своё освобождение, — с улыбкой проговорил я и покосился на хмурящуюся Синявскую, торопливо соображающую, как ей действовать дальше. Однако туман опьянения мешал ей быстро думать.
А тут ещё в коридоре раздались какие-то крики, а затем дверь снова распахнулась и в кабинет влетела растрёпанная Анна Коломейцева.
— Отпустите сударя Ратникова! Он никого не убивал! — максимально грозно пропищала она, раздувая крылья точёного носика.
— Я полностью согласен с вашим утверждением, сударыня, — проговорил капитан, окончательно выбитый из колеи.
— Ты чего сюда припёрлась⁈ — выдохнула Синявская, воткнув в блондинку убийственный взгляд.
— А ты чего припёрлась⁈ — огрызнулась Коломейцева, выпятив грудь. Надо признать, что её буфера были побольше, чем у Мирославы.
— Того! — выдохнула Синявская, опасно сузив глаза. — Я теперь в отряде Ратникова! А тебя в нём нет! Вот и проваливай отсюда.
— Сама проваливай! — прошипела Анна, попутно бросив на меня негодующий взгляд, будто я её предал, взяв в отряд Мирославу.
— Сударыни, успокойтесь! — повысил голос капитан и раздраженно посмотрел на меня. — Ратников, сделайте что-нибудь. Это же ваши… э-э-э… ваши.
— А я делаю. Наслаждаюсь ситуацией. Плесните-ка мне портвейна, что б уж совсем хорошо было, — насмешливо проговорил я и принял более удобную позу, провоцируя девушек. И они охотно поддались на мою провокацию.
— Ты клоуна во мне увидел⁈ — яростно выдохнула Синявская, облизав сочные губки.
— Я сюда пришла не для того, чтобы развлекать вас! — гневно прострекотала и Анна.
Я открыл было рот, чтобы выдать достойный ответ, но тут дверь, как в сказке, открылась в третий раз, и в кабинет влетел ректор.
— Немедленно отпустите преподавателя моего университета! — выдал он и встал в эффектную позу, словно красовался перед людьми.
И надо сказать, что несмотря на ночь, граф был одет с иголочки. Приталенный сюртук безукоризненно отглажен, брюки без морщинок, а ботинки сверкают так, что глазам больно.
Правда, ректор почему-то был одет во всё чёрное. Даже в петличке красовалась чёрная роза, словно он рассчитывал после отделения полиции сразу же попасть на похороны.
— Ну, знаете ли… — протянул капитан и взбешено сверкнул глазами. — Это какой-то произвол. Вы чего тут устроили⁈ Это полицейское отделение, а не какой-то балаган!
— Верно, — поддакнул я. — А ну выметайтесь всё вон!
— Да, выметайтесь! — привстал со стула озверевший капитан, опершись волосатыми руками о стол. Он бы так рассержен, что погнал бы ссаными тряпками даже самого Господа Бога, если бы тот оказался на пороге его кабинета. — Ничего вашему любимому Ратникову не угрожает! Во-о-н!
Вся троица спасателей переглянулась и весьма неохотно покинула кабинет. Даже ректор ничего не гавкнул, а наоборот немного устыдился, что он, глава университета, позволил себе ворваться в чей-то кабинет, словно какой-то невоспитанный дикарь.
— Признаться, сударь капитан, я сам шокирован тем, что произошло. Мне думалось, что сюда, если кто и придёт, то лишь затем, чтобы рассказать какой я гад. Всё-таки я с такой тщательностью пестовал свою дурную репутацию. А тут вот оно что… Значит, где-то я свернул не туда.
— Кхм, — тяжело выдохнул бородач, ловко открутил деревянную ногу и достал из неё початую бутылку портвейна. — Будете?
— Да как же тут откажешься? — удивился я, вскинув брови.
Капитан кивнул, налил портвейн в две извлечённые из стола кружки и проговорил:
— Ну, за спокойную жизнь.
— Плохой тост. Если ваша жизнь спокойна, то, скорее всего, вы уже в гробу. Поверьте мне, я знаю о чём говорю, всё-таки маг смерти.
— Тогда давайте выпьем хотя бы за то, чтобы нам лишний раз нервы не мотали.
— Замечательный тост! — восхитился я, взял кружку, чокнулся с капитаном и залпом опорожнил тару. — Уф-ф-ф, хорошо. Так что вы там от меня хотите? Показания. Ну, слушайте…
Я в подробностях рассказал бородачу ровно то, что уже поведал седовласому служивому с больным коленом.
Капитан выслушал меня, всё записал и прочувственно проговорил:
— Вы можете отправляться восвояси. И надеюсь, что впредь вы больше никогда не придёте в мой кабинет, а то вас опять явится спасать половина города.
— Всего хорошо, — усмехнулся я и покинул его кабинет, а потом и отделение полиции.
К счастью, меня на улице ждал лишь Аким, чистящий пёрышки. Ни графа, ни Анны, ни Мирославы тут не оказалось.
Аким же встретил меня молчанием, поскольку на площади уже показались первые горожане: сонные и зевающие. Они куда-то нехотя шли, словно на автопилоте. Глядели под ноги тусклыми взглядами. А клубящийся вокруг серый туман поглаживал их по согнутым спинам и слегка холодил помятые лица.
Я непроизвольно зевнул и сел в машину, запустив в неё и фамильяра. И уже в автомобиле он с любопытством спросил:
— Как всё пр-рошло?
— Замечательно, — сказал я и вкратце поведал ему о представлении в кабинете.
— Синявская с Анной чуть не подрались у входа в отделение, гар-р-р! — восторженно прокаркал фамильяр, повысив голос из-за того, что я завёл автомобиль. — К несчастью, их ректор разнял, а то бы такое шоу было. А так — они уселись в свои машины и уехали.
— Надо забрать у Синявской документы на поместье и избавиться от неё, — решил я и погнал машину по улицам просыпающегося города.
— Совсем избавиться? — спросил Аким и провёл себя крылом по шее.
— Нет. Такой судьбы она не заслужила. Просто выгоню её из отряда, как ты и предлагал, — проговорил я и снова зевнул, на этот раз широко и раззявисто. Не уснуть бы за рулём.
Благо, сон всё-таки не одолел меня, хотя и пытался несколько раз. Но всё же я сумел без происшествий добраться до мастерской графа Орлова.
Двери мастерской только-только открылись. И я стал первым посетителем. Девчонки встретили меня обворожительными улыбками, а голубоглазая стерва в брючном костюме резанула мою физиономию злым взглядом.
— Доброе утро, сударь Ратников, — узнала меня та самая девчонка, что принимала мой заказ. — Ваш перстень уже готов! Осталось только внести оставшуюся часть оплаты.
После её слов стерва добела закусила нижнюю губу, отчаянно надеясь, что я сейчас начну униженно мямлить, что у меня не хватает денег.
— Конечно, сударыня, вот деньги, — протянул я ей недостающую сумму, услышав стон разочарования, вылетевший из ротика стервы. Она как-то сразу вся осунулась, но злобно зыркать не перестала.
— Благодарю, —