затылком. А сверху прямо в лоб прилетает металлическая штанга. Это последнее, что я вижу перед тем, как провалиться во тьму.
Глава 40 Бесконечная агония
— Доченька, ты как себя чувствуешь? — обеспокоенное лицо мамы это первое, что я вижу, придя в сознание. Ее обеспокоенный голос бальзамом проливается на мою измученную душу.
— Терпимо, — хриплю я, затем пытаюсь прокашляться. Замечаю, что нахожусь в больничной палате. Большой, светлой, одноместной. Здесь есть и ТВ на стене, и столик с креслами. И даже небольшой шкаф. Это явно какая-то частная клиника. Лежу я на широкой кровати, одна рука подключена к капельнице. — Что со мной?
Снова в сознании чередой проносятся жуткие картины недавних событий: пробуждение в чужой квартире, шок от увиденного, издевательское поведение Сашки, мерзкие, подлые слова; искаженное яростью лицо Кости, его оскорбления, руки, мертвой хваткой сжимающие горло. Ванная, приступ боли и потоки крови.
— Все будет хорошо, милая, — мама накрывает мои руки своими. Пытается утешить, но я вижу, что в ее глазах стоят слезы. — Мне позвонил Костя, сказал, что ты неудачно упала в ванной и находишься в больнице с сотрясением мозга. Ты в больнице уже сутки.
Грустно хмыкаю про себя. Надо же, он все же вызвал скорую. Не дал подохнуть в луже собственной крови. Хотя, наверное, очень этого хотел. Поднимаю руку и ощупываю голову. Она перебинтована, затылок болит так, что дотронуться невозможно, а на лбу даже сквозь бинты прощупывается хорошая такая шишка.
— Не плачь, родная, тебе нельзя волноваться. — мама вытирает с моего лица слезы, которых я даже не чувствую. Лицо будто заморожено.
— Папа где?
— Ненадолго отъехал на работу, но скоро приедет. Он очень переживает за тебя.
— Мам, у него же сердце. Ему опасно переживать.
— Ты поправляйся быстрее и папа будет в порядке.
Я молча киваю, сглатывая соленые капли. Если все было бы так легко. Просто поправиться, взять и вырезать из ткани жизни последние пару дней. Повернуть время вспять и все изменить. Не идти на эту чертову встречу, а остаться дома, ожидая мужа. А потом всю ночь напролет заниматься с ним любовью. Эх, несбыточные мечты.
В палату вошли медсестра, которая освободила мне руку от капельницы, и врач, женщина неопределенного возраста с короткой стрижкой и в очках с роговой оправой.
— Таяна, я — Юлия Викторовна, ваш лечащий врач. Давайте посмотрим, что тут у нас, — мне помогают сесть, приподняв пультом кровать и подложив под спину подушки. — Что-то беспокоит? Головная боль, головокружение, тошнота?
— Нет, ничего такого. — отвечаю, прислушавшись к своим ощущениям.
— Отлично, — женщина кивает, продолжая осмотр. Проверяет рефлексы, светит фонариком в глаза. — Таяна, у вас сотрясение мозга и гематома в лобной области. В принципе, ничего критичного. В течение недели состояние должно нормализоваться. Естественно, нужно избегать физических упражнений и сильного напряжения.
— Понятно, — уныло киваю.
— А вот с интоксикацией дело обстоит хуже. — врач поджимает губы, смотря неодобрительно. — Хороший удар вы нанесли своей печени. Тая, накануне вы мешали лекарства с алкоголем? Анализы показали наличие сильных анальгетиков в крови.
— Да, — признаюсь, прикрыв глаза. — Но не одновременно. С утра у меня сильно болел низ живота. Я выпила пару таблеток. Вино я выпила позже, уже вечером.
— Это особого значения не имеет. Так делать нельзя. Печень не может одновременно обезвреживать и алкогольные токсины, и лекарственные вещества. Ферменты не успевают нормально работать. А еще алкоголь и компоненты лекарственных препаратов могут вступать в соединения, чаще всего имеющие токсический эффект и трудно поддающиеся предсказанию. В результате происходит интоксикация организма, что с вами и произошло. Так что задержаться у нас вам придется на дней семь минимум. Хорошенько вас прокапаем, особенно гептралом, чтобы очистить организм и восстановить печень.
Несмотря на внешнюю строгость, Юлия Викторовна вела себя весьма благожелательно, чем очень расположила к себе. Я даже решилась и спросила у нее, могло ли смешение лекарств и спиртного вызвать проблемы со зрением и восприятием действительности.
— Да, такое тоже может быть. — кивнула она. — Поэтому не советую вам так рисковать своим здоровьем. Тем более если вы все же хотите в будущем выносить здорового ребенка.
— Ребенка? — я округляю глаза, руки сами собой накрывают плоский живот. — Я беременна?
— Мне жаль, Таяна, — доктор сочувственно улыбается, понижает голос, а у меня все внутри леденеет. Кровь. В ванной было так много крови… — У вас случился выкидыш. Тут ничем помочь было нельзя.
— Нет, нет, нет, — я отчаянно мотаю головой, отказываясь воспринимать услышанное. Пусть это будет ошибкой.
— Тая, милая, тише, — мама наклонилась ко мне, пытаясь успокоить, но сама уже вовсю плакала. — Все будет хорошо. Обязательно.
Нет, мам, ничего уже не будет. Все кончено. Ребенка нет, мой брак разрушен. Все пошло под откос. Мне так хотелось это закричать, но не выходило. На грудь лег тяжеленный могильный камень, не давая вздохнуть.
— Таяна, — доктор Юлия пыталась до меня достучаться, но я ее уже не слышала. — В том, что произошло нет вашей вины. Конечно, интоксикация…. ускорила… падение…. Шансов…. не было…. случае.
Одиночные слова, которые доходили до обезумевшего от горя мозга, внезапно перекрылись высоким противным звуком. Похожим на болезненный вопль.
Господи, да кто же так орет? Такое ощущение, что где-то пытают животное. Закрываю уши руками, отгораживаясь от душераздирающих звуков. Пожалуйста, пусть это существо замолчит… Оно буквально сводит меня с ума…
— Наташа, — доносится голос откуда-то сверху. — Три кубика бутирокса внутривенно. Живо!!!
В какой-то момент осознаю, что мои руки прижаты к кровати. Игла входит в вену, вызвав болезненный стон.
Зато, о чудо, чудовищный крик наконец-то смолк. В голове воцарились тишина и покой.
Зрение расплывается, со всех сторон к телу ползут плотные щупальца тумана, но мне хорошо. Не знаю, что и зачем мне вкололи, но пусть этот эффект длится подольше…
***
Костя приходит на следующий день около полудня. Заходит в палату молча, садится в кресло и сверлит меня тяжелым взглядом.
— Привет, — вот и все, что я решаюсь произнести. Но и на это простое приветствие ответа не получаю. Бросаю робкий взгляд на мужа и мне становится еще неуютнее. Он мрачен и предельно сосредоточен. Пытаюсь найти в темных глазах хоть толику сочувствия или переживания, но ничего не вижу. Ничего, кроме холода и пустоты. Даже оделся во все черное, под стать ситуации.
С отчаянием понимаю, что передо мной сейчас сидит абсолютно чужой человек. Который пришел сюда только потому, что того требуют сложившиеся обстоятельства. Даже в день нашей встречи в участке он не был таким отстраненным.
— Это хоть был мой ребенок? — спрашивает