Читать интересную книгу Мальчик с голубыми глазами - Джоанн Харрис

Я ощупал ребра. Вроде ни одно не сломано. Но спина, куда она била меня ногой в босоножке, сильно болела, и бровь здорово рассекло острым ребром двери. Рубашка спереди насквозь пропиталась кровью, и я чувствовал приближение знакомой головной боли: перед глазами, мешая нормально видеть, мелькали вспышки цветных огней.

— По-моему, придется зашивать в больнице, — заметила мать. — Будто мне и без твоих ссадин заняться нечем! Ну да ладно. — Она вздохнула. — Мальчишки всегда остаются мальчишками. Вечно с вами что-то происходит. Тебе еще повезло, что я оказалась дома, правда? А теперь давай-ка поедем к врачу.

Ладно, я соврал. И вовсе не горжусь этим. Это действительно мать, а вовсе не Найджел, поработала над моей физиономией. Глория Грин, пять футов четыре дюйма в туфлях на высоком каблуке, шестидесяти девяти лет от роду, с виду хрупкая, как птичка…

«Ничего страшного, у тебя быстренько все заживет, мой милый», — сказала медсестра с розовыми волосами, приводя меня в порядок. Глупая сука. Словно ей есть какое-то дело до меня, обычного пациента. Пациент. Patient. Penitent.[39] Слова, пахнущие зеленым лимоном, от которых рот щиплет так, будто набрал туда иголок. Мама, я был так ужасно терпелив, я так долго терпел…

После этого мне пришлось бросить работу. Слишком много вопросов, слишком много лжи, слишком много расставленных для меня силков. Раскрыв хотя бы одну мою уловку, мать запросто могла бы докопаться до всего остального и извлечь наружу весь обман, все притворство последних двадцати лет…

И все же с моей стороны это лишь кратковременное отступление. Тот давнишний план остается неизменным. Радуйся своим фарфоровым собачкам, мама. Радуйся, пока можешь.

Наверное, мне следует быть довольным собой. Тем, что я совершил убийство и благополучно избежал наказания. Улыбка, поцелуй и — упс! Все кончено! Напоминает фокус злого чародея. Вы не верите мне? А вы проверьте. Обыщите, изучите мои действия со всех сторон. Попробуйте найти потайные зеркала и ящички, карты, спрятанные в рукаве. Гарантирую, что совершенно чист перед вами. И все же это непременно свершится, мама. И ты еще успеешь увидеть, как удар будет направлен прямо тебе в рожу…

Таковы были мои мысли на больничной каталке; я думал о том, как стану топтать этих фарфоровых собачек, как в одну минуту превращу их в пыль — да нет, в одну секунду! — едва будет покончено с матерью. Но как только я позволил этим планам обрести форму, не обеспечив их предохранительной оберткой вымысла, у меня сразу возникло ощущение, будто в череп мой проникла атомная бомба, которая вот-вот превратит меня в мелкие осколки; эта бомба мотала меня из стороны в сторону, точно мокрую тряпку, и рот мой невольно приоткрылся в безмолвном крике…

— Извини, миленький, но неужели так больно?

Медсестра с розовыми волосами — точнее, ее тройное изображение — возникла на мгновение перед моими почти ничего не видящими от боли глазами и куда-то уплыла, точно стайка тропических рыбок.

— У него случаются ужасные головные боли, — пояснила мать. — Не беспокойтесь. Это просто последствия стресса.

— Если хотите, я могу позвать доктора, он выпишет что-нибудь болеутоляющее…

— Нет. Не беспокойтесь. Скоро пройдет.

С тех пор миновало три недели, и все было почти забыто, хотя и не до конца прощено; швы удалили, синяки изменили цвет, превратившись из красно-фиолетовых в маслянисто-желтые и зеленые. Головная боль, правда, не утихала целых три дня, и все это время мать кормила меня домашними супчиками и сидела у моей постели, наблюдая, как я дрожу и стенаю. Надеюсь, в бреду я ничего не произнес вслух. Надеюсь, у меня хватило на это ума. В общем, к концу недели жизнь вошла в свое обычное русло, а Голубоглазый, которому так и не удалось сорваться с крючка, вновь, по крайней мере на какое-то время, угодил в сеть.

Но было в жизни и кое-что приятное…

Элеонора Вайн чувствовала себя чрезвычайно плохо. Она заболела в прошлую субботу и по-прежнему находилась в больнице, подключенная к дыхательному аппарату. Токсический шок, по словам Терри, или какая-то жуткая аллергия. Не сказать, что я был так уж удивлен; если учесть, сколько всевозможных пилюль принимала Элеонора, причем явно как придется, то нечто подобное должно было когда-нибудь случиться. И все же странное совпадение: выдуманная история, которую я выложил в веб-журнал, вдруг зажила собственной жизнью. Между прочим, такое случается не впервые; порой мне кажется, что я благодаря усилиям какого-то колдуна вуду обрел способность удалять из этого мира всех, кто причиняет мне боль или чем-то угрожает. Одно прикосновение к клавиатуре — и пфф! Delete…

Ах, если б это было так легко! Если б достаточно было только пожелать! Тогда мои беды закончились бы двадцать лет назад. Все началось с Синей книги — каталога моих надежд и мечтаний — и перенеслось в киберпространство, в блог, на badguysrock. Но конечно, это всего лишь вымысел. И хотя в моих фантазиях вполне могли появляться Кэтрин Уайт, Элеонора Вайн, Грэм Пикок или любой другой из этих паразитов, но передо мной всегда стояло только одно лицо — избитое, окровавленное, до смерти перепуганное, лицо человека, задушенного рояльной струной или утопленного в ванне с помощью короткого замыкания, лишенного головы или умерщвленного тысячами иных способов…

Одно-единственное лицо. Одно-единственное имя.

Я знаю. Это непростительно. Так сильно желать смерти собственной матери, с такой страстью мечтать об этом. Так мечтают в жаркий день напиться холодной воды, изнывая от жажды; так с мучительным сердцебиением ждут, когда в замке входной двери повернется ключ; так верят, что сегодня как раз и случится то самое…

Ведь несчастному случаю произойти ничего не стоит. Наезд на проезжей части, водитель скрывается с места преступления. Или падение с лестницы. Или внезапная встреча с насильником. Есть еще проблемы со здоровьем. В шестьдесят девять она, можно сказать, уже старуха. С опухшими от артрита руками и очень высоким кровяным давлением. В ее семье случались и заболевания раком; кстати, ее мать в пятьдесят пять лет умерла от рака. И вообще, в доме полно потенциальных опасностей: перегруженные электрические розетки, незакрепленные ковровые дорожки, цветочные горшки, ненадежно установленные на подоконнике в спальне. Несчастные случаи происходят постоянно, но, судя по всему, только не с Глорией Грин. Вполне достаточно для доведения человека до отчаяния.

И все же я продолжаю жить надеждой. Надежда — вот самый злобный из тех демонов, что скрываются среди прочих неожиданных вещей в маленьком ящичке Пандоры…

3

ВЫ ЧИТАЕТЕ ВЕБ-ЖУРНАЛ BLUEEYEDBOY

Время: 09.55, четверг, 14 февраля

Статус: ограниченный

Настроение: романтическое

Музыка: Boomtown Rats, I Never Loved Eva Braun

Сегодня 14 февраля, Валентинов день, и любовь, чистая, искренняя любовь прямо-таки витает в воздухе. Именно поэтому я оставил конверт с поздравлением вместе с шоколадкой и цветами на уголке горки с фарфоровыми собачками. Это, слава богу, не розы и даже не орхидеи, а самый обычный букет, достаточно яркий, чтобы выглядеть дорогим, но не слишком яркий, чтобы казаться вульгарным.

Открытка тоже выбрана весьма тщательно, никаких шутливых мультипликационных персонажей, никаких сексуальных намеков, никаких клятв в вечной любви и преданности. Мать достаточно хорошо меня знает и этим клятвам не поверит. Самый обыкновенный ритуальный жест, но весьма для нее важный: ведь теперь во время следующего выхода в свет она сможет победоносно поглядывать на своих приятельниц — на Морин, Элеонору или Адель, сын которой и вовсе живет в Лондоне и даже звонит ей достаточно редко.

Нет, мы с мамой не обманываем себя, но все-таки продолжаем игру. Мы играем очень-очень давно; это игра тайных действий и стратегических планов. У каждого из нас имеются свои победы и поражения. Но теперь возникла возможность полностью разгромить и уничтожить противника — именно потому я не могу позволить себе рисковать понапрасну. Мать и без того относится ко мне с подозрением. Да и характер у нее неуравновешенный, как был у Найджела, и становится все более нестабильным. Она еще как-то крепилась, пока были живы братья, но теперь я остался один, и она бережет меня, как своих фарфоровых собачек, и всегда старается не упустить из виду…

Увидев подарки и поздравительную открытку, мать, естественно, выражает удивление. Это тоже часть игры. Если бы валентинки не было, она бы промолчала, но через несколько дней непременно бы отомстила. Уж лучше соблюдать правила и всегда помнить, что поставлено на кон. Я только потому так долго продержатся, что всегда отдавал дьяволу причитающуюся ему долю.