Но какое это имело отношение к делу?
Касси взглянула на свой живот и подумала о том, какой долгий проделала путь — да, отношение к делу было самое прямое.
— Нет, Касси! — Медведь щелкнул зубами и замахал когтистыми лапами, но тролли все еще преграждали ему путь.
Она сделает все, чтобы спасти своего Медведя. Она всю дорогу поступала именно так: все ради него. Разве нет? Обхватив руками живот, она посмотрела на свою любовь. Интересно, она делала это все для него или для себя самой?
Королева троллей — тело ее расплывалось, как клякса — взмыла над Касси.
— Тогда мы оставим тебя здесь и возьмем твоего ребенка! — возликовала она.
Касси почувствовала влажные прикосновения троллей. Она махнула рукой, чтобы отогнать их, и рука ее ударила по воздуху.
— Ваша принцесса пообещала мне свободу!
Та сжалась в комочек.
— Я не знала! — взвыла она.
Светясь, как неведомое мифическое божество, королева заполнила огромную комнату. Тролли сгустились над Касси и Медведем. В этих серых облачках королева пульсировала оранжевым и зеленым.
— Твой ребенок за моего короля. Такова наша сделка.
Касси взглянула на свой выпуклый живот. Вот ее шанс убить двух зайцев, за которыми она погналась в этом путешествии: получить Медведя и избавиться от ребенка. Но теперь все было не настолько просто.
— Может, есть что-то еще, чего вы хотите?
— Другой сделки мы тебе не предлагаем, — сказала королева.
Касси погладила живот и ощутила странное дежавю, хотя такого момента в ее жизни еще не случалось. Но он был ей знаком: именно такой выбор должна была сделать ее мать, когда спорила с Северным Ветром. Именно такой выбор должен был сделать ее отец, когда решил проявить уважение к выбору Гейл и остался с новорожденной Касси. Раньше Касси этого не понимала. Она не понимала своих родителей. Но теперь поняла, какое ужасное смятение должен был почувствовать ее отец, поставленный перед таким выбором, перед этим выбором. И она тут же простила его; она простила их обоих. Как могла она отдать собственного ребенка? Но как могла она потерять Медведя? Он был нужен ей. Она его любила.
— Не делай этого, Касси, — сказал он. — Оставь меня. Пожалуйста, умоляю.
Она услышала его слова: Если любишь меня, отпусти.
Она так любила его, что оставила все, что знала, перевернула свой мир с ног на голову, пошла за край света, рисковала жизнью, чуть не умерла.
Но любила ли она его настолько, чтобы отпустить?
Да, любила.
Королева запульсировала ярче.
— Каков будет твой ответ?
Склонив голову, Касси произнесла единственное слово:
— Нет.
Тридцать один
Широта: неопределенная
Долгота: неопределенная
Высота: неопределенная
ТРОЛЛИ С ШИПЕНИЕМ ПОНЕСЛИСЬ СКВОЗЬ НИХ. Каждый из троллей был каплей воды, но вместе они составляли мощную приливную волну. Их натекало все больше и больше, загораживая Касси от Медведя. Нет, подождите! Она не была готова! Она еще не попрощалась с ним.
Очертания Медведя расплылись, словно под водой. Напрягая мускулы, он толкнул волну. Касси отступила назад.
— Позвольте мне хотя бы попрощаться! Пожалуйста! Она слышала, как он позвал ее по имени, но тролли зашипели громче.
— Медведь, я люблю тебя! — завопила она.
Слышит ли он? Пожалуйста, пусть он слышит. Она раньше никогда не говорила этого ему лично.
— Прости меня! Мне так жаль!
За все, хотела добавить она. За то, что не доверяла ему, что подвергала опасности их ребенка, и больше всего — за то, что ей не удалось его спасти. В конце концов оказалось, что она дочь своего отца. Она дошла до собственного предела, до черты, которую не могла переступить, до обрыва, с которого не могла прыгнуть. Медведь теперь стал белым пятном за серыми тенями.
— Медведь!
Ее живот сжался. На мгновение она потеряла дыхание, и тролли подхватили ее в воздух. Она поплыла назад и врезалась в стену. Ее лицо крепко прижали к стене.
— Вы меня раздавите!
Вы раздавите ребенка!
Стены растаяли, и Касси попала в белую комнату. С трудом удержав равновесие, она побежала к тронному залу, но принцесса произнесла слово, и стена снова оказалась твердой. Она отделяла Касси от остальных троллей — и от Медведя. Касси с воплями била по стене кулаком, пока ее не оглушила следующая схватка. Она почувствовала, как влага побежала по ее бедрам.
— Ох, Боже. Нет, нет. Не сейчас. Не здесь!
Не без Медведя. Не тогда, когда она в плену на острове троллей.
Принцесса троллей, этот пульсирующий шар, сказала:
— В тебе правда есть жизнь?
— Выпусти меня отсюда, — сказала Касси. — Пусть появится дверь.
Ей надо добраться до дедушки. Он должен отнести ее домой.
Принцесса троллей проплыла по комнате и сказала: «Откройся». Волшебное слово. Стена растаяла и превратилась в деревянную дверь. Касси заколотила по стене, и дверь открылась. Девушка услышала шум волн. Она рванула наружу.
Морской воздух ударил ей в лицо.
— Дедушка!
Набегали черные тучи.
— Дедушка, помоги мне.
Она согнулась: по ней пробежала еще одна схватка. От ходьбы становилось хуже.
— Дедушка! — завопила она.
Принцесса троллей проплыла сквозь камни и в изумлении спросила:
— Это что, боль?
Касси опустилась на водоросли; схватки мешали ей дышать. Она вцепилась в дерево; руки и ноги у нее дрожали.
— Пожалуйста, дедушка!
Он не ответил — или не слышал ее. Ветер безмолвно колыхал море, и волны врезались в берег.
Принцесса троллей спросила:
— А на что похожа боль?
Надо сохранять спокойствие. Спокойно. Спокойно. Касси глубоко задышала.
Принцесса вздохнула:
— Я бы хотела почувствовать боль.
Схватки шли одна за другой. На сей раз, Касси знала, это не было ложной тревогой.
— Медведь!
Шум волн потопил ее крик.
Схватки набегали, подобно безжалостному шторму. Касси раскрывала рот, пытаясь вдохнуть. Она била руками о камни. Она не чувствовала рук. Она вопила, как раненый зверь.
Она не знала, сколько это длится: часы? Минуты? Дни! Схватки набегали и уходили. Она оказалась у них в плену. Мир за пределами ее тела перестал существовать. Она не могла ни вспомнить время до них, ни вообразить времени после. Были только боль, камни и море. Потом боль улеглась, стало тихо, как в самом сердце шторма, и Касси надо было толкать, тужиться. Она распрямила юбку и присела на корточки. Толчок. На ее шее вздулись вены, и на лбу выступил пот. Из легких раздавался свистящий звук. Толчок. Она сейчас взорвется. Ей хотелось выбраться из собственной кожи. Толкать было больно, но не толкать — еще больней. Она почувствовала, как растягивается. Она точно лопнет. Больше всего ей хотелось, чтобы ребенок оказался снаружи. Она толкала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});