыты, а на губах играет легкая улыбка, наполнившая ее желанием проникнуть в мысли супруга.
В ее груди усиливалось волнение — опасный признак, как уже знала Мадлен. Ей следовало прекращать эту сладострастную игру прежде, чем она выдаст свои чувства.
«Еще только минуту», — пообещала она себе, со вздохом удовлетворения укладываясь щекой на его выпуклое плечо.
Рейн чувствовал себя таким же вялым, испытывая всеобъемлющее состояние насыщенности. Его совершенно очаровала неискушенная порочность Мадлен.
Странно, что поначалу она казалась ему дурнушкой. Сейчас в ней не осталось ничего от невзрачной одинокой девушки, которой она представилась ему при первой встрече. Ее врожденная чувственность не просто возбуждала и волновала его — она как нельзя лучше соответствовала его сладострастной натуре. Он все еще ощущал на коже лихорадочный жар от ее близости, хотя остывающая вода охлаждала.
Да, Рейн должен был признать, что его жена оказалась намного интересней, чем он рассчитывал, заключая с ней соглашение.
Когда граф мысленно пришел к этому выводу, Мадлен, освободившись из его объятий, поднялась, опираясь на края ванны.
С усилием разомкнув веки, он стал наблюдать, как она вылезала из воды, любуясь ее гибким пышным телом. Затем, вызвав его разочарование, она закуталась в длинное льняное полотенце, скрыв от глаз мужа свои прелестные формы.
— Ты же не уйдешь сейчас, правда?
В ответ она взглянула на него через плечо и одарила дразнящей улыбкой.
— Но ты ведь можешь продолжить купание и без меня.
Если бы он не должен был проявлять осторожность, то этот кокетливый, даже призывный взгляд заставил бы его действовать. Но он, хоть и с большим трудом, выдержал мучительное искушение встать и затащить Мадлен назад в ванну.
Рейн нахмурился. За ее изменившимся поведением и внешним видом он не находил своей прежней невесты. Граф даже не был уверен, что ему по душе эта соблазнительная ипостась Мадлен. Пока он не находил никакой фальши в ее больших серых глазах, но его интуиция била тревогу.
— Тебе не обязательно уходить, — сказал он ровным голосом.
— Боюсь, я должна. Мне нужно одеться и приготовиться к сегодняшнему вечеру.
— Сегодняшнему вечеру?
— Я забыла тебе сказать… — произнесла она беззаботно. — Арабелла устраивает ужин для некоторых семей, проживающих по соседству. После застолья будут карты, и я собираюсь туда поехать. Но тебе не стоит обременять себя посещением. Я знаю, ты не любитель скучных формальных визитов.