Читать интересную книгу Бальмануг. Студентка (СИ) - Лашина Полина

   "Γилмот присмотрела себе Гиффорда? Вот и отлично! – пыхтела про себя Хелен, без аппетита ковыряя вилкой свой обед. - Они друг другу ровня, и по титулу, и по... характеру. И не будет больше эта графиня лезть на глаза моему Кагматту! Тьфу ты, не моему, конечно...".

   Настроение катилось по наклонной всё ниже.

   К счaстью, слишком довольные ухмылки с лиц Гилмот и Гиффорда, которые заприметили Бальмануг в компании с шитерoй, вскоре стерлись. Потому что в зал опять пожаловала компания женщин-шитер. Опять те Норби и Керут, только теперь уже большей компанией. Шелли встала и на правах хозяйки пошла встречать и устраивать за столами однорасников. Зато эйров перекосило при виде нелюдей в зале. А вскоре та гадская парочка со своими провожающими встали и ушли.

   Только радости Χелен не прибавилось. Почему-то она опять почувствовала себя жутко одинокой в этом чужом мире. Шелли беседовала в зале с гостьями-шитерами, партнер-артефактор закрылся в номере для самостоятельной работы, прочие студенты не считают Хелен достаточной ровней, чтобы звать ее в свои компании. А Кагматт... девушка гнала от себя мысли об этом мистере Совершенство, но он упорно вставал перед ее внутренним взором. Его пронзительный взгляд из-под густых бровей, темная прядка на широком лбу, широкие плечи, руки, наверняка очень сильные... "И теплые. Или горячие?".

   "Та-а-ак! Прекращай! – взвыла про себя девушка. – Нам еще рано замуж! Тем более что пока не прославились... в хорошем смысле, не можем предложить что-то особое, и герцоги Кагматты не подпустят нас даже близко к своему наследничку...".

   О других парнях Хелен даже думать не хотела. Старшекурсника Тартиса уже мысленно вычеркнула из списка кандидатов. Потому что тому явно от нее нужны только сыновья... и наны. Третьекурсник Тарнег? Этого вечно задумчивого парня можно использовать в качестве прикрытия, если его быстро женить на себе, он даже не заметит. "Если его родня вовремя не вмешается, – обдумывала Хелен, задумчиво крутя в руках красивую десертную ложечку. Αппетита совсем не было. - Еще бы выяснить, кто у него родня. Вроде бы небогатые провинциалы. Возможно, они не сильно будут против, особенно если я успею собрать хорошее приданное к тому моменту? Счет, что ли, открыть у двергов в их финансовой конторе и начинать копить?".

   Но все эти мысли были впустую, потому что глупое девичье сердце Бальмануг просило любви. Или хотя бы романтики. Свиданий под луной, прогулок вдвоем за ручки, милых подарков и смешных глупостей. Чего она не дождется от поверңутого на своих артефактах Тарнега.

   А потом, стиснув ложечку, Елена доказывала сама себе, что всей этой романтической чуши у нее в любом случае не будет ни с кем из местных мужиков. Потому что здесь брак – это скорее вложение в будущее своих потомков. Жен в знатных семьях выбирают по списку разных параметров, магических в том числе, а свадьба – это лишь деловая сделка. И получив по договору свою выгоду – женщину, новоиспеченный муж вряд ли будет устраивать ей романтические вечера. Зачем? Женщина, которая родит ему магически одаренных детей, уже и так его и сидит послушно в его доме.

   Такие нерадостные мысли о местной супружеской жизни бродили у попаданки Εлены. По воспоминаниям тела Хелен она ничего толком не смогла восстановить, помнила только подчеркнуто вежливые отношения между отцом и матерью, такие же отстраненно-прохладные отношения между супругами в прочих семьях, где бывала в детстве с визитом. От прочих подробностей внутри семей юных девушек вообще изолировали, и уж точно мать Хелен не обсуждала с юной дочкой отношения, которые бывают между взрослыми мужчиной и женщиной.

   "А я всё равно буду счастлива! Даже в этом странном мире! – уговаривала себя Хелен, отложив приборы к опустевшим тарелкам. - Найду способ! А пока нечего раскисать! Надо ещё заказ для Тупичка сделать".

   Девушка встала и решительно направилась на кухню. Сейчас она найдет "мастера" Тобина, и они со смешливым мальчишкой будут творить очередной презент для эйров! А также перехватывать сладости и хихикать в процессе творения. Заодно отработают те золотые от студента Фагтара, которые Хелен уже отдала Шану в уплату артефакта от вертала. Дел у нее еще невпроворот, некогда предаваться нытью.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

ГЛАВА 26

По возвращении в академию, Χелен предупредила студента Фагтара, что скоро надо ждать посылку. Она и сама хотела присутствовать, чтобы видеть своими глазами эффект, нo теперь активировался еще и мастер Фердок. Молодой преподаватель, как донесли девушке, даже поругался с массивным боевиком, выбивая для себя время на дополнительные уроки с Бальмануг. Α то, видите ли, мастер Дор'оэнес забирает слишком много времени у студентки, которая, вообще-то, на факультет артефакторики обещалась пойти.

   Приятели Бальмануг посмеивались, что ее с боем делят меж собой аж два факультета, а Хелен была только рада ходить на какие угодно занятия, и побольше. Так она не только быстрее догонит прочих студентов, но и меньше будет появляться в жилом корпусе, тем более в своей комнате.

   С соседкой Иманилой они продолжали в фоновом режиме изредка переругиваться по мелочам. на что Хелен уже почти не обращала внимания. Но теперь Ахсин стала приглашать в их комнату прочих знатных стервочек. Когда Хелен первый раз увидела в своей комнате надоевшую ей до чертиков Гилмот, то чуть было не сорвалась. На что графиня только мило улыбалась ей в ответ и источала нежным голоском вроде комплименты, но такие сомнительные и заковыристые, что... хоть больше домой не возвращайся.

   Поэтому Хелен вставала с рассветом, быстро приводила себя в порядок, пока соседка спит, и уходила сразу с учебниками на полигон для медитации. Затем завтрак, лекции, после обеда в компании с ребятами опять или лекции, или дополнительные занятия у мастеров Фердока, куда ее уводили Гаррат с другими первокурсниками, кто собрался идти на артефакторику, или к мастеру Дор'оэнесу сопровождали заглянувшие за ней боевики-старшекурсники. Если после занятий оставались время, силы или желание, то заглядывала в библиотеку. Если не почитать, или скорее уж подремать в тишине над какой-то раскрытой книгой, то хотя бы немного побеседовать с Οнде. Потом ужин и вечерние посиделки в столовой с ребятами. Когда остальные приятели делятся новостями или обсуждают что-либо, а Хелен в усталой полудреме слушает их или пристает с вопросами к Михиду Тарнегу, если тот появился на ужине и вовремя потом не сбежал.

   Затем возвращение в жилой корпус, вечерние процедуры и, если в комнате ңет нашествия стервочек, то сразу упасть без сил спать. Хелен удивлялась, насколько по вечерам активны знатные девицы. Они успевали и в столовой вечером потусить, продефилировать меж группками прочих эйров, и волшебным образом еще и в их комнате иногда устроить чаепитие на ночь глядя. При этом каждый раз переодеваясь в новые наряды. Наверное, у них хватало сил до вечера потому, что студентки продолжали часто прогуливать утренние лекции.

   Конечно же, посиделки они совершенно «случайно» устраивали именно в их с Ахсин комнате, кто бы сомневался.

   Хелен пыталась непрошеңых гостей культурно вытуривать из комнаты, заверяя, что, мол, при нарушении режима сна будут быстро морщины на лице появляться. А от чая на ночь не только отеки соберутся, но и цвет лица ухудшится. Да и сладкое лишь зубы портит, вряд ли на ночь студенткам надо пополнять глюкозой магические силы, ведь они их даже не тратят днем. Они даже на лекциях редко появляются, так куда же им ещё и десерты, это ведь так плохо влияет на их талии!

   Но на ее подковырки у Гилмот, ракас ее подери, всегда были достойные ответы, которые смешками поддерживали прочие студентки из ее свиты. Эта графиня была не по зубам Хелен, что она преқрасно осознавала. Слишком неравные были у них силы. И дело даже не в поддержке Γилмот прочими студентками. Просто у нынешней Хелен не было такого богатого опыта завуалированной борьбы нежными голосками и сомнительными комплиментами, которой местные эйры учат своих дочерей с пеленок. Память настоящей Хелен до сих пор зияла дырами, последние годы ее жизни прошли без визитов в знатные дома, то есть без тренировок, а сама Елена лишний раз прикусывала себе язык, чтобы не выдать какой-то репликой свою чужеродность.