— Кир, — позвала я его.
Нечаев поднял голову, отрывая взгляд от монитора.
— Что? — выпалил резко.
— Кирюш, я беременна.
Если все утро я ежилась от взглядов Кирилла, то сейчас захотелось провалиться сквозь землю. Но пол подо мной никуда не девался. Я стояла словно приклеенная. Нечаев смотрел на меня так, словно пытался заглянуть внутрь, прожечь рентгенов, увидеть горошину, которая по уверениям врача превратится в нашего ребенка.
— Ты беременна, — повторил он эхом.
Кир продолжал сидеть за столом, накрыв ладонью мышку, но взглядом буквально вцепился в меня. Я чувствовала себя словно школьница перед директором, которая курила в туалете. Странно, ведь мы сделали этого ребенка вместе.
Или он думает..?
О, боже. Поэтому и Бодров не стал ему говорить. Сроки. Решать только мне. Этика… Врачебная этика.
Я закусила губу и рванула прочь из его кабинета, из его дома. Кир, конечно, догнал меня мгновенно. Да и куда бы я убежала в одних трусах и его майке?
Нечаев поймал меня, взял за плечи, заставляя смотреть в глаза.
— Стой, Ась. Хватит бегать от меня. Скажи, как есть. Просто скажи.
— Ты думаешь, он не твой? Думаешь, что я…
— Я ничего не думаю. Но мы расстались, и ты выглядишь так…
— Как?
— Испуганно.
— Мне двадцать один, Кир. Я универ не закончила, я не замужем, и я не хотела детей. Как я должна еще выглядеть, учитывая, что была пьяная в задницу во время зачатия. И ты кстати тоже!
Нечаев вздрогнул.
— В Праге? — выдохнул он.
— Да. Срок маленький. Несколько недель.
— Я даже не вспомнил про защиту в ту ночь, — то ли вспоминал, то ли оправдывался Кир.
— Да. И я.
Он посадил меня все на тот же диван, привлек к себе. Я склонила голову на плечо Кира, положила ладонь на грудь, чувствуя, как под пальцами колотится сердце.
Мы так и сидели. Долго. Молча. Осознавая то, что уже нельзя изменить. Придется лишь придумывать, как теперь быть.
— Если скажешь, что это ничего не меняет, я взорвусь, — заговорил Кир первым.
— Аборт я не буду делать, если ты об этом.
— Уф, спасибо. Полегчало.
Нечаев стер со лба воображаемый пот.
— Что только теперь делать? Я даже представить не могу.
Кирилл снова напрягся. Я сразу ощутила, как все его мышцы стали каменными. Я прижималась к скале. Он аккуратно отстранил меня.
— Распишемся, и поедешь со мной, — выдал он.
Супер. Моментально сориентировался. Даже быстрее, чем с о Стерном. И если в первом случае я была рада тому, как Нечаев умеет мгновенно принимать решения, то сейчас меня это совсем не впечатляло.
— Никуда я с тобой не поеду, — проговорила я, убирая его руки. — И расписываться мы не будем.
Он думает, если я беременна, то теперь можно командовать? Черта с два.
— Ась, я не оставлю тебя здесь одну. Вас не оставлю, — безапелляционно заявил Кир.
— У меня учеба, Кирилл.
Нечаев закатил глаза.
— Возьми академ.
— Какой академ? Последний курс. Диплом, госы.
— За каким чертом тебе диплом радиотехника, Ась?
Я вспылила окончательно.
— За таким, что я пахала четыре года, чтобы получить эти паршивые корки. И не смей говорить, что это все туфта и глупости, что девочке нужно быть миленькой и складывать два с двумя.
— Я не против твоей учебы, но…
Я перебила, вскакивая с дивана.
— Ты не против? Ах, ты не против! Какая прелесть, Кир. Я прямо забыла спросить, против ты или нет.
— Прекрати паясничать, — оборвал он мой поток сарказма. — Я сказал, что не оставлю тебя здесь беременную, значит не оставлю. Нечего даже обсуждать. Ты едешь со мной.
— Багажом если только.
-Ася, хватит истерить! Включи голову.
— А ты выключи этот приказной тон. Мне все равно, что ты себе напридумывал. У меня здесь родители и учеба, которую нужно закончить. С какой радости я должна мчаться за тобой в чертову пустыню?
— Да потому что… — заорал он, теряя терпение.
Я не услышала причину, тут же почувствовала горячие слез на щеках. Прорвало. Ненавижу, когда он кричит. Еще и на меня. Ужас.
Кир тут же осекся, заметив, что я реву.
— Черт, зайчишка, ну не плачь, — тут же зашептал он, возвращая меня в свои объятия.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я не нашла сил сопротивляться.
— Прости меня, зай. Не хотел на тебя кричать. Прости, прости, — повторял Кир, укачивая меня, растирая спину. — Я и думать теперь не могу, что мы расстанемся. Даже на время. Не хочу без тебя, Ась.
— Я тоже не хочу, Кирь — призналась честно, шмыгнув. — Но и уехать с тобой не могу.
Он стиснул меня крепче, зарылся носом в макушку. Я попросила:
— Отвези меня домой, пожалуйста.
— Ася… — начал он.
Но я поспешила уверить:
— Нам просто нужно подумать об этом. Отдельно. Есть какой-то выход. Можно найти компромисс, я уверена. Но сейчас мы только разругаемся в пух и прах.
— Ты стала такая здравомыслящая, зайчишка. Или это легкая побочка от гормонов? — поддел Кир и заулыбался.
Я шлепнула его по голой груди, тихо пискнула, забыв про свои раненые руки, но дерзко ответила ему:
— Хамло. Я всегда такая.
— Ну да. Конечно. Как я мог забыть?
Мы постояли обнимаясь несколько минут. Кир все не хотел отпускать. Пришлось напомнить, что пространство — это когда между нами хоть какое-то расстояние. Он нехотя разжал руки.
Переодевшись, спустилась вниз. Кир уже ждал. Костюм, пальто, модельные ботинки, кожаный портфель. Красив до слез. Честное слово, хоть реви. Не удержалась и поправила ему галстук.
— Поедешь в офис?
— Да. Раз уж в город, то нужно заскочить.
Садясь в машину, я знала, что не смогу оттолкнуть его. Как бы не качала права, но факт оставался фактом: я люблю его. У нас будет ребенок. И я абсолютно точно не хочу расставаться. Знаю, придется все равно. Хотя бы на время. Но это лучше, чем навсегда.
Кирилл привез меня к дому. Как обычно. Задний двор. Парковка.
Я потянулась к ручке, вышла из машины, но он поймал меня, не давая уйти. Обернувшись, я снова оказалась в кольце любимых рук, запрокинула голову, понимая, что сейчас он меня поцелует. Я встретила его губы своими, даже не думая сопротивляться. Мне хотелось почувствовать нежность на вкус, любовь на ощупь, впитать аромат обещания. Его поцелуи больше не горчили, не причиняли боли. Возможно из-за всего случившегося с Максом. Я так перепугалась, что сейчас была готова загребать блаженство половником, объедаясь сладостной негой, пока не лопну.
Все, что я чувствовала сейчас, было таким незначительным обычно, но очень важным сейчас. Снежинки, которые падали на волосы, шерсть пальто под ладонями, шум бесконечной стройки где-то позади нас, немного грубоватая кожа ладоней Кира на моих щеках, его губы, напротив, такие мягкие и ласковые, шепот между поцелуями — о любви.
— Пожалуйста, Ась, учти это, когда будешь придумывать для нас компромиссы, — попросил Кир, отрываясь от моего рта.
— Учту обязательно, — пообещала я. — Давай завтра встретимся в кофейне. Здесь недалеко, через улицу. Знаешь?
— Знаю. А почему не дома? Боишься, что там я предъявлю обезоруживающие аргументы? — снова дразнил меня Кир.
— Да, именно этого и боюсь.
Я знала, что он чувствует мою готовность капитулировать, поэтому и не хотела обсуждать наше будущее в приватной обстановке. Обсуждения вполне могут перейти в горизонтальную плоскость.
— А еще ты не будешь на меня орать в общественном месте.
Кир в очередной раз закатил глаза, оставил на моих губах несколько быстрых поцелуев. Он передвинул руку мне на живот, погладил.
— Кстати, я очень-очень рад, что у нас будет ребенок.
— Я тоже… Кажется, — улыбнулась ему в ответ. — До завтра?
— Да. Пока.
Я пошла к дому, оборачиваясь каждые полминуты. Кирилл не спешил уезжать. Он стоял у машины, провожая меня взглядом, пока я не завернула за угол.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Остаток дня я провела дома, ничего особенного не делая. Заказала поесть, так как ничего не могла толком приготовить из-за рук, аккуратно приняла ванну. А потом просто завалилась на кровать, прикрыла глаза и стала думать.