Мелодии были простыми, а слова навевали меланхолию. Должно быть, все дело было в том, что его народ жил в вечной полутьме. Веселье проскальзывало, лишь когда речь шла о золоте и сокровищах, как в песнях «Золото мерцает в глубине» и «Огонь бриллиантов, холодный и светлый». Застольную «Много кружек, много дружек» они выучили после того, как Боиндил купил небольшой бочонок пива.
На следующее утро Тунгдил мечтал, чтобы у него не было головы.
Боендал заверил, что после гномьего пива похмелья не бывает, а пиво долговязых никуда не годится.
По дороге путники разговорились с бродячим торговцем по имени Зами. Он рассказал им о странных слухах.
— Говорят, что в Лиос-Нудин поехали лучшие ученики из всех пяти волшебных королевств, — сообщил он Тунгдилу, пока тот рассматривал всякие безделушки у фургона.
Гном обещал Фрале привезти что-нибудь красивое в подарок, и собирался купить ей какое-нибудь украшение, пока помнил о своем обещании. Близнецы терпеливо ждали, пока гном что-нибудь выберет.
— А что новенького говорят о Зеленой Роще?
— Лес эльфийки заняли Мертвые Земли, и Роща превратилась в настоящий кошмар. Король Брурон решил поджечь лес, чтобы туда не забрели неосторожные путники, — ответил Зами и указал гному на бруски травяного мыла. — Тебе бы это не помешало, подземыш.
— Мы гномы! Ты что, хочешь сказать, что мы воняем? — прорычал Боиндил. — А ну-ка, наклонись, и я тебя взмылю, ты, долговязый!
— Нет, вы меня не так поняли. Я думал, что он выбирает что-то для дамы, — попытался оправдаться торговец.
— Ну, раз ты это упомянул, — ухмыльнулся Тунгдил, бросая Боиндилу брусок ядрового мыла. — Вот тебе.
Он купил жасминового мыла, расческу с выжженным на ней рисунком и пару кукол для Иканы и Суни.
Понюхав мыло, Боиндил отковырнул кусочек и попробовал на вкус.
— П-ф-ф, мыться! Оно ж совсем невкусное. — Он сунул мыло в сумку.
— Мертвые Земли продвигаются? — спросил у торговца его брат.
— Возможно. Говорят, что эльфы сидят в том, что осталось от Аландура, и защищаются от постоянных атак альвов. Кое-кто из длинноухих уже снялся с места и просит защиты в Табаине. Собираются осесть на их пшеничных полях. — Торговец завернул подарки в грубую ткань. — Некоторые считают, что альвы медленно, но уверенно теснят родственничков. Если хотите знать мое мнение, то я думаю, что Аландур падет и в Потаенной Стране больше не останется эльфийских королевств. — Он передал Тунгдилу пакет. — Все это обойдется вам в серебряную монету, уважаемый господин подземыш.
— Гном, — исправил его Тунгдил.
— Что, простите?
— Нас называют гномами, а не подземышами.
— Да, точно. Я забыл, — извинился Зами, опасливо поглядев на Боиндила.
Бешеный в этот момент как раз внимательно осматривал свои подбритые щеки в зеркале.
Тунгдила обеспокоили все эти новости.
— Интересно, что на все это скажет Совет гномов?
— Он будет в восторге, — пожал плечами Боиндил. — С одними ушастыми покончено, а с другими мы разберемся, если они только сунутся в наши горы. Я не потерплю эльфорожих в наших Синих горах. Ни альвов, ни эльфов. Пускай эти беженцы держатся от нас подальше.
— А орки? — почесал бороду Тунгдил.
— Если верить россказням, то сейчас они находятся в трех регионах Потаенной Страны. — Зами недовольно поморщился. — На дорогах беспокойно. Королю Брурону не удается остановить и уничтожить порождений Тиона, так что они продолжают разбойничать, а мы — волнуйся теперь о своем здоровье и собственности!
Боиндил жадно облизал губы, и Тунгдил услышал, как он пробормотал: «У-и-и! У-и-и!»
Попрощавшись с торговцем, они отправились дальше.
Чтобы подзаработать денег, Тунгдил работал в кузницах на хуторах и в селах, а близнецы либо помогали ему, либо занимались другим гномьим ремеслом: наносили на оконные и дверные балки крестьян красивые орнаменты. К тому же троице удавалось получить достаточно ветчины и сыра в дорогу. Постепенно они приближались к штольне.
— У тебя куски сыра в бороде, — как-то сказал Тунгдил Боиндилу во время привала.
— Ну и что?
— Это выглядит… не очень красиво, — дипломатично заметил тот.
Бешеный отряхнул бороду, смахнув таким образом самые больше крошки.
— Там еще…
— Все остальное пусть остается на месте, — отрезал Боиндил. — Так борода будет гладкой и блестящей.
Будто в подтверждение его слов, на курчавую бороду упала крошка хлеба.
Тунгдил представил себе, что волосы могут жить своей собственной жизнью, поедая остатки пищи. Возможно, именно по этой причине в них не заводились вши. Когда насекомые попадали в копну волос, волосы их пожирали.
— А что говорят гномки, когда вы в таком виде…
— Что, опять о бабах? — Боиндил пошло усмехнулся. Между зубами у него застряли кусочки сыра.
— Терпение, книгочей. Если все пройдет как надо, то вскоре познаешь еще одну премудрость жизни. На мой взгляд, ты вовсе не урод, так что найдешь себе кого-нибудь, — успокоил его Боендал, а Боиндил хлопнул его по спине.
— И… что мне тогда делать?
Боиндил ткнул его под бок.
— Состроишь ей глазки, потом споешь песенку и скуешь кольцо. Так ты завоюешь ее сердце. Поцелуешь ей ножки, натрешь ее любимым сортом сыра и четыре раза прокрутишь ее в воздухе. Тогда откроются врата, ведущие в ее Потаенную Страну.
— В книгах… об этом ничего не написано, — беспомощно протянул Тунгдил.
Посмотрев на Боендала, он заметил блеск в его глазах. В тот же момент Бешеный фыркнул и зашелся от смеха.
— Вот дурачье, — поморщился Тунгдил. — По-моему, это не смешно, — обиженно пожаловался он. — Что я могу сделать, если ничего не знаю о гномках?
Боиндил отер слезы смеха.
— Не обижайся на него. Именно так мой брат всегда добивается расположения женщин.
Теперь уже оба брата хохотали, и их смех разносился над невысокими холмами Ионандара.
— Просто будь собой, — сказал Боендал уже серьезнее. — Конечно, я не могу говорить за всех, но я на собственном опыте убедился, что они быстро распознают притворство.
— Он всегда хотел быть поэтом, — улыбнулся его брат. — Вот только его никто не слушал. Но в твоем случае это должно сработать.
— А какие им нравятся подарки?
— Умно! Решил их подкупить? Нет единого для всех способа завоевать сердце незамужней гномки, которому ты мог бы научиться из книг, книгочей, — сказал Боендал. — Либо ты ей понравишься, и она даст тебе это понять, либо ты ей не понравишься.
— И тогда она тоже даст тебе это понять, — рассмеялся Бешеный.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});