Читать интересную книгу Хроника белого террора в России. Репрессии и самосуды (1917–1920 гг.) - Илья Ратьковский

24 марта 1919 г. в деревне Втроя Принарвья расстреляны красноармейцы: Калбин Степан Яковлевич и Калбин Яков Емельянович.

25 марта 1919 г. в Томске расстреляно около двадцати организаторов неудавшегося антиколчаковского восстания 1 марта. Местный сибирский деятель Г. Н. Потанин (руководитель Временного Сибирского областного комитета), невзирая на то, что большевики были его политическими противниками, ранее безуспешно протестовал против приговора в своей телеграмме Верховному правителю России А. В. Колчаку от 20 марта.

26 марта 1919 г. в результате боя у деревни Торома в Пинежском районе белым отрядом под руководством прапорщика Усова и общим командованием войскового старшины П. А. Дилакторского был уничтожен отряд красной разведки. 5 человек было убито, 16 ранено и 3 взято в плен, «раненые и пленные после допроса умерли». Среди последних числился и «комиссар по контрреволюции Дунаев»[1000]. За неделю «успешных боев» Дилакторский получил повышение по званию: из чина подполковника (войскового старшины) он был произведен в полковники.

26 марта 1919 г. на окраине Благовещенска по приказу японского генерал-майора Ямады казнены 15 большевиков из местной тюрьмы: Я. Г. Шафир, И. Г. Семенченко, А. Г. Семенченко, Г. М. Мельниченко, А. М. Шелковников (за несколько дней до этого был белогвардейским судом оправдан), А. К. Чумак, Е. И. Родин, Н. И. Поспелов, С. П. Шумилов, Г. И. Шемякин, И. И. Шестаков, Л. М. Белин, Н. И. Воробьев, М. П. Констанчук, М. А. Хабаров. По заключению более поздней советской врачебной экспертизы, у 15 трупов были рубленые шейные раны, у одного голова совершенно отделена от тела. На телах всех убитых по нескольку колотых, рубленых и огнестрельных ран. Например, на трупе Белина – на голове и шее – четыре раны, четыре раны на левом боку, две раны на предплечье, рана круглой формы на животе. На теле Я. Г. Шафира 5 ран рубленых, одна рана колотая, круглая рана на бедре и сзади раздроблена голова. Еще один из осужденных на казнь П. И. Зубок сумел сбежать (в числе троих человек), но был расстрелян в этот же день обнаружившим его японским патрулем. В эту же ночь в Благовещенске был расстрелян Иосиф Корытов, активный сотрудник ряда советских газет[1001].

В ночь с 26 на 27 марта 1919 г. белогвардейцами по приказу атамана И. Н. Красильникова на Базарной площади Канска были повешены первый председатель Канского объединенного Совета рабочих, солдатских депутатов Н. И. Коростелев (Кретов) и его секретарь-помощник Д. М. Степанов[1002].

27 марта 1919 г. во Владивостоке генерал-майор П. П. Иванов-Ринов распорядился (опять-таки учитывая приказ А. В. Колчака): «…активных деятелей большевизма, захваченных нашими отрядами, передавать военно-полевому суду и немедленно после состоявшихся приговоров расстреливать, все их имущество конфисковывать, дома уничтожать до основания»[1003].

29 марта 1919 г. деникинские войска под командованием генерала Д. П. Драценко начали штурм пробольшевистского чеченского аула Алхан-Юрта. К вечеру аул был взят. Исходя из плана замирения Чечни, аул подлежал образцовому усмирению. В ходе боя в плен не брали, всего в ауле погибли в бою и были расстреляны после него до 1000 чеченцев. «Аул весь был предан огню и горел всю ночь и следующий день, освещая ночью далеко равнину Чечни, напоминая всем непокорным, что их ожидает завтра»[1004]. На следующий день деникинские войска взяли штурмом чеченский аул Валерик. Все защитники были перебиты, а Валерик был сожжен[1005]. В марте также были сожжены и сравнены с землей три ингушских селения: Базоркино, Долаково, Кантышево[1006].

30 марта 1919 г., согласно сообщению советских газет, в районе Одесса-Сортировочная-Раухавка белыми расстреляно 600 человек из числа сводного отряда французских, греческих и румынских войск[1007].

Март 1919 г. Кубань, село Кистинское. «Из Дивного прибыл в наше село командир 2-го Полтавского полка полковник Преображенский, который предъявил мне предписание начальника дивизии генерала Бабиева следующего содержания: «В распоряжение полковника Преображенского назначить двух офицеров, как членов военно-полевого суда, и десять казаков для выполнения постановления суда над неявившимися крестьянами по мобилизации»…. Приезд и задание Преображенскому удивило всех офицеров. Никто из них не хотел быть добровольно членами военно-полевого суда. Пришлось назначить. Суд был короткий: двоих повесили за селом, некоторых выпороли, а остальных отправили под конвоем в уездное правление. Я был огорчен как представитель Добровольческой армии «на местах». Довольно высокий ростом, стройный – Преображенский был строг и жесток. Службист»[1008].

В конце марта 1919 г. красный партизанский отряд освободил село Зимник Абанской волости Канского уезда Приенисейского края, незадолго до этого занятый белыми. После себя колчаковцы оставили страшную память. Колчаковцы сожгли школу и несколько домов. За мостом лежало множество трупов местных жителей. Здесь же было опознано тело красного партизана Ивана Дарового. Палачи вырезали у него на спине ремни, отрезали уши, выкололи глаза и выстрелом в рот убили.

Уже в советский период были записаны воспоминания местных жителей: «Командовал наступлением полковник Красильников. Около 30-ти человек уничтожили колчаковцы. Заживо с детьми была сожжена семья Черепановых в своем доме. В их доме помещался караул партизан. В доме кричали дети, но солдаты специально охраняли, чтобы никто не вышел. Расстреляли 4-х партизан: Бычкова, Черепанова Осипа, Севастьяна Корниловича, жителя деревни Козулино – Григория (фамилия неизвестна) и хозяина дома, в подвале которого скрывались партизаны, – Лукьяна Ивановича Коваля. Расстреляны: Пунтус Антон и Осип Лихтарович, два брата Черепановых, сестра Черепановых (осталось 4 детей). Из семьи Черепановых убито 8 человек. Степана Гринкевича повесили на журавле колодца. Марка Зеленкова закололи штыками, нанесли 30 штыковых ран. Многих пороли плетьми и шомполами. В доме, где сейчас 8-летняя школа, располагался штаб партизан. Белые этот дом сожгли…»[1009].

В соседнем селе Апано-Ключах «Старосту Иванова белые повесили. Повесили еще 6 человек на козлах. Сальникову Тихону отрубили голову. Он был слепым, ходил по деревням и вел агитацию. Старшего брата Спиридоновых, Антона, поймали и тоже хотели повесить, но он попросил, чтобы его расстреляли, и во время расстрела убежал. Три дня ходил по лесу. Мать от переживаний умерла. Отцу дали плетей»[1010].

В деревне Тара было повешено двое партизан.

Из-под расстрела на волю

[1011]

(фрагмент, всего в песне 80 строк)

Капитан стоял Арсентьев,В Онон-Борзинском селе,Со своим отрядом белых,И дружина в том числе.Словно звери оголтелы,На семейства партизан —Обыск, аресты, расстрелыПроявляли они там.Всех в училище собрали,Больше сотни партизан,Их водили на кладбищеИ расстреливали там.

1919

В марте 1919 г. в селе Тины Нижне-Ингашского района колчаковцами после подавления выступления расстреляно 18 повстанцев.

В марте 1919 г. в селе Тимонино Ачинского уезда расстреляны 10 партизан из отряда Уланова, в деревне Красновка 16 партизан, а в с. Большой Улуй 10 раненных партизан из отряда П. Е. Щетинкина.

Апрель 1919 г.

1 апреля 1919 г. военно-полевой суд при штабе I Оренбургского казачьего корпуса рассмотрел дело о 74 крестьянах, захваченных с оружием в руках при оказании сопротивления правительственным войскам. Из числа задержанных расстреляно было 11 человек. 24 человека получили различные сроки (от 12 до 20 лет) ссылки в каторжные работы. Остальные 39 человек были оправданы[1012].

2 апреля 1919 г. в Севастополе, согласно архивным материалам бывшего архива Крымского обкома КПСС, контрразведка расстреляла 15 человек[1013].

3 апреля 1919 г. датируется приказ оренбургского атамана А. И. Дутова о взятии заложников в неблагонадежных в политическом смысле населенных пунктах. «По всей видимости, перед своим отъездом в Омск атаман закручивал гайки. Предписывалось брать заложников «из кандидатов в будущие комитеты бедноты и [в] комиссары, в числе от десяти до пятидесяти человек, в зависимости от величины поселка. Заложников этих под конвоем направлять в г. Троицк, в распоряжение начальника штаба Оренбургского военного округа, предупредив население поселка, в которых (так в документе. – А. Г.) взяты заложники, что последние немедленно ответят головой в случае малейшего признака неблагонадежности и попыток к беспорядкам в поселках, в которых они взяты»[1014].