Глава 25
Господи, как болит голова…
Хочу пить…
Не могу пошевелиться.
– М-м-м… – стону и хватаюсь руками за голову. – Бли-и-и-и-ин…
Ощущение, будто череп сейчас расколется на две половины. Или на четыре.
– Не трогай… – слышу знакомый голос над головой.
Шершавые теплые руки убирают мои ладони от моего же лица.
– Антон?.. – хрипло шепчу я.
Я не берусь открывать глаза. Мне почему-то кажется, что это может спровоцировать адские боли в голове. Последние рюмки были лишними. Мне никогда не было так плохо от текилы. Что за хрень?
Чувствую, как в руку суют стакан.
– Выпей… – говорит Бес, помогая мне приподнять голову.
Хочу попросить его говорить потише, но мне больно разговаривать.
Это какое-то лекарство. После двух глотков начинаю давиться.
– До конца… – настаивает мой экзекутор, подталкивая стакан.
Не знаю, сколько я там выпила, но он от меня отстал.
Только сейчас более-менее начинаю чувствовать свое тело. Я лежу на кровати. Я дома. Понимаю это, потому что под головой у меня ортопедическая гелевая подушка. Чувствую, как просел матрас.
– Можешь открыть глаз? – спрашивает Наумов, кладя руку на мое бедро.
Вопрос странный. С чего бы мне не смочь открыть «глаз».
В этот момент мою голову заполоняют образы! Дергаюсь и распахиваю глаза. Вернее сказать, с одним глазом у меня, и правда, проблемы. Не могу его открыть!
Моргаю единственным видящим и смотрю на этого психопата.
Только посмотрите на него, сама серьезность!
Как насчет раскаяния?
У него вата в носу и синяк под глазом. На серой футболке кровь. Если бы у меня были силы, я бы наградила синяком второй его глаз, но меня гораздо больше заботит мой собственный! Тяну руку, но Наумов тут же отбрасывает ее в сторону.
– Не трогай… – бубнит он. – Там мазь…
– Дай. Зеркало, – сипло требую я. – На полке в ванной…
Бес сидит не двигаясь.
– Быстро! – хриплю я.
– Бл*ть, – ворчит он. – Может не надо?..
– Антон!
Тяжко вздохнув и придержав ребра татуированной рукой, встает. Похоже, Костик ему знатно навалял. А где Костик? Окинув себя взглядом, вижу все ту же красную тюлевую юбку. Смотрю на окно, за ним светло. Который сейчас час? В квартире холодно, нужно купить обогреватель. Вижу Палкашу у себя в ногах. Он спит, свернувшись под одеялом в колачик. Ему холодно. Мне тоже.
Наумов возвращается спустя тридцать секунд. Теперь замечаю, что у него на коленке дырка. И вообще, он весь пережеванный.
Тяну руку и пальцами показываю «дай!».
– Алёнушка… – бормочет он, потирая переносицу.
– Дай сюда! – шиплю я.
Господи. Я вспомнила, как его здоровенный кулак прилетел прямо в… в мой глаз. Как он еще шею мне не свернул?
Поднимаю зеркало и в ужасе вскрикиваю.
Срань господня!
– Завтра отек сойдет… – осторожно замечает Бес, уперев руки в бока и напряженно наблюдая за моей реакцией.
С открытым ртом сажусь на тахте и разворачиваюсь к окну, чтобы лучше видеть.
Это… кошмар…
Я… я… просто в шоке!
Правая половина лица у меня похожа на… твою мать! В меня как будто закачали малиновый гель…
Глаз заплыл. Он не открывается, а из его уголка сочится слеза. Есть еще ссадина на щеке ниже.
Тяну дрожащие пальцы к лицу…
– Не надо… будет больно… – замечает этот долб*б.
Стискиваю челюсть и смотрю на него, сверкая своим единственным рабочим глазом.
– Наумов, пошел вон! – ору, швыряя в него зеркало.
Ловко уворачивается и стонет, снова хватаясь за ребра.
– Уматывай на хрен! – хриплю, выбираясь из кровати. – Придурок!
Я бешенстве!
Я его сейчас убью!
– Алёнушка…
– Псих недоделанный! – ору я.
Даже не представляю, как выгляжу в своем мятом прикиде, с всклокоченными волосами и гематомой на глазу. У меня все болит. Меня как будто переехал грузовик. Ковыляю к нему и начинаю лупить этого кретина своей гелевой подушкой. Он пятится назад и пытается прикрыть ребра.
– Где Костик? – выкрикиваю я, обрушивая на него завершающий удар.
Кажется, я выдохлась, а вот Наумов, напротив, рассвирепел. Выхватил у меня подушку и за грудки притянул к себе.
– Костик?! – гаркает он. – Ты теперь Костика любишь?!
Ах ты кретин!
Размахиваюсь и залепляю ему пощечину. Очень звонкую и очень смачную. С удовлетворением отмечаю, что он разозлился ещё больше.