на ConspiracyNet.com.
Глава 86
Принц Хулиан вошел в железную дверь с тяжелым сердцем: на мгновение показалось, что ему уже никогда отсюда не выбраться.
Долина Павших. Что я здесь делаю?
Перед ним открылся сумрачный холодный холл, слабо освещенный двумя электрическими факелами. Отчетливо ощущался запах пропитанного влагой камня.
У входа стоял человек в форме, и связка ключей позвякивала в его дрожащих руках. Хулиана совершенно не удивило, что сотрудник фонда Патримонио Насьональ[367] встревожен — ведь прямо позади него в темноте выстроились в ряд с полдюжины агентов Королевской гвардии. Да, мой отец здесь. Наверняка несчастного офицера подняли с постели среди ночи, чтобы он отворил двери священной горы Франко для короля.
Один из агентов гвардии быстро шагнул вперед:
— Принц Хулиан, епископ Вальдеспино. Мы ждали вас. Сюда, пожалуйста. — Он проводил Хулиана и епископа к массивным кованым воротам с изображением свирепого двуглавого орла, зловещего франкистского символа с характерными для нацистской иконографии чертами.
— Его величество ожидает вас в конце коридора. — Агент указал на ворота, которые были наполовину отворены.
Принц и епископ обменялись неуверенными взглядами и вошли в ворота. По обеим их сторонам возвышались жутковатого вида металлические статуи — два ангела смерти, сжимающие мечи в форме крестов.
Опять эта франкистская воинственно-религиозная символика, думал Хулиан, шагая вместе с Вальдеспино по тоннелю, ведущему вглубь горы.
Путь предстоял неблизкий.
Коридор, простирающийся перед ними, отличался почти таким же роскошным убранством, как бальный зал Королевского дворца Мадрида. Тщательно отполированный черный мрамор пола, высокий потолок с кессонами — и все это великолепие освещают бесчисленные настенные светильники, сделанные в форме факелов. Впрочем, этой ночью свет в тоннеле горел особенно ярко. Сотни огненных чаш с пылающим в них пламенем, расставленные на полу, напоминали огни взлетной полосы. Их свет, как оранжевая лава, заливал все окружающее пространство. По традиции, огонь в чашах зажигали лишь во время самых больших торжеств. Очевидно, ночной приезд короля Испании следовало расценивать именно так.
Мятущиеся огни, отраженные мрамором пола, бесконечный исчезающий вдали коридор — все это создавало какую-то сказочную атмосферу. Хулиан кожей ощутил присутствие несчастных бесплотных душ, призрачных рабов, которые вручную пробивали этот тоннель в скале; он видел кирки и лопаты, с которыми они не расставались долгие годы. Заточенные в холодной каменной пещере, голодные, замерзшие… многие из них так никогда и не увидели солнечный свет. И все во славу Франко, чья усыпальница скрыта глубоко во чреве горы.
Смотри внимательно, сын, сказал отец ему давным-давно. Однажды ты все это уничтожишь.
Хулиан прекрасно понимал: даже став королем, он вряд ли решится разрушить этот монументальный комплекс. Но его удивляло, что народ Испании все-таки принял решение сохранить Долину Павших — несмотря на то что страна стремится оставить позади темное прошлое и вступить в новую эру. Хотя, конечно, есть и те, кто тоскует по старым временам, их не сбросишь со счетов. Каждый год в день смерти Франко сотни его стареющих последователей приходят сюда, чтобы отдать дань почтения своему кумиру.
— Дон Хулиан, — проговорил епископ тихо, так, чтобы никто, кроме принца, не расслышал. — Вы не знаете, почему ваш отец назначил нам встречу именно здесь?
Хулиан покачал головой:
— Я думал, вы знаете.
Вальдеспино вздохнул, глубоко и тяжко.
— Не имею ни малейшего представления.
Если епископу не ясны мотивы действий отца, подумал Хулиан, значит, они не ясны никому.
— Я только надеюсь, что с ним все в порядке. — В голосе Вальдеспино внезапно прозвучали нотки нежности. — Некоторые его недавние решения…
— Вы имеете в виду решение провести встречу в этой горе в то время, как он должен лежать в больничной постели?
— Да. Например, это. — И Вальдеспино слабо улыбнулся.
Хулиан не мог понять, почему агенты гвардии не вмешались. Как они допустили такое? Поднять умирающего с кровати и привезти в зловещее место! Но служба есть служба: Королевская гвардия обучена беспрекословно выполнять приказы, особенно если их отдает главнокомандующий.
— Годы прошли с тех пор, как я молился здесь в последний раз. — Вальдеспино бросил взгляд на залитый светом коридор.
Хулиан знал, что это не просто тоннель, ведущий вглубь горы, — это еще и неф официально освященного католического храма. Вдалеке уже виднелись ряды скамей.
La basílica secreta[368], так называл Хулиан этот храм в детстве. В конце тоннеля в гранитной скале выдолблено святилище, покрытое позолотой, но все же напоминающее глухую пещеру. Удивительная подземная базилика с массивным куполом. Говорили, что по площади этот храм, скрытый в горных недрах, больше, чем собор Святого Петра в Риме. Шесть часовен окружают высокий алтарь, поставленный точно под крестом на вершине горы.
В поисках отца Хулиан обошел все огромное помещение главного нефа. Базилика казалась совершенно пустой.
— Где же он? — тревожился епископ.
Хулиан разделял обеспокоенность Вальдеспино. Его страшила мысль о том, что агенты гвардии оставили больного короля в полном одиночестве в этом Богом забытом месте. Принц быстро прошел вперед, заглянул в правую часть поперечного нефа, затем в левую. Никого.
Почти бегом он двинулся дальше, обогнул алтарь и оказался в апсиде[369].
Именно здесь, в самом сердце горы, Хулиан наконец увидел отца. И остановился, не в силах двинуться с места.
Закутанный в толстые одеяла, король Испании сидел в кресле-каталке. Совершенно один.
Глава 87
Лэнгдон и Амбра, следуя указаниям Уинстона, шли вдоль периметра двухэтажного суперкомпьютера, занимавшего почти полностью главный неф храма. Из-за толстых стекол до них доносился низкий гул работающей машины. Лэнгдону казалось, что они идут вокруг загона с огромным зверем.
Шум, как сообщил Уинстон, производила не электронная начинка, а бесчисленные вентиляторы системы охлаждения, сберегающие машину от перегрева.
— Тут слишком шумно, — сказал Уинстон. — И прохладно. К счастью, кабинет Эдмонда на втором этаже.
Впереди они увидели винтовую лестницу, прикрепленную к стеклянной стене. Ведомые Уинстоном, Лэнгдон и Амбра поднялись на второй этаж и оказались на металлической платформе перед стеклянной вращающейся дверью.
Лэнгдон с усмешкой отметил, что футуристический вход в кабинет Эдмонда был оформлен как крыльцо загородного дома — коврик перед дверью, искусственное деревце в горшке, небольшая скамеечка, под которой стояли домашние тапочки, судя по всему, принадлежавшие Эдмонду.
Над дверью висело изречение в рамочке:
Успех — это способность преодолевать неудачи одну за другой, не теряя оптимизма.
— Уинстон Черчилль
— Опять Черчилль. — Лэнгдон указал на рамку.
— Любимая цитата Эдмонда, — пояснил Уинстон. — Он считал, что в ней говорится о самом главном достоинстве компьютеров.
— Компьютеров? — удивилась Амбра.
— Да, компьютеры бесконечно терпеливы. Я,