Маг пошатнулся. Сделал шаг назад. Уставился на освобожденную руку, пошевелил пальцами…
Свободен… Свободен!
Епископ ослаб, но Сила была в нем. Он теплилась, дремала. Ее надо только напитать, и тогда она проснется.
– Я свободен! – прохрипел маг сорванными голосовыми связками…
Немного отдышавшись. Епископ наклонился к мертвому Глебу, сказал:
– Ты действительно помог мне. – Он присел рядом с трупом и принялся тщательно обыскивать тело. Выгреб монеты из карманов, с указательного пальца снял оловянное колечко. Достал со дна торбы запрятанный мешочек с деньгами. Выдернул нож из груди мертвеца, вытер о свою одежду, взял лезвие тремя пальцами, словно хирургический инструмент. Низко-низко склонился о над лицом убитого, нацелился ножом… – Мне потребуется от тебя еще кое-что, —прошептал Епископ, делая несколько тонких разрезов остро отточенным лезвием, – все равно тебе это уже не пригодится…
Он выпрямился, встал, держа на ладони два вырезанных глазных яблока. Бросил окровавленный нож на землю, освободившейся рукой залез в один из своих бесчисленных карманов, достал чистую тряпицу, завернул в нее страшный трофей, убрал. Затем осмотрелся по сторонам. Поднял нож, обтер рукавом, спрятал. Епископ не спешил. До наступления утра оставалась еще целая куча времени.
Маг взял обезображенное тело бывшего товарища за ноги и поволок к краю площадки. Положил возле самого обрыва, глянул вниз – в трещину, по которой они поднялись сюда, спасаясь от двуглавого ящера. Смачно плюнул и ногой спихнул труп…
Закончив дела, Епископ присел на мягкий, еще теплый мох, вытащил солидный том и углубился в чтение. Иногда он отрывался от книги, поднимал голову и пристально вглядывался в небо на востоке.
Маг ждал рассвета.
Глава 18
Четыре долгих скучных дня он чего-то ждал. На пятый день, когда стало совсем невмоготу, он подошел к телефону, поднял трубку и набрал номер Сергея.
– Да? – сказал холодный голос на том конце линии.
– Это Глеб.
– Привет. Как жизнь?
– Мне нужны мои деньги. С того дела… Я могу их получить?
– Конечно. Что случилось?
Глеб помолчал. Потом нехотя признался:
– Меня убили.
–Давно?
–Да.
– Мы можем тебе помочь?
– Мне нужны деньги на новое подключение.
–И все?
–Да.
– Хорошо. Приходи ко мне.
–Нет. Переведи на мой счет.
Сергей хмыкнул. Согласился:
– Как скажешь. Давай свои реквизиты.
Глеб механически продиктовал номер личного счета и, сухо попрощавшись, положил трубку…
Деньги пришли к вечеру. Не мешкая, он связался к сервисной службой Мира.
Ему дали новый пароль, определили новый идентификационный номер.
Имя осталось прежним…
Он подключил разъем кабеля к нейроконтактеру, зафиксировал держателями. Ввел с клавиатуры длинный ряд чисел, проверил связь с сервером, откинулся в кресле.
Мир раздвоился. Расщепился на два слоя. Одна реальность воспринималась органами чувств, другая возникала непосредственно в нервных клетках.
Затем органы чувств отключились.
Глеб стал Двуживущим.
Дышать было невозможно. Не дышать было нельзя.
Глеб – Новорожденный, новоприбывший – растянулся на земле, уткнувшись в нее лицом. Почва смердела. Он поднял голову, осмотрелся. Воздух нестерпимо вонял.
Из-под взрытой, местами вывороченной пластами земли торчали какие-то полуобглоданные кости, всюду валялись коровьи и лошадиные черепа, разодранные шкуры. Будто бы большое стадо забрело на минное поле да так там и осталось: растерзанное, взорванное, наполовину похороненное…
В небе кружились птицы. Их вспугнуло неожиданное появление человека. Они поначалу приняли его за настоящего воина, но теперь разглядели, что это просто полуголый слабый человечек, и стали кругами спускаться к месту прерванного пиршества. Огромные вороны – черные с синим отливом плотные перья, тяжелые клювы, острые когти. Умные, страшные глаза…
Глеб поднялся на ноги и увидел Город. Упирающуюся в облака стену. Он догадался, где очутился. На скотомогильнике. На вонючем захоронении околевшей с скотины. На месте, куда мясники и скорняки свозят ни на что не годные отбросы…
Черная тень бесшумно скользнула над головой. Глеб пригнулся. Огромный ворон вновь набрал высоту, хрипло каркнул, с недовольный промахом.
Птиц было много. И они не собирались выпускать человека живым.
Глеб, упав на землю, увернулся еще от одной крылатой тени, спикировавшей с небес. Правая рука его наткнулась на обглоданную добела массивную кость, которая вполне могла сойти за дубинку. Глеб встал, отведя готовую для удара руку. И тотчас поднявшуюся фигуру человека атаковали сразу несколько птиц. Глеб отпрыгнул в сторону, шарахнул тяжелой костью по ближайшему ворону, ломая ему крылья, сшибая на землю.
– Ага! – прокричал он, когда птица тяжело свалилась в бурьян и запрыгала в самую гущу травяных зарослей, волоча крыло. Но остальные падалыцики не думали отступаться. Они все так же загадывали виражи над головой незваного пришельца, выжидая момента, когда можно будет заклевать чужака до смерти. Глеб пригибался, отмахивался костяной дубинкой и не мог сделать ни шагу по направлению к Городу.
А потом в затылок его что-то больно ударило, и перед глазами закружились маленькие светлячки. Глеба повело в сторону, но он все же устоял на ногах и даже сумел развернуться и сбить напавшую со спины птицу. Огромный ворон запрыгал вокруг человека, шаркая подбитым крылом по земле, но не торопясь отступать. Он хотел попробовать свежей плоти.
Выклевать глаза…
И Глеб разозлился. Он бросился прямо на настырную птицу, не обращая внимания на остальных, кружащих в небе. Пнул с размаху, но промахнулся. Ворон, изогнувшись шеей, клюнул его в колено, и Глеб сразу охромел. Птица зашипела, словно гусь, расставила крылья, бросилась на Новорожденного. Глеб взмахнул дубинкой, ударил ворона точно по голове, в основание клюва. Но птица, словно и не заметив удара, навалилась на человека, опрокинула его на землю. Глеб схватился за жесткие перья, прижал птицу к себе, ничего не видя. Тяжелый клюв бил его в грудь, в живот, острые когти царапали бедра, рвали кожу, крылья хлестали по лицу. А Глеб все пытался перевернуться, подмять под себя птицу-переростка, вдавить в землю, и в конце концов ему это удалось. Он навалился на ворона, не обращая внимания на боль, и стал вслепую молотить обглоданной костью по трепыхающемуся телу, облаченному в крепкую броню из черных перьев. Со спины Глеба атаковали другие птицы, но он не обращал на болезненные удары внимания, лишь жмурился, втягивал голову в плечи и все колотил и колотил пойманного огромного ворона, давил коленями, всем телом. Ломал крылья, выдирал перья…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});