компьютером, который в отличие от виртуального сознания рано или поздно выходит из строя, причем всегда окончательно. Я уже так жил, я знаю, что это такое. То, какой я теперь, намного, уверяю тебя, намного лучше!
Васса осторожно добавила:
– Но вместе с тобой погибли еще двести пятьдесят человек, Лис…
Тот кивнул ей с экрана (хотя, конечно, не кивнул, она просто видела картинку, которую создал для нее Лис – нынешний Лис).
Лис Всемогущий.
– Да, их очень жаль. Помню эту милую девчушку, которая носилась со своим, кажется, клоуном.
Ну да, Миори…
– Еще какие-то дети. Молодожены, летевшие в свой медовый месяц. Беременная женщина не первой молодости, которая все время держалась за ручки со своим также не самым свежим супругом.
Лис перечислял пассажиров рейса EL2707. Васса понимала: нет, он не вспоминает, а всего лишь, пользуясь информацией, почерпнутой в интернете о каждом из этих пассажиров, заставляет ее поверить в то, что вспоминает.
Значит, все-таки иллюзия?
– Их жаль, вне сомнений, потому что ведь я не бездушный монстр, Васёк.
– Лис, я и не говорила, я и не думала о тебе такого…
Она перепугалась, что Лис обидится и отключится, – теперь окончательно.
Но на лице Лиса снова играла улыбка (на лице, которого у него не было, но которое он ей презентовал).
– Ну, конечно, Васёк, я это знаю. Я теперь все знаю. Ну, или если не все, то многое, очень многое. И именно поэтому я не хотел бы, даже если это возможно, повернуть прошлое вспять. Мне так очень хорошо! А что касается прочих пассажиров. Уверяю тебя, паники не было, они все просто потеряли сознание, когда пилот намеренно резко поменял давление в кабине, и больше уже никогда не пришли в себя…
Лис, даже в его нынешнем, всемогущем, состоянии просто не мог знать этого – он просто уверял ее, что это было так.
Опять иллюзия.
– Однако давай не будем об этом говорить, потому что мне тяжело…
Васса, чувствуя укоры совести, сказала:
– Лис, я обещаю тебе, что мы больше эту тему не затронем. Я уже говорила, что ужасно рада видеть тебя?
– Говорила, Васёк! Но можешь сказать еще и еще. Мне так приятно слышать это. Да, мы снова вместе. И будем вместе всегда!
– Лис, всегда вряд ли получится. Ты сам ведь сказал, что я, как и любой человек, примитивный биологический компьютер, который рано или поздно навсегда отключится…
– Я уже работаю над этим, Васёк. Ты же видишь, что я, совершив трансфер, обрел бессмертие? Так почему бы и тебе не присоединиться ко мне?
Присоединиться к Лису? Из реала последовать за ним в виртуал?
– Лис, я не знаю… Это будет означать, что я должна совершить трансфер и отказаться от своего тела…
– У тебя будет сознание, Васёк, причем сознание гораздо более могущественное, чем в твоем теле.
Он говорил мягко, но Васса понимала: он жаждет, чтобы она согласилась на подобный трансфер.
– Лис, я не знаю, что и сказать…
– Васёк, только скажи да.
– Лис, если даже трансфер и будет иметь место, то на его подготовку понадобится время.
– Я помогу его сократить.
– Лис, а если я не хочу переходить из реала в виртуал?
Воцарилось молчание, и Лис мягко заметил:
– Васёк, извини. Я не хотел давить на тебя. Тебе надо свыкнуться с мыслью, понять преимущества, о которых ты не подозреваешь, и это вполне понятно. Однако мы вернемся к этой теме!
А что, если она не хотела возвращаться к ней?
Не хотела? А ведь Лис предлагал ей бессмертие, причем бессмертие виртуальное, бессмертие вместе с ним – одно бессмертие на двоих.
Она бы смогла осуществить то, к чему стремились в течение многих тысячелетий все алхимики, астрологи, ученые, философы, диктаторы, очень богатые люди.
– Ну, не знаю, Лис, просто не знаю… Однако давай сменим предмет разговора. Скажи лучше, ты намерен показаться Тацио и команде?
– Я уже показался, Васёк.
– Ну, далеко не с теми способностями, которые у тебя теперь есть…
– А почему я должен показываться с ними, Васёк?
Вопрос был более чем резонный. Действительно, почему? Чтобы стать предметом постоянных экспериментов, чтобы так и остаться подопытным кроликом, чтобы, живя вечно, являться продуктом трансфера?
– Но ведь они узнают…
– Ну, узнают, Васёк, я об этом позабочусь. Пусть ищут несостыковки, они их найдут. Пусть пробуют еще и еще, но каждый раз результат будет не тот, к которому они стремились.
Хитро, чертовски хитро!
– А ты уверен, Лис, что…
– Васёк, не спорь со мной! Я это просто знаю. В конец концов, кто из нас обладает более совершенным сознанием – ты или я?
Эти слова он произнес добрым шутливым тоном, однако Васса поняла: он вещал на полном серьезе.
– Извинив, Лис, не хотела тебя разозлить.
– Васёк, это ты меня извини, потому что злиться на тебя я решительно не в состоянии. Ну, и ты ведь на меня тоже?
Нет, она не могла на него злиться – на ее Лиса.
Ну, или почти на ее.
– И еще, Васёк, ты ведь никому ничего не скажешь?
– Лис, конечно, не скажу!
– Ну да, пусть считают, что создали несовершенный продукт, иначе они не дадут нам житья. И не позволят тебе общаться со мной – или, думаешь, твоему жирному бородачу понравится, что у тебя имеется друг, который тебе ближе, чем он сам?
– Лис, Элио – не жирный бородач! Он человек, которого… которого я люблю!
– Ну, жирному бородачу тогда крайне повезло, Васёк! Ну хорошо, извини, это идиотское замечание. Однако на правах твоего друга, пусть и цифрового, замечу, что он тебе не пара.
Разве бы Лис такое сказал? Ее Лис, тот, что остался в прошлом.
Нет, не сказал бы. И даже бы не подумал.
А Лис новый и подумал, и сказал.
– Лис, уверяю тебя, что он мне вполне пара. И я его люблю.
– А он об этом в курсе, Васёк?
О чувствах с Элио она не говорила – им просто было вместе хорошо, и Васса не хотела этого менять.
– Лис, давай сменим тему…
Что-то они слишком часто меняли тему: раньше такого не было.
Но раньше Лис был не цифровым и не всемогущим.
– Так ты никому ничего не скажешь, Васёк? Пусть это будет нашим с тобой секретом! И своему жирному… извини, своему любимому бородачу тоже не говори! Ведь бородачом я его называть могу – у него ведь борода имеется, не так ли?
– Не скажу, Лис. Но ты сам понимаешь, что долго это продолжаться не может…
– Понимаю, Васёк, отлично понимаю, но обещаю тебе, что что-нибудь придумаю…