Читать интересную книгу На рыдване по галактикам (СИ) - "BangBang"

— В суп ее надо было, — сводит бровки та, накладывая мне тарелку румяных близняшек.

Басилевс некоторое время тупо пялится в свою посудину, продолжая машинально возить по ней ложкой. Затем какой-то мысли удается наконец продраться сквозь дебри алкогольной интоксикации, и пилот, соскочив вдруг, точно его цинтианский шершень в корму ужалил, вылетает из камбуза. Точнее, пытается вылететь, вихляя, как подбитый варварами адорианский истребитель. Я и то «Дерзающий» ровнее вел. На пороге спотыкается, и в коридор Ксенакиса выносит уже действительно на бреющем полете. Так что появившаяся парой минут позже Соколова не застает на том месте, где восседал Басилевс, даже призрачного облачка перегара, которое успевает вытянуть вентиляционная система.

— Что, и его птеродактиль унес? — оглядывая камбуз, осведомляется Ярка.

— Не-а. Или моя неосмотрительная откровенность, или расстройство желудка, что после хорошей попойки в его возрасте — дело обычное… Он или в сортире, или в рубке — пальцем по обзорному возит, чтобы убедиться, что это не картинка, на стекле нарисованная. Пирожок хочешь?

— Можно и пирожок, — соглашается Соколова, плюхаясь за стол. — Подарю Басу, так и быть, еще пяток беззаботных минут, где бы он ни был… перед тем как доконать жестокой вестью о том, что его заначка перепрятана, а священный спиртовой источник и вовсе моими стараниями пересох.

— К тому же надираться у него и повода нет, «Дерзающий”-то целехонек, — беззаботно заключаю я, прихлебывая вкуснейший бульон. — Тася, пирожки — обожрямба, ты — ангел, и пока старый пропойца не очухался, я задним числом могу тебе вольную выписать. Хочешь?

— Да куда же я здесь пойду, — испуганно хлопает ресницами блондинка, улыбаясь. — И вообще, я к вам всем привязалась.

— Ох уж эта базовая эмоциональность, — тихо произносит Соколова, надкусывая пирожок.

— У тебя и такой нет, вот ты и завидуешь, — показываю я ей язык. Теперь-то что, я снова просто бортач и могу придуряться в свое удовольствие.

— Меньше эмоций — меньше проблем что в кибернетическом, что в человеческом существовании, так что чему уж тут завидовать, — пожимает плечами Ярка, точно удав заглатывает остатки пирожка и с полным ртом показывает Тасе оттопыренный большой палец — мол, все супер.

— Нянюшка так же считала. Ладно, гляну, как там док… Очистились ли чертоги его разума от левой анатомии и физиологии, и наполнились ли знаниями о хворях гуманоидных, — делюсь планами с девчонками.

— Пирожков ему захватите, — заботливая Тася сует в руки тарелку. — Он их любит. Проголодался, наверное, пока учился. И малыш его тоже голодный.

— Конечно, — с готовностью подхватываю я. Процессы в анабиозе напрочь замедляются, никто в нем не голодает, но Тасе это знать не обязательно. Хотя эти проглоты-лимбийцы жрать готовы круглые сутки… почище меня. Так что половину я надежно по дороге упрячу…

Программа к моему приходу оказывается полностью завершенной, и я с легким сердцем распаковываю лимбийского Эскулапа с хвостовым потомком под мышкой.

— Вниманию экипажа: лечебный курс капитана Вегуса полностью завершен. Капитан требует всему экипажу немедленно прибыть в рубку.

— Что сейчас начнется-а-а… — тяну я, машинально оттяпывая полпирожка, выхваченного из-под носа у крошки БасоНюкоЯркоЦиллиВаргусика. Шухер непонимающе таращит на меня свои многочисленные очи, малой злится, но яростный вопль Варга-старшего уже перебивает ровный голос Бо, заставляя селектор дребезжать от перегрузок. Черная дыра побери, как я по этому ору соскучился-то!

====== Глава 30. Кадет Соколова. Разбор полетов ======

Когда за Нюком закрывается дверь камбуза, в голову мне вдруг закрадывается сомнение: а не имелось ли у пилота еще пары не обнаруженных мною алконычек? Как бы его не озарила опасная мысль простимулировать тернистый процесс воскрешения! Прадед уверял, что находятся еще смельчаки, рассчитывающие взбодрить только-только выползший из небытия организм новой дозой адова зелья. Вроде бы в давние времена, когда космического буравчика не было и в помине, существовала традиция после вечернего возлияния с утра опохмелиться. Черная дыра знает, прокатывал ли этот рецепт в древности, но с буравчиком такого делать точно не рекомендуется. Поэтому, наскоро поблагодарив Тасю, выскакиваю из-за стола, точно мной из рогатки выстрелили, и мчусь разыскивать Басилевса.

Для начала обращаюсь за помощью к всеведущему электронному разуму: как-то неловко будет встревать в интимную встречу пилота с белым дружком из уголка задумчивости. Однако Бо подтверждает мои нехорошие подозрения: Бас зарулил в одну из пустых кают. Неужто я пропустила там очередной тайник? Охваченная праведным гневом, без предупреждения распахиваю дверь. Однако внутри никого нет, зато из-за перегородки слышен шум воды. В душе плещется, Ихтиандр наш проспиртованный… Может, просто с перепою заплутал и попутал каюты? Или нычка как раз в ванной и таится, а воду пилот включил для отвода глаз? Однако идея вломиться в душевую в расчете поймать Алого Алконавта с поличным с риском нарваться на обнаженную греческую натуру меня как-то не сильно прельщает.

Приземлившись на узкую койку, терпеливо жду, когда Бас закончит свои водные (или спиртовые, от чего упаси его черная дыра) процедуры. Не проходит и пяти минут, как по кораблю разносится голос Бо, оповещающий о том, что цикл лечения капитана завершен, и тот требует всех немедля в рубку. Не успевает борткомп договорить, как в селектор врывается громоподобный рык нашего гневливого лидера. Кажется, не очнись Бас раньше, уж от этого ора он бы не то что из капсулы — из-под земли, раскидывая в разные стороны комья, вмиг выскочил.

Словно в подтверждение моей мысли, тут же хлопает дверь ванной, и на пороге возникает пилот. Он до синевы выбрит и подтянут, кажется, вплоть до мешков под глазами. А мешки-то там зачетные — рюкзаки для дальних межгалактических походов просто-таки. Несколько портит бравое впечатление вздыбленная мокрая шевелюра с остатками пены, источающая подозрительно знакомый запах. Средство для чистки полимеров, что ли? Возможно, с его помощью Бас надеялся избавиться от буйного багрянца на голове, но, насколько я могу судить, не слишком в этом преуспел. Впрочем, теперь алый закат на его макушке уступил место розовой заре. Очень… розовой. Заметив меня, пилот от неожиданности аж подпрыгивает, бедолага.

— Капитан еще не видел бортжурнала, поэтому можно сказать, что на вас местные саксаулы, отравляющие жертву спиртовыми испарениями, напали, — выдаю вдруг в порыве вдохновения, надеясь хоть чуток приободрить Баса перед восхождением на эшафот — и возможно, не только… фигуральный. Пилот лишь мрачно сопит и ничего не отвечает.

— Ну, и если что — в переброске в эту галактику вы уж точно не виноваты, курс-то — моих жопоориентированных рученек дело, — обнадеживаю его я. Правда, мне самой сей факт особых надежд не дарит. Ладно, если капитан довольствуется ором — тут мне не привыкать, а ну как взбеленится и оставит на пару с Басом новую колонию рукожопых алконавтов на Ксене основывать? Пилот неожиданно багровеет и ревет похлеще Варга:

— Ты за кого меня принимаешь вообще?! Базиль Ксенакис сам отвечает за свои поступки и вину за них ни на туземную флору, ни на сопливых девчонок валить не приучен!

С этими словами он вываливается из каюты, всего лишь со второй попытки пинком открыв дверь. В первый раз безвинно страдает ближайшая переборка. Ну… кто ж знал, что Бас так вызверится от предложения прикрыть его перед Вегусом? Потерев до сих пор звенящее от его рыка ухо, отправляюсь следом в рубку. Там уже весь наш малочисленный экипаж собрался, только док, неторопливо позевывая, плетется по коридору. Бледно-голубые ледышки капитановых глаз впиваются в опоздавших, как летние сосули в неосторожного тагаранца. Выглядит он ничего себе так… почти не изменился. Только щетиной зарос. Даже после медкамеры белки кровью налиты. Это незалечиваемые последствия старой травмы, или особенность такая, вызванная каким-нибудь фактором на его родной планете? А может, оно хроническое… от вечной бессильной злобы на раздолбанный рыдван и команду извращенной мечты в наших лицах.