на соседнее сиденье и выбросил кулак назад, где должно было быть лицо батюшки.
Хрясь! Костяшки впечатались в бородатую морду. Арсений откинулся назад, поплыл и выронил пистолет. Есть! Помнят кулаки. Бам! — машина, лишившись управления, уткнулась в дерево, я чуть не ударился о панель спиной, но успел вцепиться в спинку сиденья. Арсений же от удара приложился к ней с другой стороны безвольной тушкой.
“Волга” встала, обняв мордой ствол березы, а я наполовину перескочил на заднее сиденье и вцепился батюшке в горло. Бить неудобно, бороться тоже. Остается только душить.
Тот уже пришел в себя после удара и хрипел, покрываясь багровыми пятнами. Мои руки тисками сдавили его горло. Батюшка поначалу растерялся, но, сообразив, вывернул мне руку “рычагом” наружу. Такой приемчик от попа трудно ожидать. Но он вовсе не поп, и я ожидал. Успел отпустить горло и выдернуть руку, чтобы не попасться на болевой.
Ударил кулаком снова, но бить в машине, вися между сидениями под низкой крышей, неудобно. Кулак прошел вскользь по бороде. Поп оказался крепок. Он сразу контратаковал, вязал меня своими ручищами. Я изловчился и снова вцепился ему в горло. Резко дернул его на себя, притягивая поближе. На такой дистанции вывернуть мою руку будет невозможно. Только кисть, но кисти у меня крепкие. Батюшка снова захрипел, пытаясь высвободиться. Но я неумолимо сдавливал его шею. Как удав. И тянул к себе. Ближе, ближе. Сократив дистанцию до минимума. Еще немного и он отрубится.
— Стой, Курсант, — прохрипел из последних сил лже-поп. — Тебе привет от Черненко.
Руки мои сами расцепились. Я недоуменно уставился на противника, а Арсений не пытался меня атаковать и даже не нырнул за пистолетом, который валялся где-то у него под ногами.
— От Черненко? — переспросил я, все еще не веря своим ушам.
— От Алексея Владимировича, — скривился поп в улыбке, потирая шею.
Глава 24
В голове пронеслась тысяча мыслей, но пазл сложился. Теперь мне стало все ясно… Запутанные события последних недель вдруг стали понятны хотя бы отчасти.
Черненко Алексей Владимирович. Мой ГБшный Новоульяновский куратор, от которого мне удалось скрыть, что я попаданец. Это он меня в семьдесят восьмом устроил в милицию, якобы спасая от Гоши Индия. На самом деле, сделал он это из своих интересов, чтобы я был под присмотром и крутился в системе у всех на виду.
После судьба неоднократно нас сталкивала. И помощь ГБ-шника, который уже давно работал в Москве и перестал меня подозревать (хотя это как знать), не раз пригождалась. Этому человеку я доверял, хотя держал ухо востро. Вот и сейчас Алексей Владимирович оказался в курсе происходящего в Цыпинске и сам вышел на меня через своего человека. Надо было ему сразу сообщить мне о своих интересах в Цыпинске. Но у них там не принято делиться оперативными разработками с милицией. Мог бы в частном порядке посвятить, но, видно, ему это просто в голову не пришло — не работают эти ребята в команде со смежниками.
— Для чего были такие сложности с вывозом оружия? — спросил я конторского. — И как тебя теперь называть? Ты явно не отец Арсений.
Я не стал добавлять, что это-то я давно сообразил.
— Капитан госбезопасности Лаврентьев Борис Ильич, — представился псевдо-поп, выудив из потертого пиджака красные корочки. — Ты нам, Андрей Григорьевич, чуть всю операцию не сорвал.
— Предупреждать надо, — буркнул я. — Кто же знал, что поп работает под прикрытием. Куда дели настоящего отца Арсения?
— Батюшка тихо умер от диабета. Жил полу-отшельником, никто его даже в лицо не знал толком. Вот мое руководство и решило меня на его место поставить. Мордой я на него похож. А с патлами и бородой — так вообще не отличишь.
— Дай угадаю… Ты организовал скупку нелегального оружия у черных копателей, чтобы стволы не уходили в криминал, а оседали у государства. Так?
— От тебя трудно что-то утаить, Курсант, — ухмыльнулся капитан. — Не зря Черненко тебя нахваливал.
— Только одного я не пойму, почему вы не арестовали этих самых черных копателей? Даже я уже двоих видел.
— А зачем? Они все у меня под колпаком. Все задокументировано и зафиксировано. Если их вывести из игры, то на их место придут другие, такой круговорот игроков. И не факт, что эти новые сбывать оружие будут мне. Арестом своих «клиентов» я мог бы себя только скомпрометировать. А так они честно ищут стволы, а я их выкупаю. Мне доверяют. Много еще в здешних лесах такого добра. Вот руководство и решило почистить область от оружия таким способом. А когда настанет момент, что все выгребут, вот тогда всех этих копателей и накроем разом. Свернем лавочку, и не будет ни копателей, ни оружия.
Странно, но теперь его холодный, стальной голос меня совсем не удивлял. То ли в моей голове постепенно склеивалась вся событийная цепочка с его образом и ролью, то ли сам товарищ Лаврентьев, закончив с лицедейством, немного сменил тон. Хотя последнее — вряд ли.
— Умно придумали, — кивнул я. — Поэтому вы у нас арсенал увели? Чтобы батюшку, то есть тебя, не скомпрометировать перед копателями?
— Да. Представляешь, что было бы, если бы оружие попало в милицию? Весь город бы об этом гудел. После такого храм мои «клиенты” обходили бы за километр. Это пришлось бы нового скупщика внедрять вместо меня, новые оперативные связи нарабатывать, всё с нуля. Потеря не одного месяца, и не факт, что у нового так бы получилось войти в доверие к местным — впрочем, о чем-то таком мы сейчас и говорили, только с другой стороны. А так мы ящики забрали у вас по-тихому. Вроде бы оружия и не было вовсе.
Я помолчал, глядя для разнообразия вперед, на березу. Эх, только машину зря в консервную банку превратили.
— Теперь я понимаю, почему из-за такой оплошности, когда арсенал увели, нас Москва не взгрела. Горохов ждал разгромный приказ, да и я подозревал, что так должно быть. Но все как-то само собой утряслось.
— Как ты понял, последствий не будет. Я пока не у дел, по твоей милости, но в мое отсутствие Валера Шубин продолжал скупать. Но и тут ты вмешался. Как ты его только вычислил? Он в ментовке третий год, на хорошем счету, никто даже и подумать на него не мог.
— Я его