Горохов все-таки мой начальник. Хороший и надежный. Он мне доверял — и я не мог играть с ним в прятки. Прошли с ним огонь и воду. Если на то пошло, ему я доверял даже больше, чем себе.
Изумление на лице Шубина было неподдельным, когда дверь его камеры распахнулась и в проеме нарисовался я. Я подумал, что это самая искренняя его эмоция из всех, что мы могли увидеть. Ни страх в перестрелке, ни бравада после ареста не были такими настоящими.
— Ты свободен, — бросил я с порога.
Еще больше он удивился, когда я передал ему привет от капитана Лаврентьева и нарезал от его имени новую боевую задачу.
Валера внимательно слушал и кивал. Спесь как рукой сняло. Теперь передо мной ему незачем было притворяться гнилым ментом или, наоборот, доблестным служакой. Я ввел его в курс дела о некой метеостанции, которую нужно сегодня же проверить, пока “крот” не слил информацию о наших планах Холодильщику.
— Спасибо, Андрей Григорьевич, — сказал он, протянув мне руку. — Что поверили мне. Сам я не мог раскрыться, но теперь рад, что не считаете меня за крысу.
— Время покажет, — уклончиво ответил я, пожав в ответ руку.
Рано было нам благодарности друг перед другом рассыпать.
Вместе с Шубиным мы встретились с Лаврентьевым на условленном месте возле площади горисполкома. Тот поджидал нас на бежевой «Ниве». Одет уже не в мятый костюм, а в штормовку и брезентовые штаны, но борода всё та же. Вид смурной, взгляд напряженный.
Мы сели в машину.
— Стволы взяли? — спросил капитан, поправив выпирающую из-под куртки кобуру.
— Конечно, — ответил я. — И два магазина. Вот только Валера без оружия. С КПЗ на бал, так сказать.
— Добро, — кивнул «батюшка» и тронулся с места.
На «Ниве» удалось проехать по лесу немного больше, чем обещанные пять километров в сторону РИТЭГа. Машинка оказалась довольно мощная, хоть и жутко тесная. Но по ухабам ползла, как маленький танк. Недаром слывет внедорожником, не имея при этом рамы, а только несущий кузов.
Наконец, уткнулись в точку, где дорогу совсем стиснули елки. «Нива» уперлась в тропу, грустно урча двигателем, понимая, что ее услуги дальше не понадобятся.
— Дальше пешком, — скомандовал капитан.
С какого-то фига он считал себя старшим в нашей совместной операции. Ну и ладно. Главное, чтобы дорогу показал. В его интересах изловить Холодильщика. Пока в городе шныряет спецгруппа Горохова, его деятельность по выуживанию раритетных стволов, фактически, приостановилась. Возможно, конечно, что он помогает мне по другим мотивам. Но мне проще было считать так.
В лесу пахло сыростью, мхом и паутиной. Нехоженая тропа тыкала в глаза ветками, а ноги вязала ползучей травой. Впереди шагал капитан. За ним Шубин, я замыкающий. Иногда останавливались, и Лаврентьев светил на затертую до дыр карту. Мельком я увидел на ней штамп с чернильным грифом «Секретно».
— Почему эту станцию до сих пор не нашли ни грибники, ни охотники? — спросил я.
— Нет здесь грибов и охотничьих угодий, — ответил конторский. — Какой дурак попрется в чащу просто так? Да и заблудиться легко. Местность, как бы это сказать, монотонная, и лес сплошной стеной.
— А черные копатели? Они еще как в глубь забираются.
— Те, в основном, работают в той стороне, — махнул рукой на юго-запад чекист. — Ближе к границе с Украиной. Там были немецкие склады, которые партизаны когда-то растащили и в окрестных лесах оружие заныкали. Уничтожить его не смогли. Взрывчатки не было. Вот и попрятали. Думали, самим пригодится. Партизан фрицы потом всё-таки выбили, а оружие осталось.
До места пешком оказалось гораздо больше, чем обещал Лаврентьев, несмотря на героическую помощь “Нивы”. Тропа виляла, иногда совсем пропадала. Казалось, что мы шли на ощупь, но так или иначе каким-то чудом находили лазейку в чаще.
Я размышлял. Если логово Холодильщика там, куда мы идем, то как он оттуда трупы вытаскивал? И детей доставлял. Ну, доставить проще. Руки связал и привел своим ходом. А потом? На горбу, что ли? Это же какую силищу и подготовку надо иметь. Нестыковочка, однако, получается
От таких мыслей настроение испортилось. Неужели идем по ложному следу? И метеостанция не имеет отношения к логову Холодильщика? Снова тратим силы и упускаем время, позволяя злодею сделать свой ход? Я злобно оглядывал темный лес, будто это он был моим врагом.
Как вдруг мы наткнулись на странную конструкцию, которая валялась прямо на тропе. Две оглобли, скрепленные между собой поперечными палками. Поперечины лопнули, и устройство пришло в негодность.
— Что это? — удивленно уставился на находку Шубин.
— Волокуша, — ответил Лаврентьев. — На таких партизаны раненых выносили из леса.
— Не похоже, что она с войны лежит, — скептически покачал головой Валера.
Я тоже вгляделся в длинную кривулину. Кажется, она и была ответом на мои мрачные раздумья.
— Значит, на них перетаскивали тела не партизан, — сказал я. — Похоже, товарищи чекисты, мы на верном пути. Волокуша слишком мала для транспортировки взрослого человека. А для подростка лет двенадцати-тринадцати в самый раз.
Шубин погладил бок, где должна быть кобура, но наткнулся на пустоту:
— Только бы гад там был… Не хочется ждать его несколько дней на этой станции.
Двинулись дальше. Пот заливал глаза, но теперь близость врага придавала сил, и усталость совсем не чувствовалась. Я ощущал себя гончей, что идет по следу хищника. Вот только гончей проще, она знает, что гонит волка. А за кем я иду, еще вопрос. Коровин это или кто-то пострашнее? Впрочем, Холодильщиком запросто мог быть и Коровин. Внешность обманчива, уж кому как не мне это знать. Взять того же Зеленоярского Потрошителя. Я до последнего не видел в забитом студенте-практиканте маньяка. Тут может быть то же самое. Что скрывать, мне хотелось, чтобы так оно и было, тогда мы скоро его возьмем. Когда у врага есть конкретная личина, как-то проще готовиться к встрече с ним.
Через два часа мы, наконец, выбрались на поляну, но остались в тени деревьев, чтобы оценить обстановку.
— Пришли, — махнул рукой на небольшой пригорок капитан, понизив голос.
Мы с Шубиным недоуменно огляделись.
— А где метеостанция? — спросил летёха, озираясь.
— А вы что ожидали увидеть? — хмыкнул Лаврентьев. — Флюгера и барометры? Так нет их давно. Объект засекречен, а вот начинка подземная осталась. Вот вход. Давайте по-тихому. Я первый пойду,