— Тебе придется самому ей это сказать. Бабушка ожидает тебя завтра к обеду. Там вы и обговорите все детали.
Руарк открыл дверь, но, задержавшись на пороге, бросил прощальный, полный презрения взгляд на лежавшего на постели Роберта.
— Только не забудь предварительно помыться, Скотт. Воняет от тебя просто нестерпимо!
— Ублюдок! — проревел взбешенный Роберт, вскакивая с постели, и изо всей силы швырнул бутылку вслед Руарку.
Ударившись об дверь, она с грохотом разбилась, а остатки виски потекли по стене и по полу. Роберт рухнул на кровать и забылся.
Глава 17
Селеста Дюпре снова с надеждой постучала в дверь комнаты Роберта. Она делала так каждый день вот уже целую неделю. И снова он не ответил. Она уже собиралась было уйти, как вдруг учуяла неприятный запах виски. Взглянув себе под ноги, девушка обнаружила, что из-под двери в коридор вытекает струйка спиртного и собирается в небольшую лужицу на полу. В отчаянии Селеста повернула ручку, и дверь распахнулась.
Войдя в комнату, девушка от неожиданности даже отпрянула. По всему полу этого некогда тщательно прибранного помещения в беспорядке валялись газеты, источавшие застоявшийся запах виски. Приглядевшись к Роберту, Селеста поняла, что он всего-навсего спит. Она сняла плащ и принялась за работу.
Несмотря на холод, первым делом она распахнула окно. Пока свежий ветерок выдувал перегар и вонь, Селеста подобрала осколки бутылки, а затем вытерла остатки пролитого виски газетой. Вскоре с уборкой было покончено, и все внимание Селесты переключилось на Роберта Скотта. Было ясно, что его теперешнее состояние объясняется изрядной долей спиртного. Селеста решительно поджала губы. Она многим обязана этому человеку и потому не позволит, чтобы он так губил себя.
Девушка решительно сняла с него одежду, в том числе и нижнее белье, и поспешно укрыла одеялом. Костюм Роберта был в ужасном состоянии — грязный и мятый, но она пока не стала им заниматься, а просто аккуратно повесила на вешалку. Воздух в комнате тем временем настолько выстудился, что Селеста поспешила закрыть окно.
Преисполненная решимости довести начатое дело до конца, девушка вышла из комнаты, спустилась по лестнице и постучала в хозяйскую дверь. После довольно долгого препирательства с раздраженным домовладельцем ей удалось все же выудить у него обещание принести наверх несколько ведер горячей воды. Вернувшись обратно, она с трудом проволокла по коридору тяжелую деревянную ванну и втащила ее в комнату Роберта. В ожидании обещанной горячей воды Селеста налила в ванну холодной.
— Вы что, собираетесь его мыть? — проворчал домовладелец, входя в комнату вместе с сыном. У каждого в руках было по два ведра горячей воды.
— Вот именно, — ответила Селеста. — Вы не поможете мне посадить его в ванну?
— У нас с женой приличный дом. Я не позволю своему сыну участвовать в таком безобразии! — возмущенно воскликнул хозяин.
— Но я только хотела вымыть его, месье. Вы не будете отрицать, что он нуждается в этом, — взмолилась Селеста.
Оценив состояние Роберта, домовладелец скорчил недовольную гримасу, но все же нехотя уступил.
— Ну ладно… Выйдите отсюда, пока мы с сыном посадим его в ванну.
Селеста улыбнулась. Какая удача, что он так быстро сдался!
— Как скажете, месье. Я пока подожду в коридоре.
Она нетерпеливо ходила из угла в угол, когда, наконец, на пороге показались домовладелец и его сын.
— Вы дешево отделались, дамочка! Слышали бы вы, какими словами он сейчас нас честил, — пожаловался хозяин, торопливо спускаясь вместе с сыном по лестнице.
Это признание поубавило ее решимости. Селеста осторожно просунула голову в дверь и увидела, что Роберт сидит в ванне и в замешательстве озирается.
Его затуманенный алкоголем взор остановился на Селесте.
— Какого черта вы здесь делаете? — гневно спросил он, инстинктивно прикрывая правой рукой искалеченную левую.
— Я просто зашла удостовериться, что с вами все в порядке, Роберт.
На это ему нечего было возразить.
— А это что значит? Ваша идея?
— Мне показалось, что вам бы не мешало принять ванну.
Он гордо вскинул голову:
— Если бы я захотел принять ванну, то так бы и сделал, не беспокойтесь.
Его глаза гневно блеснули.
— Вы говорили, что хорошо ко мне относитесь. Как же вы допустили, чтобы хозяин и его сын видели меня в таком виде?
— Мне пришлось пойти на это, Роберт. Одна я не сумела бы посадить вас в ванну.
Постепенно — под действием то ли испаряющегося алкоголя, то ли горячей воды — Роберт начал впадать в благодушное настроение.
— Вы обнажаете мою душу, мисс Дюпре.
— Странно! Обычно меня обвиняли в том, что я обнажаю мужские тела, — парировала она.
Заметив, что при этих словах Роберт потупился, Селеста решила немедленно перейти к делу. Набрав в тазик воды из ванны, она начала поливать ему голову. Роберт протестующе закричал, но девушка, не обращая на это внимания, намылила ему волосы.
— А у вас красивые волосы, Роберт, — с удовольствием отметила она, наклонившись и массируя его голову. — Закройте-ка поскорей глаза, а то как бы в них не попало мыло…
Опрокинув несколько тазиков воды Роберту на голову и удостоверившись, что в волосах не осталось мыльной пены, Селеста кинула кусок мыла в ванну и сказала:
— Ну вот, теперь мойтесь сами, а я скоро приду.
Надев плащ и предусмотрительно захватив ключ от комнаты из боязни, что Роберт снова не пустит ее к себе, Селеста пересекла улицу и очутилась в кафе. Несколько раз пересчитав оставшуюся у нее скудную мелочь, она заказала горячего кофе и две только что испеченные булочки с изюмом. Вернувшись, Селеста обнаружила, что Роберт уже вымылся и сейчас как раз натягивает свежее белье.
— Сейчас же наденьте рубашку! — категорически потребовала она. — В комнате холодно, и вы можете простудиться.
С этими словами она заботливо укутала Роберта в свой плащ.
— Что это вы делаете? — стряхивая с плеч плащ, проворчал молодой человек, недовольный ее материнской заботой.
Это движение отозвалось резкой болью у него в виске. Он поднес руку к ноющей голове:
— Оставьте, наконец, меня в покое!
— Но вам надо поесть!
— Я не голоден.
Селеста, не обратив внимания на его протест, все же налила кофе в стакан из-под виски и подала Роберту.
— Ешьте! Вам надо набираться сил…
Роберт резким движением выбил стакан у нее из рук:
— Да перестаньте вы кудахтать! Мне не нужна ваша материнская забота, слышите? Мать вы мне все равно не замените, ясно вам? Так что убирайтесь и оставьте меня в покое…
С каждой новой фразой голос его становился все громче и грубее. В негодовании он даже вскочил на ноги, но от этого головная боль сделалась такой нестерпимой, что Роберт со стоном повалился на стул.