Но философствовать было не время, и он осадил себя на этой мысли. Лучше бы пару моторок…
Осторожнее, вспомни о ездовой змее. Это была неудача, простая ошибка неопытной еще в новом деле руки. Простая случайность. В то время он не представлял, что и как делает.
Клотагорбу нужны саламандры – их волшебник и получит.
Вода вблизи водоворота вскипела пузырями.
– Вот они! – вскрикнула Талея.
– Е-мое, парнишка-то опять справился. – Мадж горделиво поглядел на вопящего подопечного.
Тем временем Джон-Том продолжал петь; ноты и слова плоскими гальками отскакивали от возмущенной поверхности реки. В центре водоворота вода пенилась, вздувались пузыри. Вверх футов на двадцать выстрелила струя, словно речное дно будоражило существо весьма внушительное.
Первыми начали хмуриться Талея и Каз, они попятились в сторону от реки.
– Джон-Том, – окликнула его девушка. – Ты уверен, что ничего не напутал?
Не замечая ничего, юноша продолжал петь. Клотагорб уже поведал ему, что хороший волшебник – или чаропевец – должен уметь сосредоточиваться. И Джон-Том старательно сосредоточивался.
– Мальчик мой, – медленно проговорил Клотагорб, потирая рукой нижнюю челюсть, – некоторые из слов, которые ты используешь… Я знаю, что важен контекст, но не уверен…
Смешанные с пеной пузыри взметнулись на высоту в три человеческих роста. Под водой что-то загрохотало, вздутие направилось к берегу. Если под ним и были амфибии, то в количестве куда большем, чем полдюжины.
Шум наконец отвлек Джон-Тома. Он успел подумать, что лучше бы остановиться и завести новую песню, но Флор глядела на него, а другой песни про водяные глубины он не знал. И он продолжал, невзирая на сомнения, терзавшие Клотагорба.
Во всяком случае, там что-то было.
Из-под воды доносился уже грохот. И вдруг из пены вынырнула голова – черная как ночь, с кровавыми глазами. Длинное узкое рыло, слегка скругленное на конце, усеянное многочисленными острыми, словно бритва… из слоновой кости, зубами. По бокам черепа и на затылке трепетали перепончатые крылышки ушей. Голова эта располагалась на чешуйчатой могучей шее, начинающейся от массивной черной грудной клетки, расцвеченной радужными пурпурными и лазурными полосками. На половину шеи растянулись красные жабры.
Из воды появилась нижняя часть передней лапы. Размером она была больше Джон-Тома, и пальцы его примерзли к струнам гитары, а слова окаменели во рту.
Светило солнце. Лишь несколько облаков оспинами темнели на небе, но день вокруг явно померк. Толстая нижняя лапа с прилипшими водорослями, по которой сочилась вода… Черные когти длиной с человеческий локоть… Нога опустилась, подняв тучу брызг. Между растопыренными пальцами видны были перепонки.
Элегантный кошмар отверз пасть…
Тонкая струйка напалма мгновенно обратила в облачко воду рядом с песчаным мыском.
– Хо! – прогрохотал низкий голос, рядом с которым звуки, издаваемые Погом, казались сладкой песней. – Кто смеет нарушать покой Фаламеезара-азиз-Салмонмея? Кто посмел вызвать меня из дома на речном дне? Кто стремится, – и огромные зубастые челюсти опустились пониже, – попасть к великому Фаламеезару на ужин?
Мадж поспешно отступал к лесу и уже приближался к опушке. Дракон склонил голову, прикрыл один глаз и прицелился. Губы шевельнулись, чудовище плюнуло. Крошечный шарик огня приземлился в нескольких футах перед Маджем, испепелив при этом несколько кустов и невысокую березу. Мадж замер на месте.
– Вы призвали меня… Но тебя я не отпускал. – Голова теперь висела почти над Джон-Томом, у которого уже болела шея от попыток разглядеть, что творится наверху.
– Знайте, я – Фаламеезар-азиз-Салмонмей, триста сорок шестой потомок Салмонмикара, из рода Речных Драконов, охраняющих глубины всех рек всего мира. Как же ты назовешь себя, опрометчивый?
Джон-Том попытался улыбнуться.
– Я здесь гость мимолетный, занимаюсь собственным делом. Видишь ли, Фаламеезар, я сожалею, что потревожил тебя. Временами у меня случаются ошибки. Красноречие не всегда соответствует энтузиазму. Я-то хотел вызвать несколько саламандр и…
– Здесь нет саламандр, – раздался грохочущий голос. Дракон улыбнулся – как подобает ящеру. За зубами промелькнула черная глотка. – Я уже всех съел. Остальные бежали в тихие воды, куда и я скоро отправлюсь за ними. – Улыбка не померкла. – Дело в том, что я часто бываю голоден и добываю пищу, где только смогу. Каждому по потребностям… разве не так?
Клотагорб воздел руки.
Предок ящерок опрятныхВ голубых и красных пятнах,Ты своим путем иди,Или мы в твоей грудиВнутренний огонь погасим…
Дракон коротко глянул на черепаху.
– Прекрати эту болтовню, старый дурень, или я запеку тебя в собственном панцире. Сваришься, прежде чем успеешь договорить заклинание.
Клотагорб в некоторой нерешительности умолк. Но Джон-Том чувствовал, как отчаянно напрягается его ум. Если чародей получит отсрочку…
Не думая, он сделал несколько шагов вперед – так что вода едва не закрыла голенища.
– Мы не причиним тебе вреда. – Дракон фыркнул и выпустил из ноздрей струйки дыма. – И я прошу прощения за причиненное беспокойство. Дело в том, что мы находимся в походе, и цель наша имеет огромную важность.
– Никакие походы и цели обитателей Теплоземелья не интересуют меня. – В голосе дракона звучало пренебрежение. – Все вы отсталый народец и в экономическом, и в социальном отношениях. – Голова его вновь опустилась, и он переместился вперед, черной скалой выдвигаясь из реки. Теперь Фаламеезар спокойно мог движением ноги раздавить дуару вместе с ее хозяином.
Позади Джон-Тома Флор шептала:
– Настоящий дракон! Чудесно!
Стоявшая возле нее Талея давала выход чувствам иного рода.
– Вы остаетесь в живых или идете мне на обед, – проговорил дракон, – я сам решу, какой будет ваша участь. Так поступают драконы со встретившимися путниками. Но я должен предоставить вам шанс сохранить себе жизнь. Тебе придется разгадать загадку.
Джон-Том поболтал ногой в воде.
– Я не слишком в них смыслю.
– Выбора у тебя нет. Впрочем, заранее советую – не напрягайся. – По нижней челюсти дракона потекла струйка слюны. – Знай же – никто еще не сумел дать на нее правильный ответ.
– Ничего, приятель, – подбодрил Джон-Тома Мадж, – пусть он попусту тебя не пугает. Хочет заранее сбить с толку, чтоб ты ничего не сообразил.
– И ему это вполне удается, – отвечал Джон-Том настыре-выдру. Молодой человек поглядел вверх – на челюсти, способные вмиг поглотить его. – А нет ли иного способа уладить недоразумение? Все-таки есть гостей невежливо.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});