Помолчав, продолжил: – Группа спецназа, численностью чуть меньше, чем сегодня ваша, проникла с этого же места, откуда шли сейчас вы, и уничтожила объект. Сегодня вы всего лишь повторили то, что уже некоторое время назад сделали подготовленные солдаты. Поэтому мы с уверенностью говорим: «Это возможно! Надо лишь верить в силу своего оружия и знать то дело, которым ты занимаешься». – А закончил он вообще очень патриотично: – Venseremos! Patria o muerte!
– Мы победим! Родина или смерть! – перевели мы уже все вместе.
– Вы – достойные сыны Великого Советского Союза! – пафосно, но очень честно и откровенно говорил он дальше. – Я горжусь, что нам выпала честь работать с вами. Советский Союз дал Кубе всё! Вы – наши старшие братья. Но вы, как великие люди, не стесняетесь учиться у нас. И из вас – очень хорошие ученики…
Рядом с ним стояли остальные преподаватели, вытянувшись по стойке «смирно». Было видно, что все они разделяют сказанное и поддерживают своего опытного товарища. Нашими действиями они явно были довольны.
– Да ладно, мы обычные, нормальные, – растягивая последнее слово, попытался как-то понизить градус наш шеф. Сначала он сказал это на русском, затем перевёл. Но всем было видно, что слышать ему похвалы было приятно. Ведь это – его группа, а он – командир. Да и мы от таких слов обалдели. Мы давно уже отвыкли, чтобы нас кто-нибудь хвалил…
Этот день вообще был особенным. На первом перерыве, когда наступила Merienda (это перекус между завтраком и обедом), нам принесли два ведра мороженого. Холодное, ледяное, твёрдое – не ковырнёшь. «Откуда так много? Как они его вообще сюда довезли? – спрашивал я. – А какое вкусное! В жизни такого не ел!» Стенки бумажных ёмкостей покрылись испариной от льда и жаркого тропического воздуха. Каждому дали большую ложку и миску: ковыряй и ешь, сколько хочешь.
Мы ещё раз удивились в этот день, когда преподаватели из подручных материалов, прямо на наших глазах, построили макет укрепрайона. Именно его мы и должны были штурмовать ночью. Они, как дети в песочнице, сначала построили холмики, пригорки и овраги. Посадили лес и обозначили опушки. И всё это было в масштабе. Сделали из прутьев вышки, казармы. Постройка занимала пространство метра два на два. Мы, когда раньше занимались такой работой, максимум бросали на землю ветку и говорили: «это река», на брошенную шишку или камень – «это гора», веточкой чертили линию и говорили: «колючая проволока»…
– Вы должны научиться делать такие макеты, – наставляли учителя, – очень близкие к реальным. Чем реальнее, тем понятнее вашим подчинённым, что и как делать. Непонятная задача не позволит правильно выполнить приказ. Непонятная схема или макет не даст понимания каждому, что и когда сделать и в каком точно месте. На карте этого не увидишь. Схема не даёт объёма…
– Ещё чего? – ворчали, правда, очень тихо, Виталик Ермаков и Помазков. – В куличики играть? Когда на это есть время?
Словно отвечая на эти вопросы, кубинцы сделали этот макет втроём минут за двадцать.
Задачу на нём ставили уже мы сами друг другу. Тренировались атаковать и справа, и снизу, и сверху. Всё же выбрали – снизу. Было понятно, что ни на схеме, ни на карте, тем более веточками на земле нужной глубины проработки операции мы бы не достигли. «Да, макет имеет значительные преимущества…» – не соглашаясь с ворчанием некоторых, думал я.
В конце занятий преподаватели безжалостно растоптали макет и замаскировали место, где он был, под девственную почву.
– И это тоже важно! Не расслабляйтесь…
Дневные занятия после обеда также принесли много сюрпризов.
– Сегодня ночью группа штурмует объект! – говорил старший лейтенант, преподаватель школы. На столах, специально вытащенных из класса, были разложены: кружки, ложки, баночки, куча головешек из костра и охапки разной травы, и даже куски глины. На углу стопочкой лежали военные комбинезоны. – От того, как вы сможете стать незаметными на местности, напрямую зависит ваша жизнь, – перебирая траву, внушал он нам свой предмет.
Звали его – Ормандо. Несмотря на невысокое звание и молодой возраст, все офицеры относились к нему с уважением. Мы знали, что совсем недавно он вернулся из какой-то очень сложной командировки. Получил после возвращения офицерское звание и высокий кубинский орден. Он был практик. Профессионал, знающий всё и прошедший уже многое. Он был не особенно многословен и всегда грустен. У нас даже возникало ощущение, что совсем недавно он перенёс сильное потрясение…
– Вижу, что вы принесли свои комбинезоны, как вам сказал Виктор, – имя «Виктор» он, как и все кубинцы, произнёс с ударением на последнем слоге. – Посоревнуемся, кто лучше увяжет траву на маскхалате…
Несколько недель назад, вечером, нам принесли эти самые комбинезоны, нитки, иголки и охапку, килограммов в десять, защитного цвета ленточек. Мы-то думали, что сегодняшний вечер проведём отдыхая, а тут… Ормандо сел вместе с нами и лишь сказал: «Будем шить…» Исколов до боли пальцы и наругавшись на всё и вся, мы нашили на свои комбинезоны, которые они называли «маскхалатами», – ленточки. Они густо, на расстоянии не менее пяти сантиметров друг от друга, покрывали всю заднюю часть одежды. Спина, ноги и даже кепи – всё было в бахроме. Надев костюмы, мы стали похожими со спины на волосатые чудовища. Старший лейтенант лишь следил, чтобы концы ленточек были достаточно длинными и чтобы растительность эта не была слишком редкой. Проковырялись до совсем глубокой ночи… «Хорошо, что я в школе на домоводство с девчонками ходил», – шутил Халбаич, закончив рукоделие первым. Положили «унифицированные» нами маскхалаты в свои тумбочки и, честно говоря, за всеми занятиями про них забыли.
Вот сегодня и вытащили их на белый свет снова. А вообще-то говоря, давно мы уже здесь. Привыкли. И казарма, и классы, и поле перед колючей проволокой стали родными. Кроме как «домом» мы казарму уже и не называли. И мышцы привыкли, и уже постоянно требовали нагрузки.
– Помните, какая трава на поле, где мы занимаемся? – грустно спросил старший лейтенант. – Вот и подберите такую же и увяжите на костюм. – Он взял свой комбинезон и, уже уходя, напомнил: – Встречаемся через тридцать минут.
Некоторые пошли за ним, в том числе и я, остальные – в разные стороны. Щипали траву, вязали, прикладывали веточки, кто-то – даже цветы… Закончив, собрались в указанном месте. Осторожно надели на себя комбинезоны. Они оказались тяжёлые и даже в некоторых местах колючие изнутри, неудобные, некомфортные.
Ормандо, естественно, заметил это.
– Ага! Пока сами не попробуете, объяснить это невозможно. Снимайте и исправляйте.
Потом, увязав травой ещё и автоматы, благо лишней растительности оказалось много,