Читать интересную книгу Точка возврата - Андрей Таманцев

Боцман тут же нарвался на горячие возражения Бороды.

— По всем маршрутам папы опломбированы все канализационные люки, где он будет бомбу закладывать?

— Наш лихой дедушка на все способен, — невесело усмехнулся Док. — Впрочем, Боцман — опытный подрывник, вот ему и мерещатся повсюду взрывы.

— И все же я хотел бы пройти весь маршрут папы и проверить его на возможность закладки фугаса. Вот в тех местах, где это в принципе можно сделать, и нужно ловить Деда.

— Док, твоя версия, — продолжил я совещание.

— У Деда должен быть свой почерк. Преступника находят по почерку. Дед, конечно, не преступник, и преступления он пока не совершил. Но нам нужно вычислить его почерк заранее. Андрей, что ты знаешь о старике?

— Да ничего особенного. Ну, был он разведчиком, под видом немецкого офицера внедрялся к фашистам, специализировался на похищениях. Ну, бывало, уничтожал физически особо важных военачальников противника...

Я покачал головой:

— Не думаю, что нам это что-то дает. Уж что-что, а похитить папу ему точно не удастся. И если он даже вырядится в бундес-офицера, не думаю, чтобы его в таком виде допустили к главе Ватикана.

— Нет-нет, — возразил Док. — Тут как раз есть над чем подумать Что-то вертится в голове, но поймать никак не могу. Я, Сережа, подумаю еще, тогда скажу. Кстати, а твоя версия?

— Я вижу только один путь. Моцар подбросил Деду грубый план покушения. Не думаю, что Дед воспользуется этим планом, все-таки он профессионал, причем старый. Ни за что он не будет отрабатывать вариант, известный, кроме него, хоть еще одному человеку, тем более бабе, тем более гулящей. Но все же, по-моему, стоит сходить к этой церкви святого Юра, посмотреть, подумать. Подумать, что могло прийти в голову старику. Попробовать пройти по его следу. Короче. Боцман, Борода — вперед, по маршруту. Док, пойдем с тобой к нунциатуре, посмотрим, подумаем. Встреча в половине седьмого в аэропорту.

* * *

Пока мы отсиживались на конспиративной квартире, стараясь не появляться в городе, здесь произошли сильные изменения. Улицы наводнились бесчисленными толпами туристов и паломников, на каждом углу стоял какой-нибудь или мент, или омоновец, или еще черт знает какой службист. Пару раз нам попадались даже патрули каких-то импортных полицаев, державшихся строго и с достоинством, но без борзого гонора, свойственного ментам постсоветского пространства. Попадались и якобы праздношатающиеся в штатском, но я безошибочно распознавал в них агентов службы безопасности. На период пребывания понтифика в городе отменялась всяческая преступная жизнь, она было попросту невозможна при такой плотности ментовско-полицейско-агентурного элемента. Я порадовался, что за время битв в горах успел обрасти хоть небольшой бороденкой, — надо понимать, что описания наших рож были вызубрены наизусть если не всеми, то многими дядями как в униформах, так и в штатском. Это, в сущности, была единственная маскировка, к которой прибегли все члены моей группы. Кроме Артиста, который вынужден был поддерживать имидж героя-любовника, а значит, бриться до синевы, и Бороды, которого я с трудом заставил, наоборот, побриться.

А на Юрской горе, на бывшем патриаршем подворье, немыслимо было даже появиться человеку, слегка подозреваемому в преступных замыслах. Помимо доброго взвода крайне гордых собой ментов, здесь торчала, по крайней мере, дюжина неприметных для неопытного глаза «штатских». Правда, и богомольцев хватало — одни заранее занимали места, чтобы увидеть папский кортеж, другие шныряли в церковь и обратно. Мы заняли хорошую позицию на паперти — и с толпой сливались, и обзор имели хороший.

Надо ли говорить, что Деда в толпе не было. Зато мои наблюдения дали интересный и несколько неожиданный результат. Менты в форме вели себя так, как им и положено, нагло-деловито. Они больше занимались организацией людских потоков, чем предотвращением покушений или иных инцидентов. Впрочем, большего они и не умели. Зато штатские, по-моему, явно нервничали. Надо сказать, что вели они себя грамотно, распределились по всей площади, чтобы иметь не только полный обзор, но и возможность видеть лица практически всех прибывающих богомольцев. Я пронаблюдал, кстати, весьма любопытную и поучительную сцену. В потоке паломников случился дедок, отдаленно напоминавший Николая Ивановича, это был, по-видимому, простой крестьянин, напяливший на себя по торжественному случаю мешковатый костюм из грубой ткани, в его руки въелась земля, и они были черны. Плюс рожа и походка абсолютно выдавали святого землепашца. Если бы наш Дед преобразился в такого мужичка, я бы признал его непревзойденным актером всех времен и народов. Так вот, тут же «штатский», контролировавший входные ворота, буркнул что-то в свой лацкан, а с крыльца нунциатуры слетел его коллега, пристроился к старичку, пошарил вокруг того полиэтиленовым пакетом, в котором, надо понимать, был металлоискатель, отвалил, пнул ближайшего мента и указал на подозрительного старца. Мент тут же бросил распоряжаться в толпе, озаботился, шнырнул к дедку и со всей возможной корректностью, хотя и с официальным видом проверил у него документы. Штатский при проверке крутился рядом, чтобы иметь возможность тоже заглянуть в показанную ксиву. После этого мент, явно разочарованный, что ему не дают заниматься таким приятным делом, как орать на прибывающих паломников, остался пасти деда, а штатский понесся в нунциатуру, очевидно, звонить, проверять полученные паспортные данные. Что и говорить, дело было поставлено серьезно. Думаю, нашего Деда здесь в принципе быть не могло...

Проторчав на этом пятачке десять минут, поняв, что на данных рубежах стрельба по папе не предвидится, и решив, что хватит проверять невнимательность агентов, знающих наши описания, а скорее всего, и носящих у сердца наши фотороботы, мы скромно удалились в уютный сквер между корпусами политехнического института и присели на скамейку. Док закурил и погрузился в глубокие и, судя по тому, как он нещадно высасывал из сигареты свой противный дым, тяжелые думы. Вторую сигарету он закурил без малейшего перерыва после первой. Чтобы отвлечь друга от активного угробления собственного здоровья, я начал разговор. Разговор этот я начал еще и потому, что знал по опыту: рассуждение вслух лучше вытаскивает на поверхность сознания смутные мысли. А у Дока, очевидно, и вертелись какие-то неясные соображения по поводу тактики и стратегии Деда.

— Что-то вырисовывается? — спросил я его.

— Только в общих чертах. Весь вопрос в костюме.

— Костюме?

— Да, конечно! Ну подумай, Николай Иванович — прирожденный актер. Для того чтобы сыграть, скажем, немецкого унтера, нужно либо и быть этим унтером, либо, подметив основные манеры, повадки, лексикон этих самых унтеров, скопировать их с максимальной точностью и ни разу не промахнуться. Для этого нужно вжиться в образ, а это доступно только людям, владеющим даром перевоплощения. Таким, как хотя бы наш Семен. Ты помнишь, как старик сыграл дворника, когда брал Зайшлого? Его «дворник» не вызвал подозрений ни у самого «генерала», ни у прохожих, ни у охраны обменника. Вот мне и кажется, что костюмированное представление персонажа и будет почерком Николая Ивановича. Андрей хоть и сам человек искусства, но проявил здесь узость, решив, что старик может сыграть только немецкого оккупанта. Я проанализировал и считаю, что он может сыграть кого угодно или почти кого угодно.

— Почему «почти»?

— По-видимому, ему нужно знать антураж. Ну, дворников он в жизни насмотрелся, знает, как ведет себя типичный дворник, и скопировать дворницкие повадки для него не составило труда. И вот теперь вопрос: в каком облачении он попробует приблизиться к папе?

— А зачем ему в этом случае вообще что-то изображать? Будет такая разношерстная толпа, что в ней ничего не стоит затеряться в любом виде.

— Нет, не годится. Сквозь толпу трудно пробиться на рубеж выстрела. Это раз. В толпе будут кишмя кишеть агенты в штатском. Это два. Между толпой и папой будет все же известная дистанция. Это три. Серые господа в штатском, как ты мог убедиться, снабжены металлоискателями, а у Николая Ивановича нет ничего, кроме большого черного пистолета, от которого металлоискатель воет как сигнализация машины «ауди» в три часа ночи. Это, наконец, четыре.

— Значит, ты считаешь, что Дед попытается втесаться непосредственно в эскорт?

— Вот именно. Вся логика за это. Но в каком костюме, в каком виде?

— А нам-то какая разница? Мы-то его в любом виде узнаем.

— Не скажи. Боцман ведь не узнал его в костюме дворника, а у Боцмана глаз достаточно цепкий. Кроме того, чем больше мы будем знать о планах капитана, тем больше шансов будет его остановить.

— Хорошо. И что, у тебя есть хоть одна версия?

— Четкой нет, есть варианты. К сожалению, мы слишком мало знаем о старике. Надо учитывать, во-первых, что он старик. Значит, добра молодца он ни в каком случае изображать не будет. Должно выполняться еще одно условие. Старик должен неплохо знать типаж, который собирается изобразить. Вот тут-то мы и попадаем в тупик. Ну, положим, он может прикинуться пожилым чиновником. Но тогда ему пришлось бы внедриться в какую-нибудь делегацию, что, конечно, исключено. В советское время он бы нацепил ордена и его бы, возможно, пропустили, куда ему нужно. Это, разумеется, тоже отпадает. Конечно, он мог бы...