— мы ещё молоды духом! Значит вы хорошо должны помнить общую схему корабля, который доставит нашу молодёжь на Пояс.
Экран гостиной, отобразил знакомую схему корабля, в которой на длинную центральную ось один за другим нанизывались отсеки. Первым шёл командный модуль для дежурного экипажа управляющего полётом, за ним следовал реакторный отсек, его планируют отстыковать по прилёту, чтобы в дальнейшем питать станцию. Следом размещались сегменты будущего кольца станции, каждый из тридцати шести сегментов был чуть более ста метров в длину, всего шесть ярусов в виде огромных снежинок, сложенных из шести сегментов расходящихся от оси корабля. Согласно плану, только первые шесть сегментов кольца предназначались для экипажа станции, припасов и исследовательского оборудования, остальные служили дополнительными топливными баками, они опустеют во время полёта, после чего ими замкнут кольцо станции. Вереница головных отсеков выглядела внушительно, но даже она меркла на фоне основного топливного модуля, капсула длиною шестьсот метров выглядела исполински, это было наглядное воплощение бездны пространства, которую предстоит преодолеть кораблю. Блок реактивной тяги завершал конструкцию, сложная мешанина топливных компрессоров и основных маршевых двигателей.
Рассмотрев знакомую всему миру схему, Графитов вопросительно взглянул на разведчика, тот усмехнулся:
— Это фальшивка.
Подумав ученый возразил:
— Сотни репортажей из разных стран, фотографии астрономов любителей, все соответствуют этой схеме. Если она фальшивка, то только касательно внутреннего устройства корабля.
— Вы совершенно правы, мы не хотели афишировать истинные масштабы проекта, поэтому, внешняя компоновка осталась без изменений, это добавило нам трудностей, но к счастью преодолимых.
Волин, обновил схему на экране, внешние обводы остались те же, но начинка изменилась. Машинально приблизившись к экрану Графитов принялся изучать новый чертёж.
— Это ошеломляюще, — наконец прошептал он, — Это, это…
Вдруг на экране появилась Арина:
— Простите, что прерываю, — деловито, но с извиняющейся интонацией, начала она, — однако токмач гостя уже готов, я немного обогатила рецепт французскими, итальянскими и венгерскими нотками, очень важно попробовать блюдо горячим, пока лапша имеет особую пикантную упругость!
— Да, конечно, будет невежливо заставлять гостя есть размякшую лапшу, — немного рассеяно согласился хозяин, указывая рукой в направлении столовой, — Прошу меня простить, но за едой я не обсуждаю работу и политику, — по пути к столу предупредил Графитов.
— Похвальная привычка, — согласился Прокоп, занимая свое место, — как аппетитно пахнет! Ваша Арина просто волшебница! — на экране в центре столовой улыбающийся аватар Арины сделал изящный книксен.
Между блюдами, когда первый голод был утолён, хозяин дома завёл беседу:
— Вот я на днях смотрел сериал о разведчиках, занятное зрелище, помогает отвлечься, но у меня возникло несколько вопросов относительно современных шпионских приёмов, — вдруг он запнулся, — О! Я профан! Мы же уговорились не обсуждать работу! Простите мою оплошность!
— Извинения излишни, — успокоил довольный ужином гость, — уверяю вас, всё, что вы могли увидеть в сериале не имеет никакого отношения к моей работе. Смело спрашивайте!
После трапезы мужчины вернулись в гостиную, сервисные манипуляторы ловко орудуя с потолка, подливали в небольшие бокалы дижестивный саперави, тягучее сладкое вино было превосходным комплиментом ужину. Пока гостиная была пуста, Арина успела разжечь в ней камин, языки пламени приглашали любоваться собою, но тщетно, вниманием присутствующих завладела обновлённая схема корабля «Восток-7».
— Насколько я могу судить, — начал академик, — то, что раньше было топливным модулём, теперь стало вакуумной капсулой, основой вакуумного привода. Судя по размерам, двигатель разработали довольно давно, года два тому я вывел преобразование группового наложения, которое в теории позволяет снизить оптимальный размер вакуумной камеры с пятисот метров до двухсот, — размышлял учёный, — впрочем у прямого привода, без наложения, есть свои преимущества, он надёжнее. Кстати, двигатель испытан?
— Верно заметили, но это лишь вершина айсберга, между прошлым проектом и сегодняшним пролегла технологическая пропасть, это не только вакуумный привод, который, к слову, работает великолепно, но и реакторы, плетельщики, фабрикаторы, стазис камеры. Семь лет работы тысяч учёных и сотен тысяч инженеров! Позвольте отметить, всё это благодаря вам, ваш вклад неоценим! — здесь Волин в признательном жесте дружески качнул бокалом в сторону учёного, его глаза блеснули, — Знаете каков итог?!
Польщённый Графитов, качнул своим бокалом, как того требует риторический ответ.
— Ранее мы планировали исследовательскую станцию на сотню космонавтов, но теперь это будет настоящее космическое поселение на четыре тысячи человек, самое большое на сегодняшний день и самое удалённое от Земли, у поселенцев будут ресурсы на три года, за которые вполне реально выйти на автономность, даже на автаркию! Задумайтесь, это ведь реальная резервная копия человечества! Небольшая деревня в масштабах страны, новый мир для всего человечества! — в словах разведчика звучала убеждённость прогрессора.
— Это создаст соблазн окончательно решить вопрос с человечеством здесь, на Земле, — вглядываясь в отблески огня на красном вине, парировал Максим.
— Скептично и пессимистично, — усмехнулся разведчик, — но не прагматично, практика показывает, что человечество не способно на самоубийство, слишком велика совокупная тяга к жизни.
— Простите, меня занесло, — ответил хозяин дома, — уверенность в будущем это великолепно, но зачем такую весть хранить в тайне, к чему эта конспирация?
— Открыто и наивно, — снова усмехнулся разведчик, — но не прагматично. Позвольте дать вам небольшую лекцию о природе власти, это как раз по моей специальности…
Чуть более четверть века тому назад в мире была установлена гегемония, которая пыталась навязать нам авторитарный глобализм, цинично называя его демократией. Властное ядро было сосредоточено в США, но в маскараде бурной политической жизни той Америки хребет власти было сложно разглядеть, это давало повод для иллюзий. На сцене постоянно давали один и тот же мюзикл под названием «Сменяемость власти», никого не смущало, что в представлении всегда играли одни и те же актёры, ведь по сюжету их роли периодически менялись. Ущербность действа была очевидна всем зрителям, поэтому разумно возникает вопрос: почему весь мир полвека подыгрывал убогому балагану?
Кто-то скажет про сильную экономику, финансы, культурное влияние или авианосцы, в конце концов, это сейчас очевидна их нелепость, но тогда они казались грозной силой. Нет, всё это вторично, преходяще, не даёт стабильности. Что же тогда даёт?
Если вглядеться в историю, то ответ очевиден —