и усилению консервативно-охранительного курса последних лет. Менялись и степени риска принимавшихся решений – в сторону большей умеренности и рациональности. С начала 1770-х гг. к ним прибавились и другие сложности, связанные с отношением верховной власти, во-первых, к русскому просветительству, во-вторых, к своеобразному варианту синтеза культуры, веры и независимой общественной инициативы, представленному масонством последней трети xviii в. Собственно, вокруг этих четырех вопросов – власть, крестьянский вопрос, просвещение и масонство – структурировалась общественная борьба, идейные и нравственные искания нескольких поколений русских людей.
На что канарейке свобода
Как справедливо писал о Екатерине П. Н. Милюков, «ранний пессимизм по отношению к людям совмещался у нее с оптимизмом по отношению к идеям». Идея общественной самодеятельности (разумеется, под контролем верховной власти) сильно увлекала ее в начале царствования. Императрица стремилась инициировать общественное обсуждение основных вопросов, поставленных как европейскими философами и просветителями, так и российской «почвой», прощупать реакцию общества и выработать направления «реальной политики». В Наказе это сформулировано следующим образом: «Законоположение должно применяти к народному умствованию… Для введения лучших законов необходимо… умы людские к тому приуготовить. Но чтоб сие не служило отговоркою, что нельзя установить и самого полезнейшаго дела. Ибо если умы к тому еще не приуготовлены, так приймите на себя труд приуготовить оные, и тем самым вы уже многое сделаете». «Приуготовление» умов выразилось в трех главных акциях – конкурсе в Вольном экономическом обществе (1766), деятельности Уложенной комиссии (1767–1768) и полемике на страницах сатирических журналов (1769–1770). Результаты оказались существенными, но довольно неожиданными как для императрицы, так и для русского общества.
В 1765 г. группой из 15 просвещенных дворян было основано Вольное экономическое общество (по типу английских экономических обществ), призванное помочь помещикам рационально организовать и вести хозяйство, знакомиться с западноевропейским опытом. Оно стало первой в России светской независимой от правительства общественной организацией и просуществовало до 1917 г. Сразу же началось издание «Трудов ВЭО», содержавших зарубежные и отечественные экономические, предпринимательские и агротехнические рекомендации и инструкции.
«Благодетельной судьбе моей было угодно, чтоб однажды, идучи по площади… в Москве… сторговал и купил себе книгу… Она была экономическая и составляла первую часть Трудов нашего экономического общества… и только что вышедшая в Петербурге из печати. Я и поныне не могу еще довольно надивиться тому, как могла она так скоро прислана быть в Москву… Не прежде как в самом сем году [то есть в 1766-м] была она напечатана, а года сего не окончился еще и первый месяц, как я купил ее, и мы не только об ней, но и о учреждении самого экономического общества не имели еще ни малейшего слуха, знания и понятия….Как о экономических обществах в иных землях имел я уже довольное понятие, то, увидев из книжки сей, что и у нас такое ж учредилось, да еще и именитое и взятое самою императрицею в особое покровительство, вспрыгнулся я почти от радости и с превеликой жадностью и вниманием начал читать все в ней напечатанное: и удовольствие мое усугубилось еще больше, когда увидел я, что и у нас по примеру иностранных, приглашались к сообщению обществу экономических своих замечаний все живущие в деревнях дворяне, равно как и другие всякого звания люди, и что для проложения им к тому удобнейшего пути приложено было при конце сей книжки и 65 вопросов такого существа и о таких материях, о которых не мудрено и не трудно было всякому ответствовать, буде кто сколько-нибудь о деревенской жизни и сельской экономии имел понятие, и сколько-нибудь умел писать и владеть пером. Самое сие и побуждало меня прилепляться к сему предложению в особенности», – вспоминал в своих записках знаменитый писатель, агроном и селекционер А. Т. Болотов, сочинения которого трижды получали награды ВЭО.
Екатерина оказывала обществу всяческую, в том числе и материальную, поддержку. Еще в конце 1765 г. она анонимно обратилась в ВЭО с вопросом, что полезнее для земледелия – когда земля находится в единоличном или в общем родовом владении, то есть ставила вопрос об общине, который будет столь бурно обсуждаться в xix и начале xx в. (от декабристских кружков до Государственной думы). Несмотря на то что аноним явно склонялся в своем вопросе в пользу первого, ответа не последовало. Тогда в 1766 г. ВЭО по инициативе Екатерины (опять анонимной, с приложением большой суммы для публикации ответов, наград и т. д.) объявило конкурс на лучшее решение проблемы: «Что полезнее для общества – чтоб крестьянин имел в собственности землю или токмо движимое имение и сколь далеко его права на то или другое имение простираться должны?» На конкурс пришло более 160 работ, в основном французских и немецких авторов, среди которых были Вольтер и Мармонтель. Русских работ было всего семь.
Большинство авторов писали о неминуемом упадке общества, основанного на рабстве, об угрозе выступлений народа, доведенного до отчаяния, о паразитизме дворянства. Первую премию получило сочинение француза Беарде де л’Абея, считавшего, что «могущество государства основано на свободе и благосостоянии крестьян, но наделение их землей должно последовать за освобождением от крепостного права». Он рекомендовал не спешить ни с тем ни с другим и заниматься подготовкой крестьян к восприятию свободы. Интересно, что даже получившее первую премию сочинение было опубликовано только в 1768 г., после длительной дискуссии и вопреки мнению большинства (императрица присоединилась к меньшинству и «протолкнула» решение; так впоследствии поступит и ее правнук, «проталкивая» отмену крепостного права).
Русские проекты были сильны в критике и умеренны в предложениях. Переводчик и правовед А. Я. Поленов, учившийся в Страсбургском и Геттингенском университетах и получивший вторую премию, писал: «Я не нахожу беднейших людей, как наших крестьян, которые, не имея ни малейшей от законов защиты… претерпевают беспрестанные наглости, истязания и насильства, отчего неотменно должны они опуститься и прийти в сие преисполненное бедствий как для их самих, так и для всего общества состояние, в котором мы их… видим». Он предложил ограничить барщину одним днем в неделю, создать в деревнях суды, школы, больницы, дать крестьянину право собственности на движимое имущество и наследственного владения – на недвижимое. Однако вначале «следует приготовить народ наперед через воспитание» и вообще начинать с дворцовых и государственных крестьян, а уж потом постепенно распространять эти меры на крепостных.
Представлены были и другие точки зрения. К примеру, замечательный русский поэт и драматург А. П. Сумароков, женатый вторым браком на своей бывшей крепостной, рассуждал так: «Потребна ли ради общего благоденствия крепостным людям свобода? На это я скажу: потребна ли канарейке, забавляющей меня, вольность, или потребна клетка, – и потребна ли стерегущей мой дом собаке цепь. – Канарейке лучше без клетки, а собаке без цепи. Однако одна улетит, а другая будет грызть людей… Что же дворянин будет тогда,