— А, пустяки. Ну ладно, мне пора идти.
— Погоди-ка. У меня тоже есть подарок для тебя. — Леви растерянно огляделся. — Здесь был такой маленький сверток в коричневой бумаге…
— Он на верхней полке в комоде.
Никки с любопытством смотрела, как Леви достал сверток и торжественно протянул ей.
— А что это?
— Это я купил тебе в Саутпасс-сити.
Никки развернула бумагу и увидела маленькую книжку. Она повертела ее в руках, потом печально посмотрела на Леви.
— Я ведь…
— Знаю-знаю. Ты не умеешь читать. Для того и книжка, — Леви взял книжку и открыл ее. — Это хрестоматия Мак-Каффи. По ней учатся читать.
— Что, правда? — Никки недоверчиво потрогала обложку.
— Правда. Похоже, этой зимой у нас будет масса времени. Если хочешь, можно начал прямо сегодня вечером.
— Я… я прямо не знаю, что сказать.
Никки с трудом сдерживала слезы. Какой он добрый! Откуда он знает, что ей до ужаса хотелось научиться читать?
— Это так здорово…
— Возможно, к весне ты будешь думать иначе, — Леви провел тыльной стороной ладони по щеке Никки. — Дело это нелегкое, а у меня при себе еще две книги.
Никки посмотрела на Леви. Глаза ее стали глубже и темнее.
— Мы тебя сегодня не ждали. Как хорошо, что ты вернулся.
— Я тоже рад.
— Мне тебя не хватало. Питер такой скучный стал с тех пор, как женился, с ним даже не поспоришь как следует.
— Что ж, — усмехнулся Леви, — приятно знать, что тебя так ценят. — Он неохотно опустил руку. — Ну и где же эта раскладушка?
— Что? Ах, раскладушка! Вот она.
Миг близости прошел, но память о нем долго грела душу им обоим.
Для большинства людей эта зима была вереницей кошмарных метелей, морозов и сугробов в пятьдесят футов высотой. Заслонив глаза закопченными стеклами, чтобы сверкание снегов не слепило глаза, Питер с Леви каждый день не меньше часа проводили на ручье, долбя проруби, чтобы скот мог напиться. Они поставили телегу, в которой возили сено, на полозья и отвозили корм маленькому стаду. А иногда разыгрывалась такая непогода, что нельзя было выбраться наружу. В такие дни они по веревке добирались до сарая и кормили скотину, что стояла в хлеву, а за прочих оставалось только молиться.
И все-таки эта зима была хорошим временем, по крайней мере для тех пятерых, что зимовали в хижине Чендлеров. У фермеров только зимой бывает свободное время, и эта зима — не исключение.
Окончив дневные дела, Никки садилась за чтение. Позднее к ней присоединился Питер — он тоже решил учиться грамоте. Между ними началось соревнование: кто первым одолеет книгу. Конечно, не обходилось без болтовни, шуточек и смеха. И все же Леви, был поражен, как быстро продвигались вперед его ученики. Начальную книгу первым закончил все же Питер, зато Никки отыгралась на второй.
По вечерам женщины шили, а Питер и Леви занимались резьбой по дереву. Леви часами корпел над столбиками, подлокотниками и полозьями для кресла-качалки, а Питер вырезал скульптуру в свадебный подарок жене. Видя, как под его пальцами постепенно вырисовываются прекрасные черты Лианы, Леви понял, что у молодого человека настоящий талант.
После долгих уговоров Питер наконец вытащил все, что он сделал за многие годы. Лева был поражен — до того это было красиво. Начал Питер с фигурок птиц и животных, потом попробовал свои силы в изображении людей — Сайреса, Никки, Лоувелла и его дочери.
Леви особенно полюбился один из портретов Никки. Питеру удалось уловить детскую суть, которая до сих пор жила во взрослой женщине. Это был портрет любимой, который Леви носил в сердце.
35
— Ну и что, что январские оттепели всегда предвещают снегопады? — Никки уперла руки в бока и в упор смотрела на Леви, который мирно потягивал свой кофе. — Тем более нужно воспользоваться хорошей погодой и съездить в город, пока можно.
Леви знал, что, когда Никки в таком настроении, спорить с ней бесполезно. Но, может, все-таки удастся убедить?
— Как же мы поедем? Для повозки снег слишком глубокий, для саней — чересчур рыхлый.
— Значит, поедем верхом. Возьмем Сэма как вьючную лошадь. Слушай, Кентрелл! Я знаю, что это небезопасно, но ведь это первая оттепель с самого ноября. Если мы сейчас не съездим за припасами, другого случая может не представиться.
— Ну да, и возвращаться придется в метель. Если вообще найдем дорогу.
— Ты вчера говорил то же самое, а сегодня, смотри, погода еще лучше, — Никки кивнула в сторону окна. — Вон, даже с крыши капает. Чего тебе еще?
— Все, сдаюсь. — Леви поднял руки. — Едем. Но имей в виду, что я согласился только потому, что иначе ты поехала бы одна. — Он встал и решительно направился к двери. — Давай собираться.
Никки радостно подпрыгнула и бросилась за ним.
Поездка оказалась еще труднее, чем говорил Леви. Лошади проваливались по самое брюхо, то и дело приходилось объезжать высоченные сугробы.
Из-за оттепели дорога сделалась только хуже: верхний слой снега подтаял, а воде стекать было некуда, и она собиралась в большие лужи. Дорога заняла часа четыре — притом, что обычно до города было полчаса езды.
Они купили мешок муки, мешок сахару, пакет кофе и кое-чего еще и сразу отправились обратно. Никки не согласилась даже посидеть у миссис Адамс. По небу бежали обрывки темных облаков. Примерно через час начало холодать.
Никки взглянула на небо.
— Как ты думаешь, долго еще до снегопада?
— Трудно сказать, — обернулся к ней Леви. — Что, боишься? Сама ведь напросилась! Назад теперь не вернешься.
— А кто говорит, что надо вернуться? — вспыхнула Никки, уязвленная его тоном. — Я просто спросила, когда может начаться снегопад. Ты ведь целую неделю предсказывал погоду, я думала, ты знаешь, вот и спросила.
Леви отвернулся. Хорошо, что она разозлилась — теперь не испугается, если их захватит метелью. Он посмотрел на небо. Господи, хоть бы добраться домой до снегопада!
Крупные хлопья начали падать на землю, когда они с Никки въезжали во двор. У дверей их встретил Питер. На лице у него было написано явное облегчение.
«Мы уж боялись, что придется вас разыскивать».
— Глупости! — Никки гордо прошествовала мимо. — Чего тут бояться, подумаешь, несколько снежинок!
— Пока бояться нечего, — сказал Леви, — но ведь я был прав насчет метели!
— А все-таки мы успели съездить в город и вернуться до непогоды. Ты еще припомнишь это, когда будешь пить кофе со свежим хлебом.
Питер посмотрел на Эмили и Лиану и возвел глаза к небу.
«Ни один из них не чувствует себя правым, вот и бесятся оба», — заметил он.