Не успел лейтенант ответить, как Руперт выпихнул вперед своего упирающегося секунданта.
– М-милорд, – прохрипел юнец, – виконт Честер Хайд, к вашим услугам. П-предъявите ваше оружие, господа.
Пистолеты хозяина гостиницы лежали на низком столике, также позаимствованном из «Альбатроса». Сафьяновый оружейный ящик открыт, пистолеты поблескивали на пунцовом сукне. Несколько напряженных минут прошло, пока оружие было осмотрено и, к всеобщему удовлетворению, одобрено. Мелочные придирки противной стороны были быстро подавлены лейтенантом Риджуэем и его ближайшим помощником по имени Лайдж, которого выбрали рефери. К тому времени, когда все было улажено, от тумана остались лишь стелившиеся по земле белесые ленты.
– Вы простите негодяя, если он предложит извиниться? – прошептал лейтенант на ухо викарию.
– Нет, – ответил Роберт. – Дело слишком далеко зашло. С этим надо покончить здесь и сейчас. Не только из-за моей обиды, но и за Саймона.
– Дело не совсем по вашему характеру? – заметил лейтенант.
– Я не в первый раз наступаю на свой характер, когда дело касается Саймона, – сказал Роберт. Он снял пасторский воротник и протянул его Риджуэю. – И, даст Бог, в последний.
– Смотрите в оба, – предупредил лейтенант, пряча воротник. – Ходят слухи, что Марнер – вероломный трус. И то, что он участвует в джентльменском поединке, отнюдь не означает, что он поведет себя как джентльмен. Будьте осторожны!
– Это не слухи, а факт, – ответил Роберт. – Не волнуйтесь, я буду осторожен.
– Лайдж! – Риджуэй кивнул рефери.
Тот взял со стола два обструганных колышка и, шагнув вперед, вручил один лейтенанту Риджуэю, другой Честеру Хайду.
– Сделайте пять шагов, господа, и забейте колышки, – приказал рефери секундантам.
Мужчины отмерили расстояние, воткнули в землю колышки и вернулись к столику, у которого ждали Руперт и викарий.
– Выберите оружие, – сказал рефери Руперту, кивнув на пистолеты.
Руперт внимательно осмотрел каждый, взвесил на руке и наконец сделал выбор. Роберт взял второй пистолет, оба дуэлянта отдали оружие секундантам, чтобы зарядить.
Викарий наблюдал, как Риджуэй ловким движением опытного бойца досылает пулю. Безудержно дрожавший Хайд дважды ронял пулю, ему пришлось ползать на коленях, разыскивая ее. Он причитал, что на панталонах, и без того пострадавших от сырости, останутся пятна от травы.
Нетерпение Руперта было очевидно. Роберт видел, как он возбужденно суетился над ищущим пулю Хайдом, не реагируя на комизм ситуации. Когда их глаза встретились, негодующий взгляд Руперта был красноречив. Но Роберт встретил этот уничтожающий взгляд холодно и, когда Риджуэй наконец вложил заряженный пистолет в его руку, держал оружие твердо, с беспримерным спокойствием.
– К барьеру, – скомандовал рефери. – Пистолеты поднять! Дуэль с тридцати шагов. Каждый из вас сделает десять шагов от колышка и повернется. Когда я дам сигнал, можете двинуться вперед и выстрелить, пока не достигнете барьера…
– Да, давайте начнем! Мы все это знаем, – перебил Руперт.
– Если вы это знаете, вам известно, что я обязан объявить правила, сэр, чтобы потом не возникло никаких вопросов.
– Тогда продолжайте, болван!
– При промахе, – продолжал рефери, – противник не двигается, и первому стрелку разрешается остаться на том же расстоянии. Стрелять надо в направлении противника. Если вы оба промахнетесь, начнете сначала. Все ясно, господа?
– Да-да-да! – протараторил Руперт.
– Тогда занимайте свои места у барьера, и по моему знаку каждый сделает десять шагов, повернется и будет жать моего сигнала к началу.
Противники встали у барьеров, подняв пистолеты дулом вверх.
Роберт поймал взгляд Риджуэя. Лейтенант, прищурившись, оценивал ситуацию, потом, откинув полу сюртука, невзначай показал небольшой карманный пистолет. У Роберта запершило в горле. Значит, Риджуэй доверяет Маркеру не больше его. Вид запасного пистолета успокаивал. Собственные навыки стрельбы Роберта совершенно не тревожили. Единственное, что его волновало на этом поединке, это подлость Марнера. Узнав историю дуэли Саймона, Роберт совершенно не хотел поворачиваться к Руперту спиной.
– Сделайте по десять шагов, повернитесь и ждите моего сигнала!
Приказ рефери вернул Роберта к реальности. Звук шагов нарушил тишину покрытой росой набережной. Рефери не дал команду взвести курок, но большой палец Роберта не отрывался от него. Он уже отмерил десять шагов и собирался повернуться, когда почти одновременно грохнули два выстрела. Падая, Роберт краем глаза увидел руку лейтенанта с дымящимся пистолетом. Потом перед его глазами замелькали искры, затмевая свет и сознание. Он увидел тоненькие копья травы и смутное очертание удирающего Честера Хайда. С развевающимися фалдами фрака юный щеголь ворвался в толпу зевак, которую уже не могли сдержать товарищи лейтенанта, и исчез в ней. Странно, до сих пор Роберт не замечал собравшихся. Эти люди были последними, кого он видел, прежде чем холодная, сырая, болезненная мгла поглотила его.
Роберт открыл глаза от табачного дыма – над ним с трубкой в зубах склонился лейтенант Риджуэй. Где он? Комната показалась знакомой. Должно быть, это покои в Кевернвуд-.Холле, в которых он всегда останавливался. Но… как это могло быть? Что-то туго стягивало его торс под ночной сорочкой. При каждом движении оно болезненно давило, вызывая гримасу и глубокий хриплый стон.
– Вам повезло, – сказал лейтенант, отвечая на его стон, – пуля прошла через бок навылет, не задев внутренние органы. Он промазал, вы скоро поправитесь. Как вы себя чувствуете?
– Как человек, которому стреляли в спину, – ответил викарий.
– Ну, теперь он уж никому в спину стрелять не будет.
– Марнер мертв?
– Жалею, что чуть запоздал, – кивнув, сказал лейтенант. – Мерзавец повернулся на девятом шаге и выстрелил. Он был достаточно быстр, но спешка и мое вмешательство лишили его точности. Хоть я не мог предотвратить случившегося, но, очевидно, сильно отвлекал его, и у него рука дрогнула. Он видел приближение своей смерти. Я простелил ему сердце, и он упал как подкошенный. По умолчанию вы победили.
– Н-но… как я здесь оказался?
– Ба! – усмехнулся лейтенант. – Да вы не умолкали, пока я вас сюда не привез. Вы не слишком соображали, но требовали, чтобы я доставил вас сюда, уверяли, что ваш долг быть здесь и по-другому его не исполнить. Неужели вы этого не помните?
– Я… Я мало что помню… помню, как упал и как секундант Марнера удирал в толпу. Я сначала ничего не чувствовал, только толчок. Потом, когда появилась боль, все провалилось в черноту.