и самому не гоняться по ночам за зверьём. К примеру, я содержу три отряда охотников.
— Ну, не все же родились в роскоши. И с чего-то нужно начинать зарабатывать капитал. А быть охотником вполне прибыльно, — произнёс Матвей Петрович, поправив монокль.
— Вы правы. Не все родились в роскоши, — кивнул граф, уверенно кроя карты мужика с залысинами. — Я тому живое подтверждение. Однако к двадцати годам у меня уже был свой завод. А вам сколько, напомните, сударь Ратников?
— Двадцать, — сказал я и с улыбкой добавил: — И ещё несколько дней назад у меня не было ни машины, ни поместья, ни работы, ни своей команды охотников, ни магического перстня В-ранга. В этот город я явился в стоптанных ботинках. А нынче у меня есть всё вышеперечисленное.
— Боюсь представить, чем вы будете обладать к концу недели, если за пару дней обзавелись столькими вещами, — весело сказал Матвей Петрович и с хохотком добавил: — Может, императору уже пора переживать за свой трон? Ха-ха.
— Не думаю, — процедил граф, исподлобья глянув на меня колючими глазами.
— Что-то мы сильно отвлеклись от игры, господа, — подал голос мужик с залысинами. — Так мы до утра этот кон играть будем.
— Мда, действительно, — согласился Матвей Петрович и швырнул несколько купюр крупье. — Поднимаю ставку.
Игра пошла быстрее. И теперь я сознательно больше выигрывал, чем проигрывал. Пачка денег передо мной постепенно росла, а в глазах графа ровно с такой же скоростью росло раздражение. И ставки тоже росли. А как мы все знаем, игра по-крупному всегда привлекает зрителей.
К нашему столу потянулся народ, чему я был совсем не рад. Люди, конечно, не заглядывали в наши карты, но все же мы их прятали и лишний раз не смотрели. Поэтому Аким уже не мог подсказывать мне, какие у кого карты. Данный факт заставил меня мысленно испустить тяжёлый вздох. Не люблю, когда даже частично приходится полагаться на фортуну.
— А вы неплохо играете, Ратников. Уж явно лучше, чем я, — проронил Вербов, стоя чуть в стороне от меня в обществе других дворян. — Кто не знает, господа, это мой друг, известный охотник Артур Ратников. Да-да, тот самый! Хотите расскажу, что я увидел, когда приехал к прорыву, который зачищала его команда?
— Хотим! Хотим! — заголосили люди.
Барон провёл рукой по лысине и с удовольствием опять затянул свой рассказ.
Мария же подошла ко мне со спины, положила руки на мои плечи и прошептала в самое ухо, опалив его жарким дыханием:
— Как идут дела?
— Всё замечательно, — не оборачиваясь, проронил я довольно громко, чтобы ещё побесить Михайлова.
— А вот у меня не очень, — мрачно прогудел мужик с залысинами, который уже проиграл весь свой банк. — Сегодня не моя ночь. Фортуна отвернулась от меня. А вы, Матвей Петрович, как всегда, на коне, впрочем, как и ваш заклятый соперник граф Михайлов. Что ж, хорошей игры, господа, а я, пожалуй, отдам должное шампанскому барона Крюкова.
Он с гримасой огорчения на лице встал из-за стола и нервной походкой пошёл в сторону бара. Его место тут же попытался занять другой аристократ.
— Разрешите, судари? — указал он на пустующий стул.
— Мы бы хотели доиграть втроём, — жёстко сказал граф Михайлов.
— Да, втроём, — неожиданно кивнул Матвей Петрович, хотя раньше чуть ли не во всём перечил графу.
— Я не против, но мой голос уже ничего не значит. Решает же большинство, — дипломатично проговорил я, заметив удовлетворённый блеск в глазах графа. Мало того, на его потной физиономии мелькнуло злое предвкушение, будто он рассчитывал у всех на виду обчистить меня до нитки.
— Мария, закажи себе что-нибудь в баре, — довольно прямолинейно отослал я прочь девушку.
Она одарила меня улыбкой и ушла. А я понял, что мне сейчас понадобится вся моя внимательность и сосредоточенность. Граф вот-вот исполнит какой-то хитрый финт ушами. Может, прямо сейчас выйти из-за стола? Нет, уж больно охота посмотреть, что задумал этот жирный пройдоха.
— Итак, судари, — начал Михайлов и следом прикрыл ладонью зевок, вырвавшийся из его тучного тела. — Ой, прощу прощения. Сон уже одолевает меня. Поэтому предлагаю сыграть всего три кона — и разойтись.
— Хорошая идея, — поддержал его Матвей Петрович и с доброй, чуть ли не отцовской улыбкой посмотрел на меня. — Только давайте уж сыграем на все деньги, так сказать, ва-банк. Как вы на это смотрите, сударь Ратников? Уважите стариков? Поддержите наши правила?
Оба аристократа уставились на меня. И если Матвей Петрович всем своим видом показывал, что уже проникся ко мне глубокой симпатией, то граф Михайлов тщательно изображал человека, борющегося со сном. Но никто из них не сумел обмануть такого прожжённого гада, как я.
Мне стало ясно, что эти двое будут единым фронтом играть против меня. Они явно уже не раз проворачивали такой трюк. У них есть и система обмена инфой о картах, и взаимопонимание. И на людях они спорят лишь для того, чтобы их не заподозрили в сговоре. И их система работала. Прочие игроки думали, что они лишь удачливые черти, но никак не жулики.
И что делать? Ввязаться в игру? Но у меня практически не будет шансов на выигрыш. Я одолею эту парочку, только если сама Фортуна запрыгнет мне на шею и будет играть моими картами. Нет, риск слишком велик, хотя и хочется надрать морщинистые задницы этих козлов.
— Я пас. Надеюсь, вас, судари, не обидит мой отказ. Аристократы не должны обижаться, точно дети малые, — с улыбкой проговорил я и положил руку на свой выигрыш, выглядящий внушительнее, чем у моих соперников.
— Не ожидал от такого героя подобного поступка, — презрительно бросил граф, явно провоцируя меня.
Михайлов точно не желал отпускать меня с деньгами. То ли потому что он патологически жадный, то ли просто не хотел, чтобы кто-то вышел из-за стола с большим выигрышем, чем у него.
— Да, признаться, я тоже не ждал от вас такого, — поддакнул Матвей Петрович, осуждающе покачал головой и скользнул взглядом по лицам зрителей. — Отказать от игры в самый разгар. Да ещё и не уважить двух стариков. Стыдно вам должно быть, сударь Ратников.
— Не соглашусь! — подал голос Вербов, покрасневший от спиртного. — Нет ничего зазорного в том, чтобы выйти