— Рамон, мне жаль… Но я…
— Я знаю Лера. Я знаю, что любишь ты его. И, возможно, будешь любить всегда. Не смотря на то, что ты о нем знаешь. Но я не требую от тебя немедленного ответа. И я отпущу тебя. Когда все закончится. Если останусь жив, и ты этого захочешь. А если нет… — его улыбка получилась чуть бесшабашной, — я уйду. Думая, что все могло случиться.
— Ты сам-то себе веришь?
— Нет. — И Рамон, словно подтверждая то, что говорит, качает головой. Заставляя меня, относится к его словам еще более серьезно. Потому что, он — честен. — Именно поэтому я и собираюсь дать клятву, которую не смогу нарушить.
И я принимаю решение. Неожиданно для себя. Настолько тяжелое, что мне хочется очнуться в том злополучном парке в своем родной городе. Хочется не быть и не знать.
Но я понимаю. Что это невозможно.
И тихо произношу лишь два слова.
— Я согласна.
Начиная ощущать тяжесть кольца на среднем пальце левой руки еще до того как заканчиваю говорить.
И его голос мне вторит. Хрипло и судорожно.
— Я клянусь силой, которой владею, что расторгну помолвку по первому требованию той, кого сейчас, призывая в свидетели, стихии и основы, называю своей невестой. И будет тому порукой мое слово. Слово Герцога Рамона Каре Де` Сайере.
— Лера,… - короткий выдох.
Все четверо стоят и не сводят с меня глаз.
Они вошли как раз в тот миг, когда Рамон одев мне на палец кольцо, начал говорить.
Но, ни один…
Ни, кажущийся спокойным князь, на лице которого, тем не менее, ясно видны следы сомнений.
Ни Правитель. Губы, которого тронула горькая улыбка.
Ни Валиэль. Удовлетворенно кивнувший. В ответ на мой вопросительный взгляд.
Ни Олейор. В глазах которого растерянность. Но руки жестко лежат на рукоятях клинков.
Ни один не прервал слов клятвы.
И лишь, когда мы с Рамоном проходим мимо них, так и застывших у раскрытой двери, я слышу, как принц кидает в спину моему жениху. Не громко. Но в тишине, что стоит вокруг, эта фраза звучит хлестким выстрелом.
— Долго это не продлится.
Глава 18
Олейор Д` Тар
Дворец Правителя светлых мы покинули не все. Ксандриэль остался наводить порядок в своей вотчине. Прихватив нескольких магов из тех, что отправил отец, когда Лера попала под Сферу Хаоса. Да оставив пару дюжин наших воинов.
Разве мог я подумать, совсем еще недавно, что дроу будут защищать своих извечных противников.
Вот только, цена этого…
Несмотря на дикую усталость, сон не шел. И я, чтобы не начать уничтожать все вокруг, накачивал себя вином. Совершенно не чувствуя его вкуса.
— Ты думаешь, тебе это поможет?
Я слышал, как вошел Гадриэль, которого я приказал охране отправить ко мне сразу, как только тот появится. И в душе, на короткое мгновение, даже мелькнула радость. Все-таки, мой побратим был единственным, с кем я мог позволить себе говорить откровенно.
Мелькнула и исчезла. В горечи предстоящего разговора.
— Присоединишься? — Я заканчивал вторую бутылку, но голос, к моему большому сожалению, продолжал оставаться твердым.
— Только ради того, чтобы тебе меньше досталось. — Он, подхватил со стола еще одну, открытую, бокал, тарелку с холодным мясом и буквально упал в кресло напротив.
— Как там Сашка и дети? — Первый бокал он выпил залпом, заставив мою бровь приподняться. Отношение лорда к благородному напитку я знал слишком хорошо. Так что, позволить себе такую бестактность по отношению к той редкости, что пряталась за темным стеклом…
— Все нормально. Отвел, передал, проинструктировал. Запугал всех, кого можно было. Довел оборотней до заикания. Сашку до истерики. Аншара до просьбы стать его наставником. Альену… — он едва заметно улыбнулся. Но его глаза вспыхнули на мгновение такой радостью, что я едва не выронил из рук хрустальный фужер. — Придется мне жениться на светлоэльфийской принцессе. Если, конечно, наш юный маг Равновесия меня не опередит. — И не успел я еще соответствующим образом отреагировать на новости, как он добил. — Кстати, Сашка передал письменное прошение к твоему отцу. После окончания срока обучения он хочет остаться подданным темноэльвийского Правителя.
Я грустно вздохнул.
— Он еще не знает о последних событиях.
— Знает. — Я удивленно вскинулся. Но, тут же, вспомнил. Один из магов, которого я отправлял на Землю, был в портальном зале, когда мой батюшка, в весьма красочных выражениях поздравлял Рамона и Леру с помолвкой. При этом поглядывая на меня с таким выражением лица, что я не знал, то ли мне уже самому пора отрекаться от права быть наследником, то ли…
Я так и не смог понять, чего он хотел добиться, выстраивая вокруг меня эти замысловатые интриги.
— Ну,… тогда утром передашь отцу. — И вновь его улыбка заставляет меня напрячься.
— Уже передал. На Землю отправился один из его советников. С полномочиями принять клятву. Так что, один из магов Равновесия — наш. Элильяр просил передать тебе свою огромную любовь.
Я в ответ, лишь киваю головой. Предпочитая не выпускать наружу ехидство по поводу последней фразы.
— Не стоит пока об этом говорить Лере. Последствия могут быть непредсказуемыми. — И следующее, не знаю уже какое по счету, содержимое бокала тяжело плюхается в мой желудок.
Гадриэль с сочувственным взглядом смотрит на меня и делает так же. Боюсь, такими темпами он догонит меня слишком быстро.
Тем более что, пока одна его рука тянется за куском мяса, вторая снова наполняет бокал.
— За счастье молодых. — И на хрустальной кромке остается лишь одинокая капля.
Если он думал, что после его слов я взорвусь… Ошибался. Вся подноготная этого трюка с помолвкой, как на ладони. И, надо отметить, что поступок мага вызывает у меня лишь уважение.
Оставаться в тени, собирать информацию, усыплять мою бдительность и ждать. Ждать того, единственного момента, когда весь накал страстей соберется в одну точку. Когда вся ситуация повернется черной стороной. Когда на все вопросы будет лишь один ответ: они все меня использовали.
Желали добра? Возможно. Но, при этом не забывали и про свои цели.
И… шагнуть вперед. Никого, не сделав врагами и самому став единственным. Доверие, к которому так велико, что затмевает собой все сомнения.
Да… он достоин уважения. Вряд ли бы я смог так же.
Но это совсем не значит, что я отдам ему Леру.
— Еще не все потеряно, Оли. — Мой друг, впервые за последнюю сотню лет назвал меня тем прозвищем, что мы использовали как-то очень давно, знакомясь с очередными красотками. — Если хочешь, я сделаю его жизнь удивительно короткой. — На его лице, которое обращено ко мне — насмешка. Но, он более серьезен, чем старается показаться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});