Променяю женскую способность переживать из-за фигни на мужскую способность забивать на все и не париться.
* * *
Все женщины двуличные. Одна личность добрая и нежная, а вторая появляется тогда, когда обидят первую…
* * *
Объявление на сайте знакомств: нахожусь в прекрасном возрасте: дурь уже выветрилась, а до маразма еще далеко.
* * *
Ты не женщина, если никогда не мучила себе мозг перед сном вопросом «помыть голову сегодня или завтра».
* * *
Безразличие делает женщину нервной, а забота делает ее ласковой. Каждый мужчина имеет то, что заслуживает.
* * *
– Не жалеешь, что замуж вышла?
– Да что ж я, не человек? Жалко его, конечно.
* * *
Хочу мужчину доброго, красивого, сильного, сексуального, верного, спортивного, с чувством юмора, честного… просто увидеть…
* * *
«Каждый мужчина больше интересуется женщиной, которая интересуется им, чем женщиной, у которой красивые ноги».
* * *
Уж сколько их упало в эту бездну,Разверзтую вдали!Настанет день, когда и я исчезнуС поверхности земли.
Застынет все, что пело и боролось,Сияло и рвалось.И зелень глаз моих, и нежный голос,И золото волос.
И будет жизнь с ее насущным хлебом,С забывчивостью дня.И будет все – как будто бы под небомИ не было меня!
Изменчивой, как дети, в каждой мине,И так недолго злой,Любившей час, когда дрова в каминеСтановятся золой.
Виолончель, и кавалькады в чаще,И колокол в селе…– Меня, такой живой и настоящейНа ласковой земле!
К вам всем – что мне, ни в чем не знавшей меры,Чужие и свои?! —Я обращаюсь с требованьем верыИ с просьбой о любви.
М. ЦветаеваРаздел VII
Великие женщины духа
Елена Лиственная
Традиционное мужское мнение о женской эмоциональности всегда несет оттенок понятия «истеричность», да, наша экзальтированность порой выглядит опереточно-гротескно, но это лишь с точки зрения некоторых мужчин. Однако именно эмоции, как проявление глубинных животных инстинктов, прежде всего страха, позволяют проявиться интуиции во всей полноте и силе. Открытость, эмоциональность и многоплановость делают нас лучшими «контактерами», как сейчас принято называть тех, кто «на связи» с тонким миром. Неистребимая женская интуиция – имманентно присущее нам качество, она и позволяет женщинам-мистикам, о которых пойдет речь в этой части книги, быть теми, к кому идут за советом и помощью.
«Гибкое не ломается», – говорят китайцы, именно гибкость и целеустремленность сделали этих женщин мировыми знаменитостями.
Елена Лиственная
Елена Петровна Блаватская
Унция золота стоит тонны пыли
Будь скромен, если хочешь достичь Мудрости.
Будь еще скромнее, если Мудростью уже овладел.
Елена Петровна Блаватская
Занятно, что среди потомков Ариев не нашлось никого в Индии или Европе для выполнения почетной миссии – раскрытия сакральных знаний миру, когда подошло для этого время. Всесильные невидимые и древние Махатмы (Учителя), вероятно, пристально обозрели весь мир и только в российской глубинке в Екатеринославле (ныне Днепропетровск) нашлась достаточно энергичная и тонкая натура, способная пройти этот путь.
На тот момент эзотерическое (внутреннее) и экзотерическое (внешнее) знания отстояли друг от друга все на том же, веками сохранявшемся расстоянии параллельных и никогда не пересекавшихся прямых. Тем более что из внешней – экзотерической – стороны древнейших знаний выросла сегодняшняя наука – собрание описаний неких явлений природного или искусственно созданного характера с различными закономерностями и доказательствами, изначально допущенных предположений. На базе этой «искусственной природы» развились невиданные и немыслимые во времена Елены Петровны «чудеса» техники. В том числе, хоть и позже, тот же самый Интернет, из которого я почерпнула большую часть фактического материала для эссе о фантастической женщине, на самом деле положившей жизнь на алтарь восстановления первоначальных ЗНАНИЙ человеческой цивилизации.
Первая фундаментальная книга из весьма обширного писательского наследия Блаватской – «Разоблаченная Изида» – была написана в то время, когда наука и религия полностью обособились друг от друга и практически перестали даже прислушиваться друг к другу. Древняя мудрость Платона и Гермеса была почти забыта и считалась не соответствующей духу времени. Но в умах людей было огромное количество предрассудков и стереотипов, господствовало чрезмерное увлечение медиумизмом. Истина была утеряна и «день властвования догм над людьми докатился до своих сумерек». (Блаватская Е.П. «Разоблаченная Изида», том 1.) Нужен был кто-то, кто бы смог найти и воссоединить всю мудрость, накопленную человечеством веками, но, увы, рассеянную. Эта задача была не простой, и сама Елена Петровна отчетливо понимала это. В предисловии к «Изиде» она пишет:
«Мы вполне отдаем себе отчет, насколько серьезное дело мы предпринимаем, и в подтверждение можем сказать наперед, что будет неудивительно, если против нас ополчатся следующие слои общества:
Христиане, которые усмотрят, что мы ставим под сомнение свидетельства истинности их веры.
Ученые, которые обнаружат, что их притязания отнесены в один разряд с притязаниями римской католической церкви на непогрешимость, а также мудрецы и философы древнего мира в некоторых отношениях поставлены выше их.
Псевдоученые, разумеется, будут яростно поносить нас.
Сторонники широкой церкви и поборники секуляризации обнаружат, что мы не принимаем их подхода, но требуем признания всей истины.
Литераторы и различные авторитеты, скрывающие свои истинные убеждения из уважения к общественным предрассудкам.
Продажные писаки и паразиты прессы, бесчестящие благородную профессию и спекулирующие ее властью, которая посильней королевской, с легкостью станут насмехаться над вещами, слишком чудесными для их понимания; ведь гонорар для них дороже искренности. Многие выступят с честной критикой; многие явят лицемерие. Но мы смотрим в будущее… мы работаем для более светлого завтра».
Надо сказать, что здесь она попала в точку.
Недаром предисловие к I тому заканчивается словами приветствия римских гладиаторов Цезарю: «MORITURUS TE SALUTANT» («Идущий на смерть приветствует тебя!»).
Кем только не называли Елену Петровну: и вероотступницей, и язычницей, и шарлатанкой, и обманщицей, а все потому, что II том «Изиды», не содержащий «ни одного слова против чистых учений Иисуса», бросал «перчатку догматическим богословам».
Оставим «за кадром» способ написания Изиды и авторство самой Елены Петровны, которая утверждала, что лишь записывала то, что ей сообщали Учителя. Не будем мы говорить и о том, кто такие Учителя (Махатмы), поскольку для того чтобы объяснить это человеку, недостаточно знакомому с восточной философией, потребовалось бы провести довольно обширный экскурс на эту тему.
Вот что пишет она сама в предисловии к «Изиде»: «Это попытка помочь исследователям разглядеть жизненные принципы, лежащие в основе философских систем старины» (…) «Мы не верим ни в какую магию, которая превзошла бы кругозор и способности человеческого ума, ни в «чудо», божественное или дьявольское, если оно подразумевает нарушение законов природы, вечно существующих. Тем не менее мы принимаем как правильное высказывание талантливого автора «Festus», что человеческое сердце еще не выразило себя полностью и что мы никогда еще не постигали и даже не понимали степени его сил» (…) «Разве это слишком много – верить, что человеку следовало бы развивать новые чувствования и более тесную связь с природой? Логика эволюции должна научить этому, если доводить ее до законных заключений. Если где-то во время восхождения от растения до благороднейшего человека зародилась душа, одаренная разумностью, то не будет неразумным сделать вывод и проверить, что в человеке растет способность, дающая ему возможность разбираться в фактах и в истинах превосходящих наш нынешний кругозор».
Елена Блаватская основала «Теософское общество», которое, как и она сама, было призвано собирать, изучать и делать достоянием всего мира крупицы ИСТИННОГО ЗНАНИЯ. Наиболее сохранившимися древние знания Елена Петровна видела именно в восточных, точнее буддистских канонах.
«Спрашивающий. Но разве этика теософии не тождественна той, которой учил Будда?
Теософ. Конечно, потому что эта этика – душа Религии Мудрости и некогда была общим достоянием посвященных всех народов. Но Будда был первым, кто включил эту возвышенную этику в свои общедоступные учения и сделал ее основой и самой сущностью своей публичной системы. Именно в этом огромная разница между экзотерическим буддизмом и любой другой религией.