— Поехали! Я знаю одно чудное местечко!
Она проехала насквозь какие-то узкие кривые переулки. Руки Саши творили такое, что Вероника не соображала, куда едет и зачем, только повинуясь командам — направо, еще раз теперь прямо. Наконец приехали. Остановились возле арочного входа с массивными деревянными дверьми, позвонили.
— Добро пожаловать!
Дверь открыла приветливая пожилая женщина с огненно-рыжими волосами.
— Комнату на два часа, пожалуйста.
Она сразу назвала цену, Саша протянул деньги. Наверное, здесь было так принято. Она не задавала вопросов, просто проводила до двери. Они набросились друг на друга, едва за ними закрылась дверь. Одежда летела на пол, не раздев ее до конца и сам толком не раздевшись, Саша развернул ее лицом к стенке. Она уперлась руками в холодный крашеный кирпич и застонала от удовольствия и легкой боли от слишком резкого вторжения.
— Это была самая восхитительная прелюдия в моей жизни, — призналась она, когда все закончилось.
— Только прелюдия? — деланно возмутился он.
— Все остальное тоже, но прелюдия умопомрачительная.
— Мы слишком нетерпеливы, — согласился он. — А тут пришлось оттягивать удовольствие.
— Ага, — согласилась Вероника, оглядываясь по сторонам.
Они были в небольшой комнате с кирпичными стенами, выкрашенными белой краской. Потолок представлял собой огромное зеркало, в котором отражались они сами и огромная кровать, накрытая красным покрывалом.
— Ты часто здесь бываешь?
— Бывал, но не сказать бы, что очень часто. Пошли в душ.
Они мыли друг друга душистой пенкой, занимались любовью на огромной кровати под зеркальным потолком, плавали в бассейне. Резвились всеми возможными способами, пока Саша не признался, что умирает с голоду. Тогда они снова сели в машину и поехали к ближайшему ресторанчику, где заказали порцию роллов. Они сидели в белом зале на зеленых диванчиках, с барной стойки кошка с надменной мордой махала им лапкой.
— Прекрасный выходной! — поделилась Вероника, прежде чем отправить в рот очередной кусочек риса со сливочным сыром, обернутым в ломтик лосося.
К ее удивлению, жених смутился.
— А?
— Прости… Не знаю как так вышло… Понимаешь, ты как сказала про белье, я обо всем позабыл… Извини меня, пожалуйста… Саша одним духом выпал все это, потом вдруг замолчал, глядя на свечку под прозрачным чайком. Вода нагревалась, потихоньку становясь зеленой, чайный бутон медленно раскрывался, шевеля лепестками.
— Да что случилось-то?
— Нет-нет, ничего не случилось, — он наконец решился посмотреть Нике в глаза и признался. — Просто я даже не знаю, как теперь сказать.
— Просто говори.
— Со мной связался тот парень из детективного агентства…
Палочки с тихим стуком упали на тарелку.
— Он нашел? — непослушными губами спросила Вероника.
— Да. Там они все.
— Кто все?
— Твои мама, бабушка и дедушка, — Корин развел руками едва не задев соусник. — Они все летели тем злосчастным самолетом.
— Я… я… я не знала, — растерянно произнесла Вероника, глядя на темную жидкость в соуснике. — Почему я не знала? Я же пересматривала список пассажиров… Раз десять перечитала.
— А ты знала девичью фамилию матери?
— О Господи!
Она закрыла лицо руками. С тихим скрипом Саша поднялся с диванчика, подсел рядом, крепко обнимая за плечи.
— Я не знаю фамилии собственной матери!
— Тихо-тихо, — шептал он, гладя широкой ладонью волосам. — У нее точно такая же фамилия, как у тебя. Ты же имя знаешь?
— Угу… от бабушки… которая папина мама…
— Ну вот видишь, — гладя ее по волосам, успокаивал Саша. — Все не так плохо.
Официантка в оранжевом кимоно покосилась на них, но ничего не сказала, прошла мимо к барной стойке. Посетителей было мало, по воскресениям заведения наполняются людьми ближе к вечеру, поэтому пялиться на них было особо некому.
— Он нашел могилу?
— Да.
— Я хочу туда съездить!
— Хорошо-хорошо. Сейчас доедим роллы и поедем.
Она краешком глаза посмотрела на его часы — без двух минут час. Должны успеть дотемна, цветы можно купить по дороге. Роллы доедали в спешке, почти не чувствую вкуса, едва заварившийся чай оставили милым девушкам вместе с чаевыми.
Глава 65
От кладбища веяло покоем. Здесь не было обычной столичной суеты, пахло молодой травой и новыми листьями. Навстречу вышел немолодой мужчина в джинсовке и черном свитере, вызвался проводить.
Они молча шли по ровной асфальтовой дороге мимо памятников, венков и цветов. Кое-какие могилы забросили — возле гранитных глыб уныло торчали старые пластмассовые цветы. Некогда яркие, они выгорели под солнцем, потемнели от пыли и сильно вросли в землю.
«Один хороший дождик, и все скроет молодая трава», — думала Вероника, выхватывая глазом заброшки. Не хотелось думать, что мамина могила похожа на вон ту с облупленным крестом, окруженным молодыми тополями. Или на ту с пыльным серым памятником, перед которым торчат сухие стебли прошлогоднего бурьяна.
Провожатый свернул на совсем узкую дорожку, впереди показались три одинаковых памятника из черного гранита.
«Они!» — сразу поняла Вероника.
— Вот ваши, — подтвердил мужчина.
Все оказалось не так плохо. Гранитные глыбы блестели на солнце, пространство перед памятником было чистым — ни листьев, ни остатков цветов.
— Сажать еще рано.
— Кого сажать? — рассеяно спросила Вероника.
— Цветы сажать, — хохотнул проводник. — Нас проверяют в середине мая и ближе к октябрю.
— Кто проверяет?
Мужчина пожал плечами.
— Девчонка какая-то. Фотографирует, галочки на планшете ставит.
— Понятно.
Вопреки всему она надеялась, что папа лично следит за могилами. Впрочем, спасибо, что оплатил уход и контролирует работу ритуальной службы. Вероника представила приказ — «Какойтова Такаято Таковская (далее — сотрудник) назначается ответственной за состояние трех захоронений, расположенных на городском кладбище номер четыре под номерами такими-то. Сотрудник обязан каждый третий понедельник мая и каждый второй понедельник октября лично проверять состояния вышеуказанных захоронений методом личного осмотра, после чего прилагать отчет по форме, указанной в приложении. Контроль за выполнением приказа оставляю за собой».
«Интересно, смотрит ли он отчеты?»
Что-то подсказывало,