Читать интересную книгу Черная Орхидея - Джеймс Эллрой

Она незаметно смахнула слезинки с глаз. Я нашел комнату и перелез через натянутые ленты ограждения. Меня удивило, почему этот ублюдок грохнул себя именно так, чтобы домочадцам пришлось наблюдать все это месиво.

Внешне похоже на классическое самоубийство: перевернутое кожаное кресло, очерченное мелом место падения трупа. Оружие — двустволка двенадцатого калибра — находилось там, где и должно было быть, — в полутора ярдах от тела, дуло запачкано кровью и остатками тканей. Картину дополняли забрызганные кровью и мозгами потолок и стены, а также разлетевшаяся во все стороны картечь и фрагменты зубов — явный признак того, что жертва выстрелила себе в рот сразу из двух стволов.

Я потратил целый час, измеряя траектории полета картечи, отмечая расположение пятен крови, складывая в пробирки кусочки материи и снимая с оружия отпечатки пальцев. Закончив, я завернул ружье и положил его в сумку, которая была частью моего снаряжения. Я прекрасно понимал, что это ружье в конце концов окажется в коллекции какого-нибудь спортсмена-любителя из числа сотрудников полицейского управления. Завершив свои дела, я вышел в коридор, и тут мое внимание привлекла висевшая на стене, прямо на уровне глаз, картина в рамке.

Это был портрет клоуна — маленького мальчика в костюме придворного шута, нарисованный много-много лет назад. Он был изображен сгорбленным и согнувшимся; на его лице застыла улыбка, которая больше походила на сплошной рубец, протянувшийся от уха до уха.

Я уставился на него в немом оцепенении, сразу же вспомнив об Элизабет Шорт, найденной на 39-й и Нортон. Чем дольше я так стоял, тем больше мне казалось, что оба этих лица слились в одно; наконец я оторвал глаза от портрета и посмотрел на висевшую рядом фотографию двух державшихся за руки девушек, как две капли воды похожих на Джейн Чемберс.

— Вот еще двое, которые его пережили. Симпатичные, не правда ли?

Я оглянулся. Вдова, казалось, была в два раза грязнее, чем до этого, от нее несло распылителем против насекомых и пахло землей.

— Как их мать. Сколько им?

— Линде двадцать три, а Кэрол двадцать. Вы уже закончили?

Я подумал о том, что ее девочки — ровесницы дочерей семейства Спрейг.

— Да. Скажите тому, кто будет там убираться, чтобы обрызгал все нашатырным спиртом. Миссис Чемберс...

— Джейн.

— Джейн, вы знаете Мадлен и Марту Спрейг?

Джейн Чемберс недовольно фыркнула.

— Да уж, семейка. А вы откуда их знаете?

— Я выполнял для них кое-какую работу.

— Вам повезло, что вы недолго с ними общались.

— Что вы имеете в виду?

В коридоре зазвонил телефон. Она сказала:

— Пойду принимать соболезнования. Спасибо за вашу учтивость, мистер...

— Просто Баки. До свидания, Джейн.

— До свидания.

* * *

Я написал свой отчет на участке в Вилшире, затем просмотрел файл на застрелившегося Чемберса, Элдриджа Томаса, дата смерти 2.04.49. Там почти ничего не было: Джейн Чемберс услышала выстрел, обнаружила тело и сразу же вызвала полицию. Когда прибыли детективы, она рассказала им, что ее муж находился в депрессии из-за своего ухудшающегося здоровья и переживал по поводу неудачно сложившегося брака старшей дочери. Типичное самоубийство: дело закрыто после проведения на месте следственных действий.

Улики, собранные мной, полностью подтвердили версию о самоубийстве. Но мне казалось, что работа еще не закончена. Вдова вызвала у меня симпатию, недалеко от ее дома жили Спрейги, и я все еще не удовлетворил свое любопытство. Я засел за телефон и стал обзванивать журналистов, знавших Расса Милларда. Я дал им всего два имени: Элдридж Чемберс и Эммет Спрейг. Они обзвонили своих знакомых и снова связались со мной. Через четыре часа я знал следующее.

Элдридж Чемберс умер баснословно богатым.

В период с 1930 по 1934 год он был президентом Южно-калифорнийской комиссии по недвижимости.

В 1929 году он порекомендовал Спрейга в загородный клуб Вилшира, но шотландца туда не приняли из-за его еврейских партнеров по бизнесу — то есть бандитов с Атлантического побережья.

И наконец, самое интересное: через посредников Чемберс выкинул Спрейга из комиссии по недвижимости после того, как в результате землетрясения 33-го года обрушились несколько построенных им домов.

Этой информации было достаточно, чтобы напечатать газетный некролог, но совсем недостаточно для полицейского техника, у которого рушилась семейная жизнь и который имел уйму свободного времени. Я выждал четыре дня; когда газеты сообщили мне, что Элдридж Чемберс уже покоится в земле, я снова пошел поговорить с его вдовой.

Она открыла дверь в своем «садовом» одеянии, держа в руках большие ножницы.

— Вы что-то забыли или просто такой любопытный, как я и представляла?

— Последнее.

Джейн рассмеялась и вытерла грязь с лица.

— После того как вы ушли, я вспомнила ваше имя. Вы были спортсменом, верно?

На этот раз засмеялся я.

— Я был боксером. Ваши дочери здесь? С вами еще кто-то живет?

Она отрицательно закачала головой.

— Нет. И мне это нравится. Вы не выпьете со мной чаю на воздухе?

Я согласно кивнул. Джейн провела меня через дом на затемненную веранду, окна которой выходили на большую травянистую, наполовину распаханную лужайку. Я сел на шезлонг; Джейн налила мне чаю со льдом.

— Я работаю в саду с воскресенья. Думаю, это помогает больше, чем все звонки с соболезнованиями, которые я получила.

— Вы держитесь молодцом.

Джейн села рядом со мной.

— У Элдриджа был рак, поэтому я ожидала чего-то подобного. Хотя не была готова к оружейной стрельбе в своем доме.

— Вы были близки?

— Уже нет. После того как девочки повзрослели, мы все равно бы рано или поздно развелись. А вы женаты?

— Да. Почти два года.

Джейн сделала глоток чая.

— Боже мой, молодожены. Нет ничего лучше, правда?

Мое лицо, должно быть, выдало меня. Она сказала:

— Извините, — и сменила тему. — Откуда вы знаете Спрейгов?

— Еще до того как познакомился со своей женой, я встречался с Мадлен. Насколько хорошо вы их знаете?

Глядя на вспаханный участок, Джейн раздумывала над моим вопросом.

— Эддридж и Эммет знали друг друга очень давно, — наконец проговорила она. — Они оба заработали много денег на недвижимости, и оба были членами комиссии по недвижимости. Может быть, я не должна этого говорить, принимая во внимание то, что вы полицейский, но Эммет был немного жуликоват. Многие дома, которые он построил, обрушились во время землетрясения 33-го года, и Элдридж говорил, что Эммет владел еще большим количеством домов, которые рано или поздно тоже обрушатся, построенные из самого никудышного материала. Элдридж вывел Эммета из состава комиссии по недвижимости, когда выяснилось, что арендой и продажей этих домов занимались подставные компании. Муж был просто взбешен, когда узнал, что в случае обрушения домов Эммет не будет нести никакой ответственности.

Я вспомнил, что обсуждал эту же тему с Мадлен.

— Похоже, ваш муж был хорошим человеком.

Ее губы изобразили натужную улыбку.

— Временами.

— Он не обращался в полицию по поводу делишек Эммета?

— Нет. Боялся его дружков-бандитов. Он просто делал что мог. Слегка досаждая Эммету. Когда того исключили из комиссии, он, возможно, потерял какую-то часть своего бизнеса.

— "Он просто делал что мог" — неплохая надгробная эпитафия.

На этот раз губы Джейн скривились в ухмылке.

— Это все из-за чувства вины. Элдридж владел трущобами в Сан-Педро. Когда он узнал, что у него рак, то по-настоящему стал чувствовать себя виноватым. В прошлом году он голосовал за демократов и, когда те победили, встречался с новыми членами городской администрации. Уверена, он передал им свой компромат на Эммета.

Я подумал о расследовании, которое, по мнению некоторых бульварных газетенок, собиралось проводить большое жюри присяжных.

— Может быть, Эммет уже близок к падению. Ваш муж мог бы...

Джейн постучала своим обручальным кольцом по столу.

— Мой муж был богат, симпатичен и сносно танцевал чарльстон. Я любила его до тех пор, пока не узнала, что он мне изменяет, а сейчас, кажется, снова начинаю его любить. Как ни странно.

— Ничуть не странно, — заметил я.

Джейн ласково улыбнулась.

— Сколько вам лет, Баки?

— Тридцать два.

— Ну а мне пятьдесят один, и раз мне кажется это странным, значит, так оно и есть. В вашем возрасте вы не должны воспринимать человеческую природу так цинично. У вас должны остаться хоть какие-нибудь иллюзии.

— Вы меня дразните, Джейн. Я — полицейский, а у полицейских нет иллюзий.

Джейн от души рассмеялась.

— Не в бровь, а в глаз. А вот теперь мне стало интересно, как это бывший боксер связался с Мадлен Спрейг?

На этот раз я соврал:

— Я остановил ее за проезд на красный свет, и потом слово за слово... — Внутри все сжалось, когда я, как бы невзначай, задал ей следующий вопрос: — А что вы про нее знаете?