Герберт пристально посмотрел на нее.
— Откуда столько мудрости в такой молодой голове? — задумчиво спросил он.
Кларри застенчиво улыбнулась.
— Не всегда в ней одна лишь мудрость, к сожалению.
— А как же ваше будущее, Кларри? — неожиданно поинтересовался Герберт. — Вы все еще встречаетесь с работником мистера Мильнера?
Она покраснела.
— Нет, сэр. Между нами произошло недоразумение.
Кларри встала.
— Очень жаль, — сказал он, глядя, как она поднимает корзину.
Кивнув, Кларри поспешила назад, пока Герберт еще о чем-нибудь у нее не спросил. Она не разговаривала с Джеком с прошлого года. Теперь он приходил раз в две недели, а не каждый четверг, как раньше, и она иногда видела его издали. Он отрастил усы, приобрел более вместительный фургон и новый костюм. Его дела явно процветали. Но Кларри не расспрашивала о нем Олив, а сестра не упоминала о его приходах, чтобы ее не расстраивать.
К радости Кларри, слухи о том, что Берти и Вэрити подыскивают себе жилье, вскоре дошли и до кухни. Лаванда, думая, что она первая об этом узнала, поспешила передать новость остальным.
— Мадам предпочла поселиться в Джесмонде, — сказала она, явно повторяя слова своей госпожи. — Приятный район и при этом недалеко от центра города.
Кларри и Олив завизжали от радости, как только служанка ушла достаточно далеко, чтобы не слышать их.
— Не могу поверить, что мы скоро от нее избавимся! — воскликнула Кларри.
Но радость Олив быстро уступила место тревоге.
— А что, если после того, как они переедут, мы станем не нужны мистеру Стоку? Ему, наверное, будет достаточно Долли и Сары.
— Я уверена, что он позаботится о нас, — развеяла ее сомнения Кларри.
Вскоре был выбран и без промедления куплен большой дом на улице Танкервилл. Весь следующий месяц Вэрити постоянно ездила туда, чтобы руководить его отделкой. Переезд был запланирован на ноябрь, за месяц до того, как Вэрити должна была разрешиться от бремени. За две недели до отъезда она вызвала Кларри в свою гостиную. Вэрити сидела в кресле, обложенная подушками. Большой живот создавал ей неудобства. В комнате было душно от ярко пылающего в очаге огня.
— Белхэйвен, я составляю список прислуги, которая понадобится мне на Танкервилл-стрит, — произнесла она, взмахнув листом бумаги. — Я хочу, чтобы вы мне помогли.
— Я, мэм? — переспросила Кларри в замешательстве.
— Да, вы, — сказала Вэрити раздраженно, обмахивая свое раскрасневшееся лицо веером. — Поскольку вы моя экономка, я хочу, чтобы вы тоже высказали свои соображения по поводу выбора прислуги.
У Кларри оборвалось сердце.
— В-ваша экономка? — спросила она, запинаясь.
— Да, — громко и отчетливо произнесла Вэрити, словно Кларри была слабоумной. — Вы переедете со мной в качестве моей экономки.
— Но я работаю у мистера Стока, — возразила Кларри.
— С мистером Стоком я уже все уладила, — ответила Вэрити, нетерпеливо потрясая списком. — А сейчас подойдите и помогите мне.
Кларри стояла как вкопанная, не веря в то, что только что услышала. Ее даже не спросили! Она не позволит распоряжаться собой, словно каким-то предметом мебели. А что же будет с Олив?
— Прошу прощения, мэм, — проговорила она, — но я не уеду из Саммерхилла. Если только мистер Сток меня не уволит.
Сказав это, Кларри развернулась и вышла, оставив Вэрити с открытым от удивления ртом.
Как позже выяснилось, Берти пытался самовольно определить Кларри экономкой в их новый дом, не получив на то согласия своего отца. Когда Герберту стало известно о том, что происходит у него за спиной, он призвал сына к ответу.
— Ты не имеешь права так обращаться с сестрами Белхэйвен. Ты должен был посоветоваться с ними, равно как и со мной.
Берти попытался отмахнуться от этого как от недоразумения.
— Конечно, ты прав, папа. Просто у нас потребность в прислуге больше, чем у тебя. Вэрити подумала, что ты не будешь против.
— Но я против, — возмутился Герберт. — Если Кларри и Олив захотят остаться здесь, они останутся.
Сестры узнали об этом с большим облегчением, но конфликт омрачил последние дни пребывания Вэрити. Она позволяла себе презрительные замечания в присутствии девушек, и обе они должны были немедленно выполнять все ее распоряжения вплоть до дня переезда. Сару Берти и Вэрити забрали с собой, решив сделать из нее горничную.
— Я не против, — сказала девушка весело. — Работать у мисс Вэрити — это праздник по сравнению с тем, что творится в моей семье.
За неделю до Рождества Уилл приехал домой, а Вэрити родила двойню — Вернона и Джозефину. Все, и Стоки, и Ландсдоуны, собрались на Рождество на Танкервилл-стрит. Вэрити и Берти с удовольствием показывали гостям свой новый дом и новорожденных детей. Долли получила трехдневный отпуск и отправилась домой, и после посещения церкви Кларри и Олив были предоставлены сами себе.
Они решили устроить пикник, поехав на велосипедах на запад, туда, где оружейные заводы и жилые кварталы Бенвелла и Скотсвуда сменялись полями.
Было солнечно и совсем не холодно. Олив рисовала голые деревья и бурые холмы, отчетливо выделявшиеся на фоне светло-голубого неба.
Кларри обратила взор на север.
— В ближайшем будущем мы отыщем ферму отца, — сказала она. — Я не буду здесь чувствовать себя как дома, пока мы ее не найдем.
Олив была полностью поглощена рисованием, и Кларри подумала, что она не услышала ее слов. Но когда они уже собирались уезжать, ее младшая сестра сказала:
— Это всего лишь ферма.
Кларри посмотрела на нее с удивлением.
— Неужели тебе совсем не интересно, откуда он родом?
— По правде говоря, нет. Там наверняка грязь и вонь, и далеко до магазинов.
Пораженная безразличием сестры, Кларри рассмеялась. Кроме того, она стала замечать, что Олив начала перенимать местный выговор и употреблять слова, которые слышала от Долли и Сары.
— Я вижу, ты решила превратиться в городскую девушку.
Олив немного подумала над словами сестры.
— Да, — улыбнулась она. — Но только если жить в хорошем районе города.
К тому времени, когда они вернулись, уже стемнело. Сестры едва успели разжечь огонь в каминах, как вернулись Герберт и Уилл. Кларри предложила им легкий ужин, на что Уилл ответил со стоном:
— Не смогу в себя впихнуть ни крошки.
— Неплохо, наверное, пообедали? — шутливо заметила Кларри.
— Еды было столько, что ею можно было бы накормить весь Тайнсайд, — проворчал Герберт. — А вот чашку чая я выпил бы с удовольствием.
Когда Кларри и Олив забирали их пальто, он предложил: