Читать интересную книгу Прозрение. Том 1 (СИ) - Бэд Кристиан

Локьё молчал. То ли был согласен с сыном, то ли не хотел спорить при мне.

— Нужно сохранять спокойствие, — подытожил Энрек. — Аг, если ты решил отпустить наследника — отпускай. Если что-то пойдёт не гладко — придержи у себя. Действовать следует по минимуму, чтобы не потревожить паутину.

Эрцог глядел на нас с Энреком задумчиво.

Нет, сын не убедил его. Но я видел — ему приятно слышать, как он спорит с отцом. Приятно осознавать, что у наследника есть свои убеждения и своя правда. Что не горячая кровь брызжет ему под мантию, а равновесие уже установило в нём древние весы граты.

— Может, и дураки вы оба, а может, и нет, — вздохнул он. — Я ощущаю, что путь есть у обоих решений. — Эрцог помассировал виски, совершенно раскрытый и расслабленный с нами. — Но совет Призванных я соберу. Соберу в усечённом круге, поскольку не все в Содружестве посвящены в Имперскую данность игры. Ты, — он обернулся ко мне, — прибудешь сам и привезёшь своего Дерена. Мерис мне не нужен, его позиция не способна продавить нити. Я бы очень хотел видеть Адама, но полагаю, занят он чрезмерно, или навестил бы нас сам. Ещё я хочу видеть тех, кто унаследовал кровь Обсидиана. И… — он помедлил, —…того, на кого укажет мастер Эним, всё-таки Колин был родом с Тайэ.

— А эйниты? — спросил я.

— О ты как, — фыркнул Локьё. — Может, ещё инспектора генетического контроля пригласим?

— А он нам нужен? — я умел задавать идиотские вопросы с самым серьёзным лицом.

Энрек улыбнулся и отрицательно покачал головой.

— Эйниты, — самая серьёзная сила на данный момент, — попытался настаивать я. — Они не растеряли того, что транжирили другие.

Эрцог поморщился.

— И ещё есть Союз Борге, — подытожил я.

— В Союзе с меня снимут лысый скальп, — усмехнулся Локьё. — Нам будет достаточно твоего сумасшедшего Дерена.

— Он ничего не решает в Союзе.

Локьё потёр затылок.

— Грузи камушки, — сказал он. — Я без тебя разберусь, кто тут чего решает.

Окрестности Кьясны, «Персефона»

Я дождался, пока уйдёт последний шаттл с грузом квазикристаллов, забрал Эберхарда и вернулся на «Персефону».

Только в ангаре до меня дошло, что я опять лажанулся с наследником. Надо было его при храме оставить. А тут выходило, что мне придётся брать Дерена на «Леденящий», а медаль эту кому тогда на шею повесить?

Наследник моё раздражение уловил сразу, и глаза у него привычно намокли. Не поить его, что ли?

Дерен догадывался, что пацан достал меня капитально. Встретил в ангаре.

Я ему не жаловался и ничего не сообщал, но пилоту было достаточно физиономии Эберхарда, чтобы догадаться, что развлекались мы много.

Он взял это мокрое чучело за запястье и вместо приветствия спросил:

— В оранжерею сам сходишь?

— Да мы разобрались уже как-то, — буркнул я, не подумав.

И протянул Вальтеру здоровенный квазикристалл. Надо ж было привезти в довесок к неподарку-наследнику какой-то нормальный подарок.

— Ну, это вы, капитан, разобрались. А меня он теперь начнёт изводить самодельным комплексом неполноценности. Он же не знал, что в общине таких недообученных сопляков, как он, сотни. И у нас в сороднениях тоже. И нету в нем ничего особенного, кроме того, что рано способности начали проявляться. Да и таких ранних у нас тоже хватает.

Фраза про оранжерею наконец раскрылась передо мной во всей своей красе и оттенках, и я нахмурился.

— Дерен, я же запретил тебе его бить?

— А разве я его бить собираюсь? — удивился пилот. — Вы же приказали, чтобы он в оранжерее шесть часов отработал. В воспитательных целях работа «для плебеев» будет сейчас самое то.

Услышав про плебеев, наследник вспыхнул и вырвал у Дерена руку.

Вернее, попытался. Рванулся изо всех сил, аж подпрыгнул, крутанулся в воздухе и шлёпнулся на жёсткий стальной пол с порожками из хемопластика, которые делили ангар на сектора.

Врезался он неслабо. Вынес плечо и саданулся о порожек, но рука так и осталась у Дерена.

Ну да, пилоты атлетами не выглядят. А Дерен ещё и полукровка. И телосложение у него «лёгкое», и вес меньше, чем у имперца такого же роста. Но хватка профессиональная, пацан мог бы и подумать сначала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ладно, — сдался я, глядя на собирающихся вокруг нас любопытных техников. — Решай сам. Если будет сильно борзеть, можешь и всыпать. Достал он меня уже своим воспитанием.

Дерен поднял наследника, ощупал руку и дёрнул, вправляя.

— Иди в медотсек, пусть повязку наложат, — приказал он и коснулся браслета, дублируя приказ дежурному медику.

— Чего делать-то будем? Локьё просил взять тебя на «Леденящий». А чучело это? С собой тащить?

Мы смотрели, как наследник хромает к выходу из ангара.

— Я подумаю, — сказал Дерен. — Понаблюдаю, пока долетим. Вроде его отпустило слегка. Мягче стал. На стыках искрит, но это уже надолго.

— Только по шее не бей, начмед ругается.

— Угу, — отозвался пилот.

Расположение эскадры Содружества, «Леденящий»

Светлые нескончаемые коридоры «Леденящего», казалось, вообще нигде не упирались в стены. Ощущение было тягостным и пугающим для тех, кто привык к пространственной замкнутости кораблей.

«Леденящий» изменился вдруг для меня. Казалось, я знал его со всеми тупиками и закоулками, и вдруг он лёг под ноги словно бы новой, нехоженой палубой.

Я почти заблудился: реконструировали? Расширили жилые помещения?

В присутственный зал ворвался, когда совет Призванных уже сидел в полном составе. И Локьё ждал за кафедрой, чтобы объявить о начале.

Первые его слова сквозанули у меня мимо ушей.

Наверное, не я один пропустил вступление. Все взгляды сидящих были направлены сейчас на меня. Меня трогали глазами, касались мыслями, эмоциями. Кто-то доброжелательно, кто-то — едва сдерживая неприязнь.

Стало трудно дышать. Облако эмоций стремительно пожирало кислород и заполняло агонизирующие лёгкие.

В какой-то момент я захлебнулся в чужих ощущениях и почти утонул. Очнулся — на середине зала. И вопросы полетели в меня странные, не имеющие отношения ни к поиску Имэ, ни к моим профессиональным навыкам.

— Сколько лет было вашим родителям на момент зачатия?

— Как вы относитесь к теориям зарождения света и тьмы?

— Сколько у тебя женщин?

Меня продолжали касаться мысленно, ощупывать, дёргать…

Истники, не наделённые властными полномочиями, особенно бесцеремонны.

Они — «вещи в себе», вымороченные собственным взглядом на мир, далёким от обыденного, чужим, изломанным и непривычным. Посторонние их интересуют нечасто, но уж если интересуют…

Отвечать хотелось агрессивно, но я терпел. Пока не сорвался уже на чисто технических моментах, когда перешли непосредственно к проблеме поиска Ингваса Имэ.

Меня активно не поняли, поднялся шум, и эрцогу пришлось вмешаться.

— Поясняю для тех, кто не сталкивался с системой управления в Содружестве, — сказал Локьё, покосившись на меня, и голос его в неожиданно установившейся тишине прозвучал глухо и устало. — Ты что, капитан, никогда не удивлялся, почему тебе гораздо легче выйти на меня, чем на собственного командующего?

Эрцог не сказал «хаго», он сказал — капитан.

Зал на миг провалился в недоумение, и только тут я сумел сосредоточиться и разглядеть одежду и лица.

Сборище, на которое меня затащил Локьё, меньше всего напоминало совет. Направляясь на «Леденящий», я ожидал увидеть официальных лиц, профессионалов, людей, которые что-то решают в государственной системе управления Содружеством.

Но в зале было дюжины две аристократов разной степени чистоты крови да подозрительные типы, державшие себя, впрочем, не менее «аристократически». То есть, по меркам Империи, карикатурно, а местами — хамски.

Один, рыжеватый и тощий, сидел, забросив ноги на спинку впередистоящего кресла. Другой ел конфеты из здоровенной коробки, швыряя фантики на пол. Третий пытался закурить, и ему исподтишка мешали его соседи — то левый, то правый. Курильщик рассеянно совал в рот потухшую наркотическую палочку и снова пытался её разжечь.