подошло к самому порогу, а потом отпрянуло, оставив городу особенный приморский свет, чаек и плоское пастбище – двусмысленный заем, навязанный водой Суссексу и его жителям.
Вот в этот мир, от которого учтиво отрекся океан, и переселился Генри, по-своему мягко и вежливо создавая пространство для плодотворной работы и здорового сна. Теперь у него было такое обширное хозяйство, о котором его родители даже не мечтали. Процветание его маленькой империи было предметом заботы, гордости и тревоги и требовало больших расходов. Из Лондона он перевез чету Смит, служившую ему верой и правдой, – кухарку миссис Смит и ее супруга, исполнявшего обязанности дворецкого. В Рае он нанял горничную Фанни – симпатичную, покладистую и аккуратную, а еще Генри откопал там настоящее сокровище по имени Берджесс Нокс – карликового роста и совсем не симпатичного, однако этот недостаток уравновешивала его пунктуальность и желание угодить. Берджесс был юн, и это была его первая серьезная работа, а значит – он еще не обзавелся неряшливостью или иными дурными привычками. Из него можно было сделать как слугу по дому, так и камердинера, и у него не возникло бы ощущения, будто обязанности первого менее солидны или достойны его внимания, нежели обязанности второго.
Генри побеседовал с матерью мальчика, которая весьма многословно расписала, какой он усердный и опрятный, какая хорошая у него речь и зрелые суждения для мальчика четырнадцати лет и как грустно ей будет с ним расстаться. Когда мальчик наконец был ему предъявлен, разительное несоответствие между его неказистыми лицом и статью и безграничным рвением в глазах сразу же вызвало у Генри теплое чувство по отношению к новому слуге. Впрочем, он не подал виду, просто объяснив матери и сыну, что Берджесс Нокс будет нанят на короткий испытательный срок, чтобы проверить его пригодность, а после можно будет обсудить условия дальнейшего найма, если он подойдет.
Генри наслаждался тем, что в Рае его узнаю́т. Идя по улице, он с удовольствием сердечно и учтиво приветствовал всех знакомых. Его обычно сопровождал его пес Максимилиан или шотландец, который тоже снял квартиру в Рае и сделался завзятым пешеходом и велосипедистом, или те, кто гостил в Лэм-Хаусе. Генри давно грезил о том, чтобы поселиться в английской глубинке и стать частью традиционной английской общины, и теперь он чувствовал, особенно в присутствии гостей-американцев, безмерную гордость тем, что его приняли в Рае, в также своим знанием истории городка, традиций его обитателей и топографии.
Когда гости приезжали поездом, а так было почти всегда, Генри лично встречал их на станции. Его сопровождал Берджесс, умело толкая впереди себя тележку, на которой гостевой багаж доставлялся на холм – в Лэм-Хаус. В таких случаях Генри всякий раз изумлялся, до чего развито у Берджесса социальное чутье. Вплоть до прибытия поезда к перрону он со своей тележкой держался в сторонке. Он никогда не вмешивался, пока Генри и его гость обменивались приветствиями и первыми наблюдениями, зато путем умелых переговоров с проводником поезда выяснял, не отвлекая вопросами гостя мистера Джеймса, какой именно багаж ему принадлежит. Однако он намеренно грузил вещи на тележку на глазах у их владельца. Затем с легкостью катил свою ношу, идя в гору следом за хозяином и его гостем.
Дом был по-своему красив и совершенен, даже для того, кто видел его только снаружи. Однако его тайной был сад – уединенный, укрытый от посторонних глаз, усаженный старомодными растениями и обихоженный с любовью и большим вкусом.
Сразу же после переезда Генри нанял приходящего местного садовника Джорджа Гэммона. Каждый день они обсуждали, какие перемены можно произвести, какие новые растения посадить, что подкорректировать по сезону, но в основном они говорили о том, что цветет сейчас или, возможно, вот-вот зацветет, насколько нынешний год отличается от прошлого и какой объем работы будет выполнен в ближайшее время. Они вдвоем очень внимательно, во всех деталях осматривали садовое пространство, окруженное стеной. Генри нравилось, как Джордж Гэммон замолкал и, не говоря больше ни слова, учтиво дожидался, пока Генри решит, что садовнику пора вернуться к работе, и сам удалится.
Смитам Рай не понравился. За десять лет, что они служили у Генри, обитая в комнатах для слуг его кенсингтонской квартиры, они каждый день имели дело с одними и теми же торговцами, с неизменным жизненным укладом. У них было много знакомых слуг в ближайших кварталах. Несколько окрестных улочек Кенсингтона стали для них своего рода деревней, в которой они чувствовали себя своими. Миссис Смит с уважительным выражением на лице, натужно и застенчиво пытаясь казаться внимательной и умной, каждое утро выслушивала указания писателя. Когда он работал, от мистера Смита требовалось только молча и незаметно подавать простую пищу, безупречно приготовленную миссис Смит. Иногда ожидались гости, о чем Генри уведомлял супругов за несколько дней, обсудив меню отдельно с миссис Смит. Когда он отсутствовал, то не знал, чем занимаются Смиты, но подозревал, что они распоряжаются всей квартирой по собственному усмотрению, обзаведясь немалым числом дурных привычек.
Впрочем, в его присутствии они вели себя тише воды ниже травы и были довольны своим, в общем, весьма невзыскательным, как он сам о себе думал, работодателем. Прослужив у него шесть лет и узнав, что после смерти сестры он собирается за границу, миссис Смит обратилась к нему с весьма личной просьбой. Позже он осознал, как долго супруги спорили, пока решились на такой шаг. Было видно, как дрожит кухарка, высказывая свою просьбу. А просьба была настолько необычна, что любой даже самый снисходительный хозяин немедленно отказал бы, встревоженный ее прямолинейной природой, но его тронула энергия, которую миссис Смит вложила в свою речь, и ее бесстрашная искренность. К тому же он, разумеется, понимал всю безвыходность ее положения.
Она рассказал ему, что ее сестра серьезно заболела и ей предстоит операция. Ей нужно место для выздоровления. Какое-то недолгое время пациентка не сможет сама о себе позаботиться, и у нее нет больше никого, кто мог бы за ней присмотреть. Раз мистер Джеймс пробудет в Италии несколько месяцев, а квартира, предположительно, будет стоять пустая, нельзя ли, спросила она, временно поселить ее сестру в гостевой комнате, чтобы она, миссис Смит, могла за ней ухаживать. Ее сестра, конечно же, съедет до того, как мистер Джеймс вернется.
Генри был рад, что не стал долго раздумывать и спрашивать совета у кого-то еще. Он принял решение в ту же секунду и сказал миссис Смит, что ее сестра может переехать на время при условии, что все расходы по ее содержанию она и ее супруг берут на