Читать интересную книгу Игрушки для императоров - Сергей Кусков

Лев и крокодил. Благородный жестокий лев корпуса и коварный, нападающий исподтишка, не менее жестокий крокодил мафии. Оба они не подарки, не идеалы мечтаний, но кого-то из них выбрать необходимо.

Потому, что в одном Катарина права на триста тысяч процентов: я не хочу возвращаться к жизни, в которой меня и мою девушку может прибить, поиздевавшись, случайно проезжающая мимо банда гопоты, и в которой мелкий чиновник или менеджер даст отворот, в результате которого рухнет многие годы выстраиваемая карьера, только потому, что я — никто.

Как там в разговоре с доном Алехандро: «до конца дороги доходят единицы, но эти единицы и правят миром. Молодые душой. Готовые рискнуть и броситься в омут». Виктор Кампос охарактеризовал их, как «идиоты», и он тоже в чем-то прав. Мы идиоты. Молодые идиоты.

Я поднял рукав и вызвал в меню музыкальный плейер, после чего поставил всю скачанную музыку на случайный выбор. С облегчением вздохнул, выбросил в стоящую рядом урну догоревшую сигарету, и отдаваясь на волю зазвучавшему бешеному ритму мелодии, скрежещущей, словно металл, двинулся дальше. Чтобы принимать такие решения, нужно расслабиться, а у меня это начало получаться.

Baptised with a perfect nameThe doubting one by heartAlone without himself

War between him and the dayNeed someone to blameIn the end, little he can do alone

— запела какая-то женщина с приятным звонким голосом. Такой песни и такой музыки я еще не слышал. Хотя, и не слушал еще ничего толком! Скачал тысячи часов, а руки дошли только до нескольких треков! Надо же, жесткач, рев гитар, скрежет, звук, словно в кузнице работают, и среди этого шума вытягивающий вверх, к звездам, ее ангельский голосок, не к ночи будь помянуты эти долбаные ангелы.

Я улыбнулся. Пожалуй, жизнь не такая уж и скверная штука! Главное не потеряться в ней, а я не собираюсь этого делать.

Я шел мимо памятников космонавтам прошлого и чувствовал, что черная полоса в моей жизни подошла к концу. Корпус, мафия, ее величество — все это лирика, все это вторично. Главное не то, какую дорогу выберешь в жизни, главное — остаться при этом человеком. И поющая в какой-то степени была со мной согласна.

You believe but what you seeYou receive but what you give

Caress the one, the never-fadingRain in your heart — the tears of snow-white sorrowCaress the one, the hiding amaranthIn a land of the daybreak[4]

* * *

Победитель — Князю

Предложение сделано. Мальчишке дано неделю на раздумье. Шансы, что он согласится, оцениваю как ниже среднего. Настоятельно рекомендую принять дополнительные меры психологического воздействия с вашей стороны с целью склонить его к согласию.

В связи с повышенным интересом спецслужб, возможности устранить его в случае дачи отрицательного ответа не имею, прошу дальнейших указаний.

Князь — Победителю

Приказ об устранении при даче отрицательного ответа отменяю. Ждите инструкций.

Красавице. Срочность: «Молния». Гриф: «Секретно».

Используя внедренного агента «Девочка» и иные средства прошу организовать довод до объекта «Папенькин сынок» сведений о содержании разговора объектов «Ангелок» и «Папочка». Прошу также оказать на «Папенькиного сынка» психологическое давление с целью вызова у него крайне негативной реакции в отношении «Ангелка» и желания отомстить. Ласточка.

Лисе. Срочность: «Молния». Гриф: «Секретно».

Имеются сведения о намерении устранения объекта «Ангелок» со стороны объекта «Папенькин сынок».

Прошу взять «Папенькиного сынка» под полный контроль, и в случае подтверждения намерений, организовать его изоляцию. Ласточка. Копию сообщения переслать абоненту Красавица.

Ласточке. Срочность: «Молния» Гриф: «Секретно»

Это опасно. Ты уверена, что нужно именно так? Красавица.

Красавице. Срочность: «Молния» Гриф: «Секретно»

Второго шанса может не быть. Беру операцию под свой контроль. Прошу освободить на время ее проведения от повседневных обязанностей.

Глава 12. Вопросы и ответы

Сентябрь 2447, Форталеза, летняя резиденция венерианского королевского дома

Город превзошел все ее самые смелые ожидания, поразив буйством красок, переливом огней и пестротой людской массы. Небоскребы делового центра, действительно, царапали небо, уходя за облака, это оказалась не метафора. Она еще не привыкла к виду самих облаков, а тут такие грандиозные иглы! Из них, несмотря на большую погрешность, можно достать до дворца, и это скверно. Единственной преградой для снайперов является голографическая защита, но голограммы никогда не давали стопроцентной защищенности, потому лучшим средством выживания, как и в стародавние времена, здесь был принцип «с юго-восточной стороны не высовываться». В королевском дворце! Филипп Веласкес выбрал не самое лучшее место для резиденции.

Лана никогда ранее не была на Земле, потому так поразила ее местная архитектура. Марс и Венеру она знала, бывала на Луне и на Меркурии, но Земля… Это оказалось нечто непередаваемое, ее просто не с чем сравнить!

Да, каждая планета по-своему уникальна, хотя, казалось бы, что уникального может быть в колониальном городе? Однако Марс удивлял всех своей воздушностью, невесомостью, ощущением парения над мирозданием. Сила тяжести в одну третью «жэ» — скверная штука, дающая обманчивое ощущение легкости, но именно она рулит архитектурой планеты. Марсианские купола тонкие, на первый взгляд непрочные, особенно после сравнения с гигантскими венерианскими зиккуратами. Они даже не врыты в землю на десятки метров, обычные наземные постройки! Весьма неплохо взрывающиеся, кстати, постройки!

На Венере же все подчинено обратному закону: давящая тяжесть, прочность, монументальность. Венерианские колоссы — сверхпрочные громадины, способные устоять после ядерного удара или орбитальной бомбардировки. Особым их отличием, так бесившим ее первое время, является полное отсутствие любых прозрачных поверхностей, «окон», так любимых марсианами. Лицезреть вечно облачное небо Венеры, как и пейзажи гор и равнин, можно только снаружи.

Луну и Меркурий сравнивать с ними нет смысла. Постоянное проживание в условиях низкой гравитации невозможно, человек способен существовать там лишь непродолжительное время. Это рабочие лошадки, куда люди прилетают зашибить деньгу и улететь, там все разумно и функционально, лишено любой красоты. На Луне, Меркурии и в Дальних Мирах располагаются не города, а базы, пусть и с численностью населения на некоторых до сотни тысяч человек.

И вот, наконец, долгожданный земной город. Терра, Родина человечества. Она мечтала увидеть ее еще до того, как попала в партизанский отряд, а в отряде ее желания разбередил Ким, доброволец, из Владивостока, что в земной России. Своими рассказами он привил ей тягу к голубой планете, поселил в душе неистребимое желание увидеть ее своими глазами. Особенно города, гигантские многоярусные полисы вроде Владивостока, в которых есть все и где можно прожить годы, не зная, что находится в двух шагах от тебя. Огромные здания, тянущиеся на километры ввысь, многочисленные уровни мостовых, перечерченные подуровнями метро и монорельсов, висячие аллеи, сады, парки, фонтаны, в которых плещутся золотые рыбки, велосипедные дорожки, магазины, площадки воздушного такси…

Итак, Земной город спустя много лет предстал перед нею во всей своей красе. Да, это был не описываемый со священным трепетом Владивосток, уютный чистый полис российского Дальнего Востока, это оказалась грязная и пыльная имперская Форталеза, но она кардинально изменила мнение обо всех земных городах.

Как и город ее боевого товарища, Форталеза располагалась на берегу моря и состояла из нескольких уровней, связанных воедино паутиной монорельсов, а от огней ее деловых, торговых и развлекательных центров рябило в глазах. Шум, издаваемый десятками миллионов людей, слышался даже здесь, в нескольких километрах от городской черты. И это далеко не самый людный город империи!

Здесь живет более полусотни миллионов человек. Высящийся до самых облаков многоуровневый полис вмещает около тридцати, остальные ютятся вокруг в лачугах-развалюхах местных фавел, по сравнению с которыми Северный Боливарес — цитадель аристократии. Нищета и грязь, грязь и нищета на десятки километров вокруг, живой копошащийся муравейник, от которого разит злостью, ненавистью, презрением и отчаянием. Свет витрин и огни респектабельных уровней — это красиво, но город в целом…