Я почувствовала за спиной движение воздуха, шорох, и мои плечи сдавило как тисками. Я охнула, дёрнулась, вырвалась и крутанулась назад. Йен Кайл судорожно пытался стянуть массивный перстень с пальца правой руки. Отчётливо пахнуло горелой плотью. Обезображенное проступившими венами лицо поднялось мне навстречу, я поймала взгляд его чёрных глаз и…
— Шантал! — сколько ненависти и торжества была в этом слове, в этом чужом имени.
— Я не… — попятилась я, слыша за спиной растерянный гомон стражи и отчаянные крики Кина.
— Свет Всемогущий, мы нашли её. — Впервые с момента нашей встречи Циларин обнаружила свои эмоции. Длань застыла на месте, закрыв глаза и улыбаясь так, что её лицо моментально преобразилось. Нет. Кричала не она. — Правитель…
В то же мгновение Йен Кайл оказался рядом, схватил женщину за голову, и с резким хрустом свернул ей шею. Чёрно-белая фигура рухнула на землю. Купец заорал первым. Кто-то из стражи — и того раньше. Люди кинулись прочь, волоча за собой вопящего Кина. Йен одной рукой подхватил тело и швырнул его в зияющую дыру черноты. Мёртвая женщина ударилась ногами о край ямы и пропала из виду, сорвавшись вниз.
От ужаса я не могла кричать, зато могла бежать. Йену Кайлу не требовалось ни того, ни другого. Едва успев сделать несколько шагов к выходу, я натолкнулась на него, будто врезалась в каменную плиту.
— В интересные игры ты играешь. — Надо мной нависло усмехающееся лицо с глазами без белков. — Теперь моя очередь. И другие правила.
Крики разбегающейся стражи затихли у подножия, и я различила в воздухе отрывистый протяжный свист. В темноте вокруг замелькали серебристые полосы. Они расширялись в прямоугольные отверстия, за каждым из которых виднелась вовсе не вершина холма и плиты храма. Йен схватил меня за рукав, перехватил за руку и потащил следом, то и дело выбрасывая свободную руку в сторону серебристых полос. Те кривились, закручивались спиралями, пейзажи внутри шля рябью и исчезали.
Я звала на помощь и пыталась сопротивляться. Это было так же просто, как плыть вверх по водопаду. Постоянно вспыхивающие серебристые росчерки мешали глазам привыкнуть к темноте вокруг, поэтому я тащилась вслепую, не зная, куда наступлю с каждый следующим шагом. Сбоку мелькнула серая тень, я неловко покачнулась и больно ударилась плечом. Плита! Значит, мы всё-таки будем спускаться. Но тогда где же ощущение бега под уклон?..
— Скрыться негде, Йен, — раздался за нашими спинами сильный низкий голос.
— Так поймай меня, если сможешь. — Не оборачиваясь, крикнул тот.
Когда до меня дошло, что это значит, было уже слишком поздно.
Йен прыгнул с обрыва. Я камнем рухнула следом.
Глава 9
Наяву и во сне
Удар был такой силы, что из лёгких вышибло воздух. Я закашлялась, неуклюже перекатилась на живот и попыталась встать на четвереньки. Итогом моих стараний стали упирающиеся в холодный камень колени и локти, лбом я уткнулась в ладони. Не слишком-то приглядная поза, но мне было всё равно.
Жива. Жива, и это единственное, что сейчас важно. Действительно — единственное. Знать бы только, почему.
Я напряглась, прислушиваясь к ощущениям. Дыхание постепенно успокаивалось, кашель отступал, ничего не болело. И это было невероятно. От такого удара спиной о камень позвоночник должен был не просто треснуть, а сломаться к чёртовой матери и рассыпаться, задорно стуча позвонками по каменной тверди. Но раскалывалась только голова, хотя как раз именно ею одной я чудом и не приложилась.
О себе я ничего не помнила.
Эта мысль подбросила моё сердце к горлу, о откуда бешено стучащая мышца благополучно и рухнула вниз, в самые пятки, даже несмотря на то, что при такой позе пятки в данный момент торчали вверх. Я на его месте упала бы куда-нибудь в локти — и к груди возвращаться ближе, и в пол сейчас упираются именно они.
Господи, о чём это я?! Видимо, головой меня всё-таки приложило. Не зря же она так… ох…Я очень медленно и крайне осторожно приподнялась на руках и уселась на пятки. Не болит. Ничего не болит. Но ведь буквально только что хотелось собственноручно оторвать её, лишь бы избавиться от дикой боли! И откуда это странное ощущение, что короткий полёт и приземление на спину (от которого не осталось ровным счётом никаких последствий), произошли уже после того, как разболелась голова? Может, на меня напали и оглушили? Но кто? Где? Зачем? От отчаяния впору было начать биться лбом в камень под ногами. А что, хуже уже явно не будет.
Нет, так дело не пойдёт. Надо собраться. У меня же всё в порядке. Кхм. Да. Очень оптимистично. Насколько может быть в порядке человек, сидящий в кромешной тьме, и не имеющий никакого понятия о том, кто он и как оказался в таком плачевном положении?
Для верности я подняла голову и поморгала. Действительно, так и есть. Беспросветная темнота, слегка затхлый воздух. Значит, я в каком-то замкнутом пространстве. Под коленями шершавый бугристый камень — пол. Я встала на четвереньки, вытянула перед собой руку и поводила из стороны в сторону, пытаясь первоначально оценить размеры помещения. Клаустрофобии у меня нет, но оказаться в какой-нибудь коморке размером два на полтора было бы не слишком приятно. К изрядному моему облегчению, рука ни за что не задела, следовательно, пространства вокруг не было катастрофически мало. А пока я кашляла, скорчившись на полу после падения, эха слышно не было, значит, этого пространства и не слишком много, либо в нём хорошо продумана система звукоизоляции.
Я вновь осторожно вернулась в сидячее положение. Нужно было подумать…
* * *
В чувства меня привёл озноб. Он же развеял и странный сон.
Лёжа ничком с закрытыми глазами на чём-то мягком и сыром, трудно определить, что это такое. Но вот запах… Пахло лесом. Сырым лесом, в котором после грозового ливня водой, кажется, пропитались даже камни, не то, что мох под ногами. Вспомнив про ноги, я ими тут же подрыгала. Точнее, попыталась. За что и поплатилась резким колотьем от кончиков пальцев и до самых колен — так они затекли. С полустоном-полупроклятием я сделала попытку хотя бы перекатиться на бок, но и тут потерпела неудачу. Теперь заныло всё тело целиком. Зато под щекой что-то бодро завозилось, и я с огромным трудом открыла глаза, в которые, судя по ощущениям, щедро сыпанули песка. Моему взору открылось тесное переплетение мохнатых зелёных стебельков. Надо же, и правда мох…
Утро — такая роса в лесу бывает только ранним утром — было серым и пасмурным. Отсыревшее платье холодило спину и всё, что ниже. Животу было мокро, но вроде бы даже тепло. Щёку снова защекотало, я чудовищным усилием приподняла свинцовую голову и скосила глаза. Лесной клоп размером с ноготь указательного пальца шустро кинулся наутёк, неловко загребая лапами на поднимающемся из вмятины мхе. Я меланхолично проводила его взглядом и неуклюже потёрла щёку. Ладонь покалывало, между пальцев как будто запутался волос. Я кое-как приподнялась, оперлась на локти и уронила перед собой раскрытые ладони с налипшей до самых запястий паутиной.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});