Читать интересную книгу Котовский. Книга 2. Эстафета жизни - Борис Четвериков

В ЦК одобрили замысел группового трудового устройства демобилизованных бессарабцев. А Котовский уже и место присмотрел: в Подолии, поблизости от городка Тульчина, еще ближе к городку Бершадь.

Оба эти городка ничем не примечательны, если не считать, что в Тульчине при раскопках нашли зубы мастодонта, а под Бершадью в лесу построен заштатный монастырь.

Подолия — цветущая земля. Рекою Збруч она отделяется от Галиции, южнее, за Днестром, лежит Бессарабия. Заливные луга, сады, пасеки, виноградники — вот что такое Подолия. По откосам ее рек рдеет темно-красный кизил. Над лугами жужжат хлопотливые пчелы. Кто же не едал ушицкого чернослива и не курил местных сортов деруна-бакуна и забористой махорки? В Балтском уезде выращивают айву. В Ольгопольском мастерят глиняные горшки и макитры. А в Ободовке, которую Котовский наметил для Бессарабской коммуны, жили колесники, делавшие обода для колес.

Вплотную примыкал к Ободовке холм Кучугуры, где было родовое имение помещика Собанского, ведущего свой род от шестнадцатого века и получившего от папы Льва XIII графский титул. Собанский построил в своем имении дворец — с верандой, импозантным подъездом, с зубчатой башней, — словом, в полном соответствии с родовитостью хозяев. У главного входа во дворец, на видном месте, так, чтобы каждый обратил внимание, прикреплена мраморная доска, на которой золотыми буквами высечено, что дом этот построен Феликсом Собанским в 1763 году и реставрирован Михаилом Собанским в 1840 году для потомства.

Это потомство в лице коммунаров-котовцев пришло сюда строить новую жизнь. Здание отремонтировали, конюшни, надворные постройки привели в порядок.

Коммуна получила от военсовхоза шестьсот десятин земли, жилые и хозяйственные постройки, небольшой запас овощей, зерна и фуража. Помимо двадцати двух лошадей коммуна получила быка-производителя, корову Царицу и кровного рысака Бандита.

Так и начала свое существование 6 августа 1924 года Бессарабская сельскохозяйственная коммуна — детище Котовского.

Кажется, не было в этих краях пяди земли, где бы не лилась кровь, не разгоралась битва с лютыми врагами Советской страны, где бы не промчались отважные конники Котовского, то отбиваясь от петлюровцев, то отгоняя прочь пилсудчиков, то вылавливая бандитские шайки Грызло и Гуляй-Поле, Хмары, Подковы и Волынца.

Теперь требовалось другое: нужно было знанием, умением и упорным трудом отвоевывать один за другим редуты у постылого прошлого.

Как радовался созданию Бессарабской коммуны Котовский! Как торжествовал! Что ни маленькая победа коммунаров, то ликование Григория Ивановича:

— Электростанцию пустили! Вот молодцы! Пусть поглядывают куркули из окрестных деревень: светится, сияет хозяйство коммуны!

Проходило еще некоторое время.

— Леля! Ты слышала? Наши-то в Ободовке купили тридцать коров! Представляешь, как это важно и своевременно?

Вот тогда и родилась мысль у Котовского, что новому хозяйству нужна и новая техника, об этом и Ленин всегда говорил. Эта мысль не оставляла Котовского ни на минуту: обобществленное ведение сельского хозяйства требует перевооружения — нужен трактор.

Котовский выяснял, наводил справки… В то время своих тракторов еще не было, они выписывались из-за границы. Котовский и это учел. Он стал наведываться в Одессу. И вскоре в Ободовку пришла телеграмма: Котовский предлагал срочно выехать в Одессу председателю коммуны Виктору Федоровичу Левицкому, а также старшему бухгалтеру и механику.

Они зачарованно смотрели, как разгружаются в Одесском порту тракторы, а затем оформляли через банк получение коммуной трех тракторов.

Настал долгожданный день. Все население высыпало на улицу, чтобы полюбоваться необычным зрелищем. Школьники Ободовки в этот день были освобождены от занятий. Оркестр грянул марш, когда показались добрые чудовища, спокойные, уверенные в своей силе.

Был митинг, был праздник. А уж разговорам, пересудам не было конца. И лошади посматривали из конюшен на свою смену, на трех стальных коней, пришедших на поля громыхая, скрежеща, возвещая о новой эре.

7

А нетерпеливая мысль Котовского шла дальше и дальше. Котовский уже зондировал почву относительно создания Молдавской Автономной Советской Социалистической Республики на левом берегу Днестра, под боком у порабощенной чужеземцами Бессарабии.

— Пусть наша Автономная Молдавская республика светит, как маяк, призывает тех, что за Днестром, к борьбе, к счастью! — говорил Котовский, подавая докладную записку в ЦК партии.

Так он мечтал, так он государственно мыслил и всегда встречал поддержку и одобрение у своего друга и вдумчивого руководителя — Михаила Васильевича Фрунзе.

Одна цель объединяла их, так же как и всю славную ленинскую гвардию ленинский ЦК, ленинскую партию и выращенную ими молодежь, боевую комсомолию, и выпестованных ими непреклонных, закаленных в боях рабочих, и весь твердо вставший под красными знаменами непобедимый народ. Эта цель создание сильного государства, построение социалистического общества, построение коммунизма.

Сознание этой большой цели пронизывало каждого, кто бы он ни был, слесаря и учителя, свинарку и академика, пограничника и директора банка, землероба и землекопа, шахтера и летчика-испытателя, инженера и домохозяйку. Может быть, не все они сумели бы объяснить, чего добиваются, ради чего терпят лишения, жертвуют сном, покоем, даже жизнью! Но они доподлинно, безошибочно знали: пусть бывают несуразицы, пусть бывают нехватки, неполадки — пусть! Все-таки основное — это движение к высокой цели, на благо народа, на благо человечества, на благо всех живущих на земле.

Были изумительны дела людей в годы гражданской войны, когда наперекор всему, опровергая все теории, все нормы, все расчеты вражеских стратегов и политиков, они упорно шли к освобождению. Плохо одетая, полуголодная Красная Армия одерживала победы над щеголеватыми, сытыми, обученными полчищами белых. Красные полководцы, вдруг появляясь из толщ народа, обнаруживали и военные знания, и талант. Красные заводы работали на полную мощность, несмотря на изношенную устарелую технику, на голодный паек.

Но и позднее, в двадцатые годы, совершалось в нашей стране нечто необыкновенное, чего никак не могли понять люди старой формации. Они подходили не с той меркой! Они судили поверхностно и однобоко! Они человеко-единицы множили на доллары. И в итоге получался просчет. Все дело в том, что в стране социализма были разбужены невиданные доселе новые силы, открыты новые скорости. И до чего же нелепо звучали претензии империалистов, то объявлявших крестовый поход против коммунизма, то решавших взять нас измором, то подсылавших наемных убийц, то угрожавших интервенцией.

В те годы еще были крыты соломой крестьянские избы. В те годы у нас еще не было своего трактора, своего автомобиля, своих самолетов. Разоренная, истерзанная страна возрождалась из пепла. Она не прожектерски, по-деловому принималась перестраивать хозяйство на новый лад, технически перевооружаться, она приступила к электрификации — словом, осуществляла вторую революцию. Это-то больше всего и бесило наших врагов. Они начинали нервничать, суетиться, торопиться, назначали сроки окончательной нашей гибели, сроки эти переносили по независящим от них обстоятельствам с одной даты на другую.

Каждый выигранный нами год лил воду на нашу мельницу, только на нашу мельницу! Вот это и есть основное, что характеризует памятные, славные, гордые двадцатые годы: стиснув зубы, напрягая все силы, люди яростно учились, исступленно строили, всесторонне готовились к столкновению с оголтелым, озлобленным, похожим на ослепленного в ярости быка, опасным и сильным, хотя и смертельно раненным врагом.

И какое же нетерпение охватывало каждого советского человека засучив рукава, восстанавливать, строить, налаживать! Работы непочатый край!

Так и у Григория Ивановича Котовского. Жадно набрасывается он на каждое дело. Рождается за проектом проект.

Создать Автономную Молдавскую республику у самой границы, перед самым носом империалистических держиморд — разве это не блестящая идея? И какой смелый эксперимент — устройство сельскохозяйственной коммуны! И когда — в 1924 году!

Корпус шефствует над комсомолом Днепропетровска. Корпус открывает свои мастерские, заводы, совхозы, «лавки Котовского» уверенно выбивают из седла частных торговцев, и те просят пощады, так как не могут по тем же ценам продавать — себе в убыток.

На все Григорий Иванович Котовский находит время, во все вкладывает душу.

Приехал в Умань Карп Андреевич Кулибаба, встречавшийся с Котовским в подполье Одессы в девятнадцатом году. Нашел и для Кулибабы теплое словечко Григорий Иванович. Ольге Петровне представил: «Этот человек спасал мне жизнь в Одессе, прошу любить и жаловать». Вместе сели обедать, вместе пошли осматривать город, и Кулибабе запомнилось, как на улице Котовского окружила гурьба мальчуганов, закадычных его приятелей…