– Ладно-ладно, обжора, ты еще попросишь меня поделиться припасами. Раз я их несу, мне и выдавать. Заставлю за каждую крошку веселить старый усталый скелет.
– Отдыхай, гордый главнокомандующий Перешейка, свергнутый, но непобежденный. Завтра будем на месте.
– Хорошо бы, а то полдня по лабиринту бродим, скоро начну сомневаться в твоих навыках проводника…
Усмехнувшись, Глэд накинул на себя плащ и мгновенно заснул. Фрайм выбросил пепел от благовоний, полюбовался багровыми искрами погасшего факела и тоже провалился в забытье, отделяющее у мертвых грань между мирами. Лишь невидимые во тьме твари вздыхали в дальних проходах, не смея приблизиться к страшным путникам, которые посмели потревожить их покой…
* * *
– И где они? – Вопрос гулко раздался под невидимыми во тьме сводами Усыпальницы.
– Слева от нас, – ответил Глэд, подняв вверх ярко горящий факел. Но его огонь был не в силах бороться со всепоглощающей тьмой и лишь напоминал чужакам, в какое место они добрались.
– Слева? – удивился Фрайм, тронув рукой черный гранит. – Но тут стена.
– Это не стена. Это трон. Прямо перед нами зал, а слева, между колонн, стоят семь кресел, где дремлют Хранители.
– Трон? – еще больше удивился наемник, отступив на шаг и пытаясь во тьме разглядеть верхнюю часть колоссального монумента. – И сколько человек можно туда посадить?
– Там легко поместится конная сотня.
– Зачем?
– Чтобы показать любому, насколько велик был могучий воин, похороненный в этих стенах.
– Бред, – покачал головой мертвец. – Боюсь, местный архитектор просто помешался на гигантских размерах, вот и все.
– Я тоже так думаю. А меня убеждают, что местные обитатели в своем уме и не растеряли остатки разума за годы заточения в четырех стенах.
Шагнув вперед, Безглазый повернулся в сторону Хранителей и громко крикнул:
– Господа, не могли бы вы зажечь свет? Я вас и так вижу, но моему другу было бы приятно, окажи вы такую любезность.
В полной тишине забрезжили слабые золотистые отблески, пробежавшие по веренице гранитных колонн. Свет набирал силу, и вскоре золотое сияние превратилось в яркие солнечные лучи, затопившие собой Усыпальницу. Прикрыв рукой глазницы, Фрайм осмотрелся вокруг и тихо шепнул другу:
– Какой бардак. Они что, не могут слуг заставить прибраться?
Толстый слой пыли покрывал все вокруг: черные плиты пола с редкими цепочками следов, громаду трона и барельефы у подножия колонн. Слева от гостей на высоких креслах замерли три Хранителя, три древние мумии. Безжалостные солнечные лучи отметили рассыпавшиеся в труху доспехи, желтизну обнаженных костей и серую высохшую плоть, где она еще не отвалилась. Обернувшись к наемнику, Глэд тихо прошептал:
– Эльфы правильно доработали древние заклинания. Твои полированные кости выглядят намного лучше, чем эти жалкие останки.
Фрайм лишь всхлипнул в ответ, не решаясь хохотать в присутствии колдунов.
Оставив после себя дорожку из глубоких следов, Безглазый подошел к Хранителям и внимательно рассмотрел каждого. Затем остановился перед ними и скрестил руки на груди.
– Вы искали меня. Сначала заставили выкрасть из моего родного мира, затем позволили Спящим натравить королевства на беззащитного одиночку, а потом щедро платили охотникам за головами, лишь бы поймать и притащить в Усыпальницу. Ну вот он я. Что вы хотите мне сказать?
Из-под потолка, взметнувшегося на сотни метров вверх, раздался шипящий голос:
– Разве ты не знаешь? И разве ты не чувствуешь? Здесь твое место, здесь конец твоего пути. Мы ждали тебя, мы надеялись, что, пройдя посвящение, ты доберешься до Усыпальницы и станешь четвертым Хранителем.
– С какой стати? – Глэд недобро усмехнулся. – Похоже, вы забыли, что избранным Владыкой становятся по зову сердца, а не из-под палки. Не знаю, что заставило вас поселиться в этих холодных стенах, но я по-другому представляю свое будущее.
– У тебя нет будущего, человек! – рассердился голос. – Ты носитель древней крови, и лишь потомки Перворожденных способны занять место Хранителя. Боги выбрали тебя, и наши поиски завершились. Тебе пора занять свое место, и мы защитим Усыпальницу от любых врагов! Владыка нуждается в тебе!
– Может быть, но никто не спросил меня, нуждаюсь ли я во Владыке, – резко ответил Безглазый, обнажая меч. – Этот мир чужой для меня. И я не присягал древнему повелителю перед великой битвой. Вся эта беготня, поиски несчастных и принесение их в жертву интересны вам, Спящим и толпе королей, делящих многострадальные земли. Но мне нет дела ни до ваших игр, ни до ваших желаний! Полтора года я повторяю одно и то же: оставьте меня в покое! Но нет, вы лишь науськивали на меня все новых и новых врагов, мечтая притащить сюда в цепях и превратить в еще одну протухшую куклу рядом с троном.
– Это великая честь!
– Да пошел ты! – рассмеялся Глэд. – Расскажи это тысячам крестьян, сожженных магическим огнем рядом с Городом павших. Превратившись в нежить, они своими телами загородили проход в Усыпальницу… Или расскажи это эльфам, которые по вашему приказу попытались скормить меня своим проклятым деревьям! Я до сих пор больше похожу на обгорелую головешку, чем на человека! И все это из-за вашего безумного желания заставить меня плясать под чужую дудку!.. Вот только вы забыли, что любой человек обладает правом выбора. И сильный духом не склонит голову, а возьмет в руки меч и будет драться до конца, до последней капли крови, до последнего вздоха! И если я выбрал свободу, никакие Хранители не смогут заставить меня изменить принятое решение.
– Тогда зачем ты здесь? – удивился голос, набрав силу и мощь, поднимая при каждом слове клубы пыли с полированных плит.
– Чтобы убить вас. Я хочу посчитаться. За погибших и замученных. За тех, кого вы превратили в послушных марионеток. За всю ту боль, что мне довелось испытать по вашей вине. Я пришел, а это значит, что настало время платить по счетам…
– Ты ошибаешься, человек. Ты пришел, чтобы стать одним из нас, чтобы предсказание сбылось. Четвертому Хранителю пора занять свое место…
Не успел Глэд шагнуть вперед, как из всех колонн к нему навстречу рванули огненные шары, проглотившие солнечное сияние. Одновременно ударившись в человека, они взорвались, отшвырнув Фрайма в сторону. Там, где замер Безглазый, зажегся огромный факел, разбрасывая вокруг языки стремительного пламени. Скрутившись вокруг застывшей фигуры, огонь надсадно ревел, пытаясь пожрать человека. Но с каждым мгновением его ярость все утихала, а Глэд оставался невредим. Вскоре последние отблески магического пламени исчезли, растворившись в непроглядной тьме. И в навалившейся тишине стало слышно, как кто-то тихо идет по направлению к оглушенному наемнику.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});