Добро пожаловать во Францию, племянник!
Дэвид де Абиндон, ее Дэвид, повернулся к графу де Сенлису.
Племянник! Потрясенная, Кристиана переводила взгляд с одного на другого. Она внезапно поняла, почему лицо графа казалось ей неуловимо знакомым.
Она ощущала прилив гнева. Дэвид так непринужденно и естественно чувствовал себя в этих проклятых доспехах, словно он всю жизнь был рыцарем.
Конечно, ну конечно! Почему же она не заметила этого раньше? Рост, сила. Отсутствие почтения. Он не сказал ей, даже ни разу не намекнул! Ею овладело безудержное желание придушить мужа.
Граф тихо заговорил и жестом пригласил гостя к камину.
– Я сначала поздороваюсь с женой, – заявил Дэвид и, не мешкая, направился к ней.
Она укоризненно посмотрела ему в глаза. Он не отвел взгляда, спокойного, невозмутимого, непроницаемого.
– Ты не пострадала? Здорова?
– Я здорова, если не считать ощущения, что я совершенная дура, вышедшая замуж за лжеца.
Дэвид наклонился, чтобы поцеловать ее.
– Я все объясню, когда мы останемся одни, – тихо сказал он. – А сейчас пойдем, посидишь рядом со мной. Не принимай близко к сердцу то, что я буду говорить, дорогая. Пусть граф считает, что между нами не все ладно.
– Уж в этом-то я смогу тебе помочь.
Но граф хотел поговорить с Дэвидом наедине. Он отослал баронов и хозяина дома и раздраженно нахмурился, когда Дэвид подвел Кристиану к камину.
– Из-за вас я теперь рискую ее жизнью, как собственной, – заметил Дэвид. – Она имеет право знать ситуацию.
Дэвид встал возле камина. Кристиана села в кресло. Она ощущала растерянность, потрясение и гнев одновременно, однако уже начала кое-что понимать. Ей вдруг показалось, что именно здесь место ее мужа. Тень, витавшая за его спиной, вдруг обрела плоть и кровь. Кто же он на самом деле?
Она взглянула на графа и по одобрительному выражению его лица поняла, что и он это видит.
Дэвид повернулся к дяде и дал волю накопившемуся в нем раздражению.
– Я говорил вам, что мою жену нельзя в это втягивать. Граф поднял руки.
– Ты не приехал в апреле. Я решил поторопить тебя.
– Тогда я достиг Нормандии, но тут разыгрался шторм. Вы же сами прекрасно это знаете. Флот едва добрался обратно до Англии.
Значит, он все-таки был во Франции на Пасху. Впрочем, она поняла это, как только он вошел в зал.
– Мои люди тебя ждали в Кале и Сен-Мало. Ты не приехал.
– Не настолько же я глуп, чтобы высаживаться в крупном торговом порту, где меня могут узнать! Ты бы допустил подобную небрежность?
Де Сенлис задумался и кивнул.
– Ты прав, но все равно ты опоздал. Я ожидал тебя давным-давно. Армия готова выступить.
– Я опоздал, потому что моя жена исчезла и я искал ее.
– Ты знал, где она.
– Нет. И не мог покинуть Англию, не выяснив, что с ней.
Граф вспыхнул.
– Они должны были оставить…
– Не было ни записки, ничего. – Дэвид бросил гневный взгляд на де Сенлиса. – Ты послал Франса сделать это, да? Вопреки нашей договоренности.
– Он знал людей. Он знает твои привычки.
– Да. Но он положился на леди Кэтрин, которая не испытывает ко мне симпатии. У нее в отношении меня свои планы. Мне повезло, что я выбрался из Англии живым.
Француз побагровел.
– Из-за нее твоя жизнь была в опасности?
– Ты полагал, что мне больше негде искать Кристиану. Но у моей жены есть любовник, который живет на севере.
Граф с некоторым разочарованием взглянул на Кристиану; она ответила ему вызывающим взглядом. Будем надеяться, что у Дэвида есть веские основания для того, чтобы говорить своему дяде о ней подобные вещи.
– Леди Кэтрин это знала, – продолжил Дэвид. – Поэтому велела людям, которых наняла вместе с Франсом, не оставлять никакой записки, чтобы пустить меня по ложному следу. Они даже вывезли ее из страны через северный порт. Вот почему я и прибыл только сейчас. – Он помолчал и угрожающе улыбнулся. – Пока я метался по стране, леди Кэтрин отправилась к королю и рассказала ему обо мне. Она могла поведать ему немало интересного, так как Франс сообщил ей о моем родстве с вами.
Грозное выражение появилось на лице графа, и Кристиана даже встревожилась. Один раз она уже видела такое, только на лице совсем другого человека.
– Я займусь ими обоими. Женщиной и Франсом.
– Я уже сделал это.
– Если англичанка выдала тебя Эдуарду, твоя информация окажется бесполезной. Он может переменить порт.
Значит, ее подозрения были верны. Дэвид собирался назвать порт высадки графу и французам, но не ради золота и серебра. Раз он один из де Сенлисов, это даже не измена. Каждый дворянин признает и уважает зов крови. Мудрый король или лорд никогда не просил своих подданных выбирать между клятвой верности и преданностью роду.
– Это вполне возможно, – сказал Дэвид. – Но мне удалось узнать, что даже спустя две недели после встречи с леди Кэтрин король не передумал. Он уже отдал приказ, и отменять его было поздно. Я даже думаю, не позволил ли он мне бежать для того, чтобы я сообщил о предательстве леди Кэтрин и тем самым поставил под сомнение ценность своих сведений.
Все внимание Дэвида было сосредоточено на дяде. Он ни разу не отвел своих синих глаз от лица старика. Карие глаза графа так же по-ястребиному смотрели на племянника.
Кто же Дэвид на самом деле? Теперь она узнала ответ на этот вопрос, но еще не понимала, как ей воспринимать эту новость. Вроде бы она должна испытывать облегчение – ведь ее муж не простолюдин. Тогда почему ее захлестывает этот неудержимый гнев?
Граф в задумчивости расхаживал по залу и кивал.
– Пожалуй, ты прав. Лето быстро проходит. Если он намерен выступать, то это должно произойти немедленно. Его армия собрана. Сейчас слишком поздно менять планы. – Он резко повернулся к Дэвиду. – Значит, они у тебя?
– Да. Их даже больше, чем он предполагает. Мне известны все дороги, по которым он будет двигаться, все направления, число солдат. У меня все есть.
Де Сенлис ждал. Дэвид улыбнулся.
– У тебя есть документы? Старик раздраженно вздохнул.
– Мой здесь и заверен. Коннетабль[2] привезет второй от короля. Но мы теряем время.
– Ты уже нарушил большинство наших устных договоренностей. У меня теперь не осталось выбора. Я не могу вернуться в Англию, и, хотя Эдуард когда-нибудь может поверить в непричастность Кристианы и принять ее обратно, сейчас она вынуждена жить не так, как хотела бы. Для начала новой жизни мой золотой запас слишком скуден. Без документов я дальше не двинусь.
Наступила напряженная тишина. Что-то мрачное и зловещее промелькнуло на лице француза. Кристиана судорожно вдохнула. Она гадала, что задумал граф. Его так же невозможно было понять, как и Дэвида.